Потому что я рядом (СИ) - "rineli" - Страница 5

- Значит не нужны, да? – губы омеги предательски задрожали. Слова сына стали для него словно пощечина, от которой в груди начала разливаться боль. Арин начал переводить взгляд с одного сына на другого, чувствуя, как больно кольнуло в сердце. От осознания того, что его мальчишки скрыли от него подобное, было очень горько. Омега развел руки в стороны, в знак своего поражения и продолжил: – Хорошо, тогда папа больше не будет к вам лезть, ладно. Если я вам больше не нужен, то сказали бы раньше, чтобы я не становился посмешищем, стараясь сделать из вас достойных членов общества. Хорошо вы меня поблагодарили, молодцы. Мог бы просто швырнуть мне в лицо документы на вашу фирму, эффект был бы тот же, - Арин несколько раз хлопнул в ладоши. – Если так, то тогда можешь со спокойной душой возвращаться к Дэю, я не посмею тебя останавливать. А когда ты будешь бить очередного бывшего любовника этого парня, я никак не отреагирую…

- Папа, я прошу тебя, прекрати. Не надо на Дэя вешать все смертные грехи, - Арон уже не кричал, нет. Он уже просто старался достучаться до своего папы, чтобы прекратить этот разговор, который вновь сводился к какому-то фарсу. Черт с ним, раз сегодня был вечер откровений, то можно было высказать все. – Фостер не бывший любовник, он - отчим Дэя, который насиловал и избивал его в детстве! Поэтому я и ударил его, хотя он и заслуживает большего. Неужели ты думаешь, что меня могли испортить настолько, что я просто так пошел кому-то разукрашивать лицо? Не ты ли учил меня защищать своих близких, скажи мне? Что я сделал не так?

Арон посмотрел на папу, ожидая ответа, но Арину нечего было сказать. Вместо этого он просто стоял и с ужасом смотрел на своего сына, не в силах найти подходящих слов. Что-то внутри него дало трещину и начало ломаться - его мир, его прекрасный мир, в котором он был достойным милосердным человеком, любящим папой с двумя прекрасными сыновьями, понемногу начал рушиться. Теперь он прекрасно понимал, каким он был в глазах своих детей – они считали его бессердечным злодеем, который всем мешал одним своим присутствием. От осознания мужчине стало очень больно, и он начал переводить взгляд на одного сына, потом на другого и, заметив грусть на лице Хэкона, решился задать вопрос.

- А ты знал об этом? – дрогнувшим голосом поинтересовался омега.

- Да, папа, знал, - кивнул тот. Хэкон поднял голову и с грустью посмотрел на своего родителя. – Мы не хотели тебе говорить, не хотели тебя лишний раз нервировать, ведь ты бы еще сильнее начал наседать на Дэя, а он этого не заслуживает. Папа, Дэй на самом деле хороший человек и, если бы ты не был так суров к нему, он бы точно тебе понравился, как и всем нам.

- Всем нам, да, - на глазах у Арина навернулись слезы. Он медленно обвел взглядом комнату, останавливаясь на Ароне, который отвернулся от него и погрузился в свои мысли. На Хэкона, который вначале робко улыбался ему, а потом, не получив ответа, тоже отвел взгляд. И, наконец, на супруга, который сурово нахмурил брови, глядя на своих сыновей. Все они отвернулись от него… Омега горько усмехнулся, а после гордо поднял голову и встрепенулся. – Хорошо, раз вы тут все такие самостоятельные и папа вам больше не нужен, то прошу меня простить. Я ухожу к себе и в ближайшее время никого не хочу видеть.

С этими словами омега развернулся и пошел прочь из гостиной, желая в одиночку пережить случившееся. Его трясло от беззвучных слез, искавших себе путь наружу, но он сдерживался. Ведь он был настоящим аристократом, который не смел показывать свои слабости. Погрузившись в свое горе, он чуть ли не бежал по коридору, желая как можно скорее добраться до своей комнаты. Он даже и не заметил, что следом за ним шел Бертон.

Примечание к части Такс, вот она, наша финальная часть. Скажу честно, что еще глава и я буду отдыхать и отрываться на флаффе, так что простите мне эту слабость))) И еще, стоит ли открывать рубрику песен-вдохновителей? Кому-то это интересно?

Часть 2.

Первое, что увидел Дэй, когда проснулся, было лицо спящего Арона. Омега какое-то время бездумно смотрел на возлюбленного, а после улыбнулся и продолжил рассматривать такое любимое и родное лицо, вслушиваться в его мерное дыхание и наблюдать за тем, как подрагивали его ресницы, когда глаза двигались под веками. Обычно омега не любил разлеживаться по утрам, но сегодня ему хотелось как можно дольше оставаться в объятиях любимого человека, рядом с которым он чувствовал покой и умиротворение. Дэй положил руку на грудь Арона, в очередной раз поражаясь тому, как сильно нагревался альфа во время сна. Арон походил на печку, и с тех пор, как вечно мерзнущий омега начал спать вместе со своим альфой, он еще ни разу не просыпался от холода. Даже в холодные дождливые дни они спали с открытым окном, потому что рядом с альфой было жарко. Омега улыбнулся, вспоминая об этом, и с грустью подумал о том, что Арон давал ему гораздо больше, чем Дэй мог вернуть ему в ответ.

Постепенно к нему возвращались воспоминания о прошедшей ночи, которые с каждым новым образом портили его настроение, неосознанно заставляя омегу теснее прижиматься к спящему альфе. Неожиданная встреча с отчимом настолько выбила его из колеи, что омега просто потерял себя в одном из самых сильных своих приступов паники, с которым до конца не помог ему справиться даже Арон, который не отходил от него все то время, что омега рыдал. Поступок Арона вызвал у парня смешанные чувства, потому что с одной стороны альфа поднялся еще выше в глазах омеги, как его пара, его защитник, а с другой… С другой стороны Дэя терзало то, что теперь из-за этого у Арона могли возникнуть проблемы. Омега уже давно похоронил в своем сердце всю обиду, желание отомстить, решив, что его вспыльчивость и импульсивность сделает, прежде всего, больнее ему, чем его отчиму, и оказался прав. Он вообще хотел, чтобы его прошлое больше никогда не всплывало и не возвращалось в его жизнь, но теперь это казалось невозможным. Даже спустя столько лет этот человек продолжал его мучить.

Дэй почувствовал, как вчерашние слезы вновь начали возвращаться, и поспешил успокоиться. Он и так вчера достаточно побеспокоил и себя, и малыша, и Арона, к тому же, столько рыдать уже становилось неприличным, в конце-то концов. Шмыгнув носом, Дэй постарался выровнять дыхание, чтобы не дать себе окончательно раскиснуть. Вот так, все хорошо, теперь, когда он был в объятиях своего жениха, его никто не посмеет обидеть, даже отчим, а если он и попытается, то Арон вновь начистит ему репу, прямо как вчера. Последняя мысль его порадовала, и омега улыбнулся, после чего потянулся к своему животу и начал поглаживать его поверх мягкой хлопковой ткани. Да, малыш, все хорошо, нас никто никогда не обидит, так что не обращай внимания на глупого папу, потому что твои родители костьми лягут, но не позволят никому причинить тебе вред. Да и чего Дэй так перепугался? Он был взрослым, совершеннолетним человеком, который мог постоять за себя, и, к тому же, он не был совсем одинок.

Эти мысли успокоили омегу и немного развеселили его, так что плакать теперь не хотелось совершенно, но вместо них появился голод, который говорил о том, что его малыш тоже проснулся и требовал свое. Вспомнив о том, что после вчерашнего Арин наверняка возненавидел его еще сильнее, Дэй задумался. Встретиться с родителем Арона сейчас при любом раскладе означало грандиозный скандал, к которому омега абсолютно не был готов. Он не хотел сейчас ни с кем ссориться, выяснять отношения и доказывать свою невиновность, потому что единственное, что он сейчас хотел, так это просто спокойно пожрать. Даже не поесть, а именно пожрать, потому что его живот уже просто начало крутить от голода. Но, не смотря на это, идти на кухню самому ему все еще было довольно боязно, поэтому он, мысленно извинившись перед альфой, начал осторожно поглаживать горячую щеку возлюбленного.