Колодец с живой водой - Мартин Чарльз - Страница 108

Он, впрочем, прекрасно знал ответ – вопрос был лишь элементом игры, которую мы вели.

Брендан снова заглянул в монитор:

– Миллионов пять-шесть.

Проверив таким образом свои карты, Маршалл Пикеринг снова начал повышать:

– Где шесть, там и семь. Не так ли, Чарли?..

На его лице появилась победоносная улыбка. Он не сомневался, что я буду пасовать, но я не торопился с ответом. Слегка повернувшись, я посмотрел на Аманду, которая чуть заметно качнула головой.

Должно быть, выражение моих глаз не понравилось Маршаллу, поскольку он поспешил поднять ставку еще выше:

– Семь миллионов в течение семидесяти двух часов. Часом больше – и сделка аннулируется.

Я сделал шаг вперед. Таким образом я сразу вторгся в пределы личного пространства Маршалла, чего он терпеть не мог, но этого я и добивался.

– По рукам, – быстро сказал я, не давая ему опомниться.

Все еще слегка потрясенный, Маршалл Пикеринг пожал мою протянутую руку.

Говорить больше было не о чем, и я направился к двери. На пороге кабинета я обернулся и увидел обращенные ко мне лица: два из них покрывала меловая бледность, на третьем играла улыбка.

Думаю, нет нужды говорить, кто из троих мог позволить себе улыбаться в подобной ситуации.

Вернувшись в Майами, я сразу направился домой к Колину. У меня было три дня, чтобы добыть весьма значительную сумму. Правда, примерно половину из назначенных Пикерингом семи миллионов я мог снять с собственного счета в банке, к тому же у меня были мой дом в Джексонвилле и хижина на Бимини, которые тоже можно было продать быстро и выгодно, но этого все равно было мало, и я рассчитывал, что могу взять недостающую сумму взаймы у Колина. Но для начала я собирался кое-что уточнить.

Дверь мне открыл Сэл, в коридоре за его спиной я увидел Колина.

– Не хотите немного размяться? – спросил я.

Два часа спустя Колин, Сэл и я входили в католическую часовню Сан-Анжелес в северной части Бимини. Службы здесь прекратились десятилетия назад, и ныне часовня использовалась только для венчаний. Небольшое здание с трех сторон утопало в зелени пальм и других деревьев, четвертая стена была обращена к морю. Убедившись, что в часовне больше никого нет, мы с Сэлом сдвинули в сторону каменный алтарь и принялись ковырять деревянный пол топором и гвоздодером. Двойной слой досок под каменной плиткой оказался настолько прочен, что я невольно подумал о том, что мой тайник больше напоминает склеп.

Сэл орудовал топором с азартом человека, который не жалеет усилий, чтобы найти спрятанные сокровища. Довольно быстро он прорубился сквозь доски, сдвинул в сторону обломки и, спрыгнув в тайник, достал мою сумку, в которой лежало триста тысяч долларов наличными. Расстегнув молнию, Сэл заглянул внутрь и усмехнулся:

– Хорошо, что я узнал об этих деньгах только сейчас.

Я улыбнулся.

Он уже хотел выбраться из ямы, но я удержал его за плечо. Свободной рукой я показал на бетонный пол тайника у него под ногами.

– Неужели там есть что-то еще? – удивился Сэл.

Я кивнул:

– Есть… есть у меня такое подозрение.

С помощью того же топора и ломика Сэл принялся разбивать бетон, а я сел на пыльную скамью, с благодарностью вспоминая своего друга, которому нужны были в жизни только две вещи: хороший табак для самокруток и хороший кофе. Ну и еще, пожалуй, красивые лодки, которые он строил вовсе не ради заработка, а просто потому, что не мог их не строить.

Лом Сэла внезапно провалился в пустоту под полом тайника, и я покачал головой:

– Будь осторожен. Кто знает, что́ там лежит на самом деле.

Примерно час спустя Сэл извлек из второго тайника четыре коробки с надписью «Ямайский ром». Мы выстроили их в ряд на полу часовни и подняли крышку.

У парня отвисла челюсть, Колин и тот был удивлен.

– Это же… это же целая куча денег! – воскликнул Сэл.

Три оставшиеся коробки тоже оказались полны́, и Колин улыбнулся:

– Этот старый контрабандист всегда был мне по душе.

– Что вы собираетесь со всем этим делать, дядя Чарли? – спросил Сэл.

Я улыбнулся в ответ:

– Давно хотел вас спросить: не хотите ли вы двое попробовать себя в кофейном бизнесе?

Спустя семьдесят один час и пятьдесят три минуты после разговора с Маршаллом я вкатил в его кабинет большую магазинную тележку, на которой лежали друг на друге пять туго набитых сумок. Секретарша только рот раскрыла.

Маршалл стоял у окна, а за столом для конференций работали с какими-то документами трое молодых людей, которых я не знал. Я подтолкнул тележку поближе к бывшему боссу, а сам встал рядом. Не обращая внимания на Брендана и Аманду, которые появились в кабинете следом за мной, я негромко сказал:

– Надеюсь, наша сделка еще в силе?..

Услышав мой план, Колин тотчас предложил мне взаймы недостающую сумму. Он также вызвался быстро купить мой дом в Джексонвилле и хижину на Бимини, где, как он добавил, я по-прежнему могу жить сколько захочу, так что не хватало мне не так уж много – всего полмиллиона. Их Колин передал мне на условиях джентльменского соглашения, под обеспечение приобретаемой земли. Сначала он и вовсе хотел просто подарить мне эту сумму, поскольку я собирался взять на работу Сэла, но я сказал, что необходимость вернуть полумиллионный долг может заставить парня трудиться с большей отдачей. Так я набрал пять миллионов, еще два миллиона составило наследство Гека.

Я был уверен, что Маршалл ничего подобного не ожидает.

Поверх сумок на тележке лежали банковские уведомления о перечислении необходимых сумм.

– Пять миллионов переведены сегодня утром на счет «Пикеринг и сыновья», – пояснил я. – В сумках – два миллиона наличными.

Услышав эти слова, юристы за столом дружно приподняли брови. Маршалл был так уверен, что мне не собрать необходимой суммы, что не потрудился уточнить, как именно я должен осуществить платеж, поэтому появление огромной суммы наличными стало для него неприятной неожиданностью. Так, во всяком случае, я расшифровал появившуюся на его лице вымученную улыбку.

– И что, по-твоему, я должен с ними делать? С этакой кучей наличных? – спросил он, и я впервые почувствовал, что его оборона дала трещину.

– Да что хотите, – проговорил я самым безмятежным тоном. – Можете «отмыть» эти бабки через десятки ваших подставных компаний, а можете выплатить бонусы вашим работникам. При вашей особой премиальной системе, – слово «особый» я выделил голосом, – вы все равно сумеете избежать любых налогов и штрафов.

Пока юристы таращились на меня, гадая, откуда я знаю, как действует придуманная Маршаллом система, я подошел к столу и бегло просмотрел договор купли-продажи, желая убедиться, что он составлен в точном соответствии с моими пожеланиями. Все оказалось в порядке, и, не обращая более внимания на папу Пикеринга, я спросил у ближайшего клерка:

– Где мне подписать?

Тот бросил быстрый взгляд на босса, и тот нехотя кивнул, а Аманда злорадно улыбнулась.

Существовала, правда, вероятность того, что Пикеринг попытается надуть меня уже после того, как я покину его офис, однако на этот случай у меня в рукаве был припрятан еще один козырь.

Я уже шагал к лифту, когда меня догнала Аманда.

– Я провожу тебя до выхода, – сказала она, и я кивнул. Брендан увязался было за нами, но, когда он уже собирался шагнуть в кабину, я уперся ладонью в его грудь и слегка оттолкнул назад. В следующее мгновение двери закрылись, и лифт поехал вниз.

Мы с Амандой стояли рядом, почти соприкасаясь плечами, и разглядывали друг друга, как в зеркале, в стеклянных дверцах кабины. Она заговорила первой:

– Я прослежу, чтобы все было нормально, – промолвила она.

– Спасибо.

Лифт продолжал скользить вниз, и на табло сменяли друг друга цифры, обозначавшие этажи. Нам оставалось ехать совсем немного, когда Аманда наконец повернулась и посмотрела на меня:

– Ты хорошо выглядишь.