Арсен. Моя несчастливая история любви (ЛП) - Эшер Миа - Страница 15

Этому суждено было случиться.

Хотя, не думаю, что влюблённость – это правильное слово, если ссылаться на мои чувства к Бену. Как на счёт парения? Каждый раз, когда я с ним, меня переполняет чувство полета.

Я ощущаю себя невесомой.

Я ощущаю себя свободной.

Нет, я чувствовала бабочек в своём животе и до этого: потеря сна, потому что ты не можешь перестать думать о ком-то, возбуждающие поцелуи - я ощущала это всё. Но с Беном бабочки не просто порхают во мне. Они рикошетят, как пули.

Засыпать на рассвете после ночи, проведённой в беседах с ним, это моё новое нормальное состояние. Когда он между поцелуями шепчет, как я красива, как сильно ему нравится то, как я пахну, и как сильно он меня хочет, я ощущаю эйфорию. И когда я чувствую, как его грубые руки сокровенно, нежно, жёстко, но всегда требовательно касаются моего тела, я пребываю в забытье.

Сидя на ступеньках крыльца своего дома, я наблюдаю, как дождь мочит асфальт. Моя кожа покрывается мурашками, когда прохладный воздух осени скользит под моей одеждой, касаясь моего тела. Он помогает охладить мои горящие щёки – физическая реакция, которая появляется каждый раз, когда я думаю о Бене и о том, что эти выходные могут значить в наших отношениях.

Распутная Кэти кричит: «они, держу пари, подразумевают некий сумасшедший секс».

– Что смешного? – интересуется мой отец, почёсывая затылок, когда я смеюсь вслух. Он сидит рядом со мной, пока я жду Бена.

Мне не следует смеяться, когда мой обеспокоенный отец так близок к тому, чтобы изменить своё мнение об этих выходных. Честно, я была удивлена, что он, впервые разрешил мне уехать с парнем, с которым я как бы встречаюсь. Парень, которого он мало знает, и с которым я, вероятно, займусь сексом, если уже не занималась этим.

Я поворачиваюсь посмотреть на папу и пытаюсь контролировать свой смех, когда он смотрит на меня своими мудрыми зелёными глазами. Они такие всепонимающие. Кажется, они обладают ключом к жизненным тайнам.

– Ничего, папочка. Просто вспомнила, что произошло во время занятий.

– Я тебе совершенно не верю, юная мисс, но меня беспокоит не это.

Сидя так близко к нему, я чувствую его привычный запах, вижу морщинки от смеха вокруг глаз и уголков рта. Это напоминает мне, как тяжело он работал, чтобы сделать мою жизнь счастливой.

– Пап, это ерунда. – Я смотрю на него. – Помнишь, когда мне было восемь лет я плакала на протяжении всей недели, потому что моя лучшая подруга, Лиза, уехала в Диснейленд, а я не смогла поехать с ней?

Он хихикает:

– Конечно, как я мог забыть? Я пытался убедить тебя, что мы не можем себе позволить отдых в Диснейленде, но как это внушить восьмилетнему ребёнку?

Я не могу не улыбаться.

– Я была довольно упрямой…

– Нет, ты была ангелочком, и это была моя вина. – Он берёт мою руку в свою. – Я не мог сорваться с работы и оплатить поездку. Но я помню, какой расстроенной ты была.

– Поэтому ты купил мне платье принцессы и притворялся драконом, – вспоминаю я, глядя на мужчину, которого люблю больше всего в жизни, – моего папочку.

Он улыбается, и вокруг его глаз собираются морщинки.

– Да, я отвёл тебя в ближайший магазин игрушек и купил тебе платье принцессы. А затем мы пошли в Джунипер Парк, где я бегал за тобой.

– Эй! Это был заколдованный сад!

– Вот это были дни. А теперь моя маленькая девочка заставляет кого-то ещё бегать за ней.

– Пап!

Мы смотрим друг на друга и смеёмся.

Мой отец очень важен для меня. Может быть, однажды, мне повезёт, и я встречу мужчину, похожего на него, и выйду за него замуж.

В моей голове машинально возникают карие глаза, но я отгоняю их от себя. Неужели, Кэти?

Наблюдая, как увеличивается беспокойство на лице отца, я чувствую приступ вины за то, что не рассказываю, что происходит между мной и Беном. Ну, серьёзно? Как? С какого места я бы начала? Мне следует поделиться с ним тем, что я так сильно влюбилась в Бена, что лишь мысль о его голосе бросает меня, то в жар, то в холод? О том, что мы разговариваем по телефону часами обо всём и ни о чём? И самое важное, что он заставляет меня хихикать, как малолетку?

Нужно ли мне рассказать, что я жду так долго, чтобы заняться сексом с Беном, потому что не уверена, расстался ли он со своей бывшей? И что, если он вернется к ней, прекращая всё, что между нами происходит сейчас, это станет для меня ударом. Следует ли мне говорить, что даже если мы «технически» не занимались сексом, то делали много всего, что можно сделать с двумя комплектами очень старательных рук и ртов? И то, что каждый раз, когда мы вместе, то отодвигаем границы дозволеного всё дальше?

Если бы отец узнал, что происходит в моей голове, думаю, что он бы перестал быть таким понимающим. Впрочем, он знает, что я давно не девственница. Он едва не убил Джека и его отца, когда нашёл обёртку от презерватива у меня под кроватью.

Поговорим о неловком.

Я тянусь к своему отцу и одной рукой обнимаю его. Прижимаясь к нему, я трусь носом о край его свитера, вдыхая запах дождя, старого хлопка и его всегда узнаваемого одеколона.

– Парень, который бегает за мной, – хороший.

Я стараюсь его переубедить, но судя по выражению лица папы, он не верит. Он знает, что я не говорю ему всего.

Твою мать!

Я так не хочу вести этот разговор прямо перед свиданием.

– Кэтрин, я понимаю, что уже поздновато разговаривать об этом.

И всё же ты говоришь об этом. Похоже, у нас состоится разговор.

– Я воспитал тебя хорошо, и знаю, что ты уважаешь себя и своё тело. Но ты уверена, что готова ехать с парнем, с которым встречаешься меньше месяца? – Он обнимает меня, обнадёживающе сжимая плечо. Как будто это поможет.

Я откидываю голову на его плечо:

– Да. Я думаю, что готова, пап. Пожалуйста, не расспрашивай. Меня выводит из себя этот разговор. Не волнуйся. Мы знаем, что делаем. Там будут друзья Бена. Это вечеринка в загородном доме.

– Вот почему я ненавижу быть одиноким отцом. Я не знаю, что делать или говорить, и чувствую, будто бросаю свою маленькую девочку на растерзание волкам.

– Па! Я знаю, ты еще признаешь это, но Бен замечательный и он относится ко мне, как к принцессе. Поверь.

Кажется, он хочет сказать что-то ещё, но Бен решает, наконец-то, показаться. Спасибо, Боже.

Когда я отодвигаюсь, чтобы подняться, отец останавливает меня.

– Кэти, просто пообещай, что будешь осторожна. Я не хочу снова видеть твою боль. – Он осторожно напоминает мне о прошлогоднем поступке Мэтта.

– Хорошо, пап. Но почему-то я уверена, что Бен никогда не причинит мне боль подобным образом.

И когда слова произнесены, я понимаю, что так и есть.

* * *

После неуклюжего и неудобного прощания, мы идем к чёрному лэндроверу. Когда Бен открывает для меня пассажирскую дверцу, то наклоняется и обхватывает мои щёки своими большими ладонями, чтобы запечатлеть нежный поцелуй на моих губах. Хоть поцелуй мягкий и сладкий, но он заставляет мои пальцы на ногах скручиваться. Я хочу усилить поцелуй, но Бен отрывается прежде, чем у меня появляется возможность прижаться к нему.

– Чёрт, ты хочешь, чтобы твой отец пристрелил меня? На мгновение я подумал, что он собирается вернуться в дом за ружьём. – Бен улыбается и, кажется, хочет поцеловать меня вновь, но нет. – Я очень надеюсь, что у него его нет.

Когда мы отъезжаем, я оборачиваюсь к крыльцу в последний раз. Так и знала, отец всё ещё там, наблюдает, как я уезжаю. Он всегда там стоит, провожая меня. Я машу ему на прощание и посылаю воздушный поцелуй. Он прикидывается, что ловит его, а затем прячет его в карман своих брюк. Сейчас это выглядит смешным, но когда я была маленькой, мне это так нравилось, что традиция сохранилась.

Бен потянулся своей рукой к моей, переплетая наши пальцы. Моё умирающее с голоду тело питается его теплом.

– Привет, милая. Я скучал по тебе.

Я поворачиваюсь к нему, чувствуя, как улыбка растягивает уголки моих губ.