Джокер - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 24

– Продолжай! – голос сорвался, – Медленнее, нежнее!

И она не посмела ослушаться. Всё так же не открывая глаз, Марианна дотронулась до клитора и вздрогнула. Я простонал вместе с ней, когда она начала двигать пальцами мучительно медленно и прогибаться в такт этим движениям, запрокинув голову, а потом всё быстрее, и быстрее...Ее пальцы порхали в хаотичном ритме и мне хотелось рычать от нетерпения. Член уже вовсю рвался из брюк, но я лишь смотрел на неё...А потом увидел как она резко скользнула пальчиком прямо в себя. И я не смог сдержаться:

– Твою мать, Марианна!

Я поднял взгляд и увидел, как она прикусила нижнюю губу. Тогда я ещё не знал, что эта картина будет часто являться мне в воспоминаниях: моя жена, раскрасневшаяся, лежащая на спине, с искусанными губами и прикрытыми глазами...ласкающая себя и невыносимо сексуально постанывающая.

Я не выдержал рванул кружево трусиков, чтобы видеть, как ее пальцы исчезают в розовой плоти и блестят от влаги. Хрипло застонав, наклонил голову и коснулся ее лона языком, Марианна тут же схватила меня за волосы, громко вскрикнула. Я сам проник в нее средним пальцем на всю длину и ощутил, как ритмично она сокращается вокруг него, услышал ее резкий крик, но не дал сомкнуть колени, продолжая ласкать ее пальцем и языком одновременно.

Когда последняя судорога стихла, она открыла глаза и, приподняв голову, посмотрела на меня с томной улыбкой. Я же снова наклонил голову и стал её облизывать. Я чувствовал на своём языке её вкус – самый сладкий сок на свете! Член уже буквально молил о разрядке. Дёсны пекло, температура тела зашкаливала. Но я продолжал нежно и неторопливо пожирать ее плоть, миллиметр за миллиметром. Изредка прикусывал кожу и чувствовал, как она выгибается и стонет моё имя:

– Ниииик! Пожалуйста...пожалуйста! Возьми меня! Сейчас!

Всё так же продолжая ласкать языком, протянул руку и начал играть с набухшими сосками, заставив её втянуть в себя воздух и жалобно всхлипывать.

Я же приподнялся наверх к ноющей женской груди и облизал сосок. А затем дунул на него и услышал тихий стон.

Марианна лихорадочно стягивала с меня штаны, пока я уделял внимание другому соску. Она бесстыдно распахнула ноги, дерзко поощряя меня на большее. И я уже не в силах был отказаться от этого пиршества. Я медленно вошёл в неё и начал осторожно двигаться. Она была очень горячей и мокрой, горела от нетерпения. Я знал, что она хотела жёсткого и страстного секса, но сейчас хотел по–другому. ЧЁРТ, я тоже люблю ворваться в неё со всей дури и долбиться, что есть мочи! Но сейчас я сдерживал себя. Чувствовал, как по спине стекает пот, по телу проходит дрожь от потребности кончить, но не позволял себе сорваться. Это был один из тех редких моментов, когда я не трахал, не брал её жестко и остервенело, а занимался с ней любовью. Когда казалось, что лучше умереть, чем упустить из виду её закатывающиеся от наслаждения глаза и пронзительные крики удовольствия.

Она кричала моё имя, судорожно сжимая мой член тугой плотью и царапая спину, толкая меня за ту грань реальности, которая всегда стиралась в её присутствии. Я зарычал, изливаясь в неё. Марианна, гладила мои волосы, пока я выравнивал дыхание, положив голову на её плечо и вдыхая воцарившийся в комнате запах бурного секса.

***

Но все мои планы полетели к чертовой матери, как и все в этой гребанной жизни всегда случается «кстати». Воронов захотел немедленно встереться, а я ждал, когда он созреет для разговора. И он созрел, мать его, ночью, когда я все еще думал, что у меня есть время. День…два…неделя. Только его, к сожалению, не оказалось. Хотя, тогда я не мог подумать, что моя жизнь разделится га «до» и «после» нашего разговора.

Утром я позвонил Владу, сообщая о том, что возникли препятствия на пути к границам города. Встретиться пришлось на нейтральной территории, неподвластной ни кланам, ни нейтралам.

Потянулся к бару за бутылкой и налил себе виски. Зорич на моё молчаливое приглашение молча покачал головой. Ну, что же. Как знаешь. Я опустошил бокал и, подхватив портсигар, вышел из машины. В голове начали проясняться мысли. Совсем скоро произойдёт то, о чём я мечтал сотни лет. Хочет этого Влад или нет. Вот только, как обычно, мечты осуществляются только тогда, когда уже не нужны вам.

Влад уже ожидал меня возле своеобразной и еле заметной глазу «стены», испещрённой лазерными лучами. Напряжённый. Челюсти стиснуты, а в глазах полная решимость.

– Какого черта здесь происходит, Влад? Что за херня творится на твоей территории?

Он бросил на меня тяжёлый взгляд.

– У нас серьезные неприятности.

– Это я уже понял, – я усмехнулся и закурил сигару, – прости, я бы предложил и тебе, но не хочется остаться без пальцев. – выпустил дым в воздух, следя за выражением его глаз – Тебе известны причины восстаний?

Есть! Он быстро посмотрел на меня и тут же отвел взгляд:

– Это битва за власть, Ник. Так бывало и раньше.

Прищурился, не отводя взгляда от его лица.

– Но не в таких масштабах. Только битва за власть? И ничего личного?

«Ну же скажи, Влад. Докажи, что тебе не наплевать на моё мнение».

Влад чертыхнулся, разом вспылив.

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду, Ник. Не играй со мной в словесные шахматы. Говори, что это за намеки.

Стало обидно. Он до последнего решил скрывать информацию о сучке Асмодея. Хотя я и ожидал подобного. Не доверяет. Ну, видимо, Мокану, ты всё–таки сам не заслужил этого долбаного доверия от брата. Я приблизился к стене и процедил сквозь зубы.

– Это ты. НЕ играй. С нами. Со всеми. Влааад! Я не намекал! Я всего лишь хотел дать тебе возможность самому мне всё рассказать!

– Рассказать о чем?

Он слегка прищурился и посмотрел на меня с понимание. «Да, Воронов! Я знаю. Грёбаный ад, но я знаю, в какую задницу ты втянул нас всех.».

– Не о чем! О ком? Например, о своей очаровательной маленькой пленнице!

Влад резко выдохнул дым.

– Она должна была стать залогом нашего мира, я собирался рассказать, когда гостил у тебя – ты не дал мне. Все это имеет непосредственное отношение к битве за власть.

Очередная вспышка неконтролируемой злости накрыла с головой. Он пренебрёг моим мнением, и меня же обвиняет в этом.

– Я не дал??? Да, я раз пять дал тебе возможность рассказать, но ты строил из себя непонимающего!

– Дочь Асмодея – могла стать гарантией нашей неприкосновенности!

– Но не стала! Не стала, Влад! – сплюнул на землю и выкинул сигару в сторону, – вместо этого ты подставил нас всех! Себя, меня, свою семью, Братство! Всех! Ради чего? Ради твоих амбиций? Жажды мести?

– Ник, твою мать, не нагнетай. Да, я скрыл, у меня были на это причины.

– Проклятье, Влад, о какой причине может идти речь, если в нескольких странах мятежи, и, чтоб ты знал, за Марианной кто–то установил слежку! какая к черту может быть причина, а?

Влад поднял руки в примиряющем жесте.

– Успокойся. Я предвидел такое развитие событий. Смотри, – он достал из внутреннего кармана карту и тряхнул, раскрывая ее, на ней секторы семей клана Черных Львов были отмечены черным, семьи, поднявшие бунт – красным, – вот эти семьи не присоединились к мятежу, вот здесь наши территории будут надежно охраняться резервистами. – он внимательно посмотрел на меня – Я выступлю перед народом и пойдем на Асмодея войной. Мы свергнем его правление раз и навсегда в нашем мире. Вместе мы сила, брат. Это шанс отправить его прямиком в Ад. Поверь, я прежде всего забочусь о благополучии клана и Братства.

Прикурил сигару, разглядывая разноцветную карту в его руках. Мало, Влад, слишком мало нас. С тем планом, что он мне сейчас выложил, мы могли в лучшем случае рассчитывать на скорую и безболезненную смерть. Причём всем кланом. Стиснул зубы, когда в голове неожиданно возникла фотография моей семьи.

– Ты показал мне жалкую кучку своих союзников и хочешь сказать, что искренне веришь, что с их помощью можешь победить Асмодея?! Очнись, Влад! Он не просто бессмертный! Он высший демон! Ты даже не представляешь, КАКУЮ опасность он представляет! Ты уже вне закона, Влад! Уже! Я уверен, что у Асмодея давно припасена необходимая бумажка с жалобой на тебя Нейтралам.И нам остаётся лишь ждать, когда он её им предъявит. И что ты намерен делать тогда?