Соль и пламя. Леди теней (СИ) - Зингер Татьяна - Страница 9

Я чувствовала: что-то не так. С ним, или с Пограничьем, или с кем-то близким ему – что-то произошло или скоро произойдет. И гаже всего было то, что Трауш скрывал правду. Чем же я его так задела? Неужели неуместной колкостью?

Сон кончился, и лорд Теней в нем больше не появился.

Я планировала возобновить поиски утром, да не пришлось. Тварь разыскала меня самостоятельно, и проснулась я от того, что она давила на грудь мохнатой лапой. Ее морда, вонючая до невозможности, нависала над моим лицом. С пасти капала слюна.

Поразительно, как легко застать меня врасплох: то юнец с корабля, то монстр в академии, полной магов. Возьму на заметку: не спать, когда поблизости бродит нечто смертельно опасное. Эх, дожить бы до следующей передряги!

Страх сковал тело, тягучий, что смола. Я видела в черных зрачках свою погибель. Когти проступили, впились в кожу пятью иглами. Несмотря на теневое происхождение, хинэ была вполне реальной. Только бы она не удумала откусить мне голову.

Туманы обвились вокруг мускулистой шеи. Тварь попыталась стряхнуть их, но те держались крепко. На морде хинэ отразилось задумчивое выражение. Я обхватила обеими руками лапу и, оттянув ее, перекатилась на бок. Спрыгнула с кровати, отбежала к стене, тщетно выискивая что-нибудь тяжелое, чем можно оглушить тварь. Та застыла в позе готовой к нападению кошки. Глаза опасно сузились.

«Приручи его…» – зазвучало в ушах отголосками слов Трауша.

Легко сказать. Ну его, это приручение. С этой мыслью (первой здравой за утро) я отскочила к двери, та на удивление легко поддалась. И мы с хинэ устроили увлекательные догонялки по академии. Я бежала, путаясь в ночной сорочке, а по пятам бесшумно неслась тварь. Гнилостное дыхание лизало лопатки, добавляя мне энтузиазма. На поворотах тварь заносило, и она отставала, давая пару секунд форы. Мы пролетели по извилистым коридорам и оказались у винтовой лестницы. Дела пошли веселее, потому как хинэ оказалась жутко неповоротливой, а еще тупой, потому что вместо того, чтобы влезть на стену и поползти по ней, она бежала за мной по ступеням.

На первом этаже через приоткрытую дверь (хвала богам и тому, кто забыл ее запереть) я нырнула во внутренний двор. По коже прокатился озноб – утро выдалось холодным.

Тварь не любила свет, я поняла это, когда выскочила наружу, а она осталась стоять на пороге, болезненно щурясь. Это первое, а второе – во дворе мы были не одни. Парочка жмущихся друг к другу подростков, устроивших тут любовное свидание, поглядывала на нас с ужасом. Светловолосая девушка вскочила со скамьи и ринулась к входу, завидев меня и совершенно не приметив хинэ, скрывшуюся в тени дверей.

– Стой! – завопила я.

Парень, тощий и высокий, кинулся за девушкой, но было слишком поздно. Хинэ обхватила ту за лодыжки, оскалилась. Девушка рыдала, зажмурившись от испуга и неуклюже пятясь на четвереньках.

– Отойди, – рявкнула я, не давая пройти парню. Недавний испуг затерялся под осознанием: от меня зависит будущее этой колдуньи. Потянулась туманами к твари, та зашипела. – Кыш!

Мне помешал возникший из ниоткуда канал. Такие источники есть в природе – места, где льется чистая сила, доступная любому желающему. Но поток исходил от девушки, и вкус его был ромашковый, как и она сама. Туманы заволокли канал, втянулись в него, напитываясь и толстея, как лозы. Девушка взвыла. Тварь уважительно глянула на меня и отошла в сторонку. А я не могла заставить себя остановиться. Туманы тянули силу по капельке, частицу за частицей. На девичьем лице проступила совсем не аристократическая бледность, щеки впали.

Мир вокруг перестал существовать. Только я и сила, ромашковая, ароматная, вкусная; бесконечная сила, утерянная мной давным-давно. Противиться ей было бессмысленно – я потеряла контроль над телом и волей. Мною правили первородные инстинкты: если есть канал, нужно напитаться его содержимым.

Слишком поздно я увидела перед собой силуэт, толкнувший меня на каменный пол. Боль отрезвила, и до меня дошло, что конкретно я натворила. Но оправдаться возможности не представилось – чье-то заклятье сковало руки и ноги, а веки налились свинцом.

Проснулась я в своей спальне от яркого солнечного света. Воспоминания возвращались медленно, но когда картинка окончательно сложилась – я ахнула. Только не… мамочки…

Шея саднила, на нее навесили сдерживающий ошейник. Перед глазами до сих пор плыло. Дверь, разумеется, была заперта на замок. Итак, теперь я пленница, более того – воровка магии, опасный преступник. Ну и как доказать, что я нечаянно? Так сказать, канал сам открылся, а я только тихонечко присосалась к нему без своего на то желания.

Иттан пришел спустя час или два томительного ожидания. Хмурый донельзя, в несимметрично застегнутом камзоле.

– Здравствуй, – сказал, провернув в замке ключ.

– Иттан, я…

– Молчи. – Он не решался подойти, так и стоял у порога, а я боялась слезть с кровати. – Твою судьбу решит совет верховных магов. Почему ты никогда не говорила, что умеешь вытягивать силу?

Может, потому, что не подозревала об этом до вчерашнего вечера?

– Неужели хотела поживиться в стенах академии? – грустно закончил Иттан.

– Нет, что за чушь!

Он покачал головой.

– На тебя пытались свалить вину за всех опустошенных детей, но я убедил советников в том, что, кроме последних двоих, ты никому не смогла бы навредить ввиду отсутствия в городе.

– Спасибо.

Я все-таки встала и, укутавшись в одеяло, шагнула навстречу другу. Тот отстранился как от чумной. Лицо его перекосила гримаса отвращения.

– В любом случае, я отзываю свое приглашение. Что бы ни решил совет – тебе здесь не рады. Слушание через полчаса, прощай.

И он ушел, а я стояла, глупо рассматривая трещину в стене, и думала, что хуже быть не может.

Совет собрался в торжественном зале академии. Я смиренно сидела посреди сцены на стульчике под суровыми взглядами колдунов, имен которых не знала. Сильнейших в своей стихии, способных растоптать врага мановением руки. Всего их присутствовало пятеро: огонь, вода, земля, жизнь и смерть. Ректор академии тоже был среди них, он управлял землей. А вот магесса воздуха отсутствовала, и я раздумывала: радоваться либо печалиться?

На тяжелых портьерах скопилась пыль, напоминающая слой серого снега. Под потолком мерцали свечи. Было холодно и неуютно, но почему-то совсем не страшно. Колдуны восседали на зрительских сиденьях первого ряда, словно ожидали от меня какого-то представления.

– Приступим, – сказал председатель, маг жизни, постучав длинным ногтем по подлокотнику.

Секретарша, молоденькая ави, единственная сидящая за столом, оторвалась от пера и произнесла:

– Ныне, тридцатого числа от первого лунного месяца тысяча семьсот девятого года, слушается дело о присвоении чужой магии. Назовитесь.

Это она мне.

– Сольд Рене.

– Признаете ли вы, что умеете поглощать истинную силу, в частности, что нынешним утром, около шести часов по восходу, опустошили Ирму Ант? – вновь взял слово председатель.

– Я не умею поглощать чьи-либо силы, – сказала то, в чем была относительно уверена.

– Ложь! – вскрикнул ректор, вскакивая.

Пухлощекий маг неопределенного возраста, но ближе к сотне, покрутил в пальцах тощенькую бородку.

– Гордеиус, дайте высказаться вашей подопечной.

– Никакая она не подопечная. Эта преступница была изгнана из академии три года назад, и будь моя воля, не ступила бы сюда никогда впредь! Но, к глубочайшему сожалению, в наших стенах полно мягкосердечных преподавателей, готовых укрыть под своим крылом хоть убийцу, хоть подлую воровку.

В момент своей грозной речи он, злой до невозможности, как никогда походил на представителя теневой расы, может, и не привирали выдумщики-студенты.

– Я клянусь вам, – приложила к груди ладонь, – что осознанно не могу никого опустошить. Это получилось спонтанно.

Взор я, конечно, потупила, как и подобает всякой приличной даме, вляпавшейся в неприличную историю, но получилось жалко. Никто не поверил, колдуны разразились язвительными шепотками.