Красота и мозг. Биологические аспекты эстетики - Коллектив авторов - Страница 82

Виру

Р.3. Женщина виру с лицом, разрисованным по модели «слезинки», и очень сложным головным убором.

В какой мере этот анализ украшений, используемых мелпа, относится к виру? Мы уже отметили некоторые черты сходства и различия в социальной структуре этих двух народов. У виру имеются все основные элементы демонстрации и маскировки (например, символический параллелизм между мужчинами и птицами), однако они придают всему этому иной смысл и расставляют акценты иначе, нежели мелпа. У мелпа узоры, которыми они разрисовывают лицо, имеют названия, но не несут смысловой нагрузки. Они не отождествляются с личностью пляшущего. Например, один узор называется «слезы», однако это вовсе не означает, что человек, разрисовавший таким образом лицо, чем-то опечален.

Виру разрисовывают лицо гораздо более тщательно. Каждый узор носит у них название какой- либо птицы, а иногда-сумчатого, так что лицо в целом бывает похоже на то или иное живое существо. Это не обязательно должна быть райская птица или птица, которой поклоняется данный человек. Тем не менее имеется вполне четкое народное объяснение такому использованию названий птиц для обозначения лицевых узоров. Считается, что птицы «размножаются в чистоте», т. е. каждое их поколение имеет оперение такой же расцветки, как и предыдущее. Это соответствует устремлениям мужчин виру: они хотят, чтобы их лица с течением времени передавались будущим поколениям их группы. Другая иллюстрация этой заботы об увековечении — преемственность имен. Детям как мужского, так и женского пола дают имена умерших родственников или имена, напоминающие о таких периодах истории данной группы, когда она была окружена врагами или изгонялась из родных мест. Эти имена в основном отражают печаль о смерти родственников и желание отомстить за тех, кто был убит в боях. Продление существования имен как бы сохраняет личности предков. Имя (имбини) и лицо (ленетимини, буквально «глаз-нос») связаны вместе как аспекты личности. Несмотря на смерть индивидуума, какая-то его часть сохраняется и передается дальше. Имя данного человека может быть использовано лишь частично или видоизменено, но все-таки оно сохраняется, точно так же, как «лицо» человека, пусть не полностью, а только в отдельных его чертах, все же возрождается из поколения в поколение в лицах его потомков.

Рис. 4. Танцующие виру с ожерельями из раковин. Головной убор может быть украшен перьями райской птицы (слева).

В этом обычае просматривается определенное предпочтение мужской стороне, так как именно мужчины передают имена и интересуются наследованием черт лица. Отношение к передаче сходства несколько неоднозначно, как если бы слишком большой успех подобной передачи был реально опасен. Вместе с тем мужчина стремится к сохранению своего индивидуального лица; при этом подчеркиваются наиболее значимые черты: глаза (вместилище желания) и нос (вместилище гнева). Говорят, что один из вождей деревни Тунда, умерший в конце 1960-х годов, как подозревают-в результате колдовства, возвращается много раз в лицах своих внуков, и это считается хорошим знаком. Его собственная жизнь была прервана колдовством врагов, и его лицо больше нельзя увидеть, но лица его внуков служат заменой. В этом примере лицо появляется вновь через поколение. Если лицо умершего появляется слишком быстро, уже в следующем поколении, то считается, что отец, возможно, умер из-за того, что ребенок заменил его чересчур рано. В этом случае сходство может рассматриваться как нечто дурное. Тем не менее это скверное событие, если посмотреть на него с другой стороны, реализует некий культурный идеал. Можно посчитать, что птицы реализуют тот же идеал в более общем плане, причем для них это не сопряжено ни с какими опасностями. Когда мужчины на празднествах расписывают себе лицо, имитируя птиц, они временно связывают себя с этим идеалом, точно так же как мелпа, украшая себя перьями, разыгрывают брачное поведение самцов райских птиц. Но если мелпа выдвигают на первый план соревнование, то для виру самое главное-преемственность или, если угодно, выживание. Эти акценты, однако, сводятся к одному и тому же. Мужчины мелпа стремятся к многоженству и тем самым к увеличению числа своих потомков. Вожди виру тоже имеют по нескольку жен, но каждый мужчина виру стремится к тому, чтобы обеспечить воспроизведение своего лица. Для мелпа глав-ное это численность, а для виру- внешнее сходство.

Эстетические оценки разукрашенных людей у виру, так же как и у мел-па, это на самом деле оценки политические, но и здесь существует некоторое отличие в акценте. В настоящее время мужчины виру украшают себя главным образом тогда, когда отправляются в гости в соседние деревни для участия в празднествах забоя свиней. Они идут гуськом на определенном расстоянии один от другого, так, чтобы каждый был виден; затем они неподвижно стоят, выстроившись в ряд, и отдыхают, после чего садятся и ждут, пока им поднесут сахарный тростник или свинину. Обычно в гости приходят мужчины из нескольких деревень.

Жители деревни, устраивающей праздник, и другие зрители следят за прибывающими критическим оком. Они оценивают общую осанку гостей, а также соответствие их наряда и украшений данному событию. Мужчины натирают кожу углем или маслом, на шеях у них висят раковины, а нарядом служат перья казуаров или райских птиц. Под перьями можно скрыть худобу или горб — свидетельства того, что человек поддался злонамеренному колдовству.

Колдовство такого типа называется накене. Оно состоит в том, что враг с помощью клещей или щипчиков вырывает у намеченной жертвы пучок волос, клок одежды или подбирает оставленный ею кусочек пищи. Он передает эту «реликвию» колдуну, который помещает ее на ветку дерева, свисающую над прудом, или же на стропила своего дома. Колдун выбирает такую ветку, которая иногда в дождь оказывается под водой, или разжигает костер и подвергает «реликвию» действию жара. После этого жертва чахнет, по мере того как «реликвию» поглощает либо вода, либо огонь. (Обычно жертвой бывает мужчина.

Такого рода колдовство по большей части используется против старшин их завистниками, однако к нему может прибегнуть и бывший муж, рассерженный на свою жену за то, что она его бросила. Поэтому в интимной близости супружеской жизни таится глубинная опасность, прорывающаяся наружу, если брак оказывается неудачным.) Зрители стараются выяснить, не подвергся ли кто-нибудь из пришедших мужчин колдовству накене. Они следят также, не споткнется ли кто-то из гостей или не проявит ли колебаний. Иногда один из хозяев, забивающий свинью, выбирает для этого именно тот момент, когда входят гости. Удар дубины, сопровождаемый недобрыми пожеланиями человека, забивающего свинью, насылает на душу входящих еще одну колдовскую угрозу.

Человек, возглавляющий группу гостей, нередко бывает одним из тех, чей отец был убит или кто сам убил с помощью колдовства кого-нибудь из жителей деревни хозяев. Он идет с открытым лицом, бросая вызов хозяевам, чтобы они покарали его, или же демонстрируя, что не боится встречи с ними.

Поэтому за его телодвижениями следят особенно внимательно. Совершенно очевидно, что в таком прибытии гостей много ритуализованной враждебности. Эта враждебность должна быть рассеяна приглашением садиться, подачей еды и принятием гостями свиного сала, от которого все они по очереди должны откусить по кусочку и таким образом разделить трапезу с хозяевами. Свиное сало у виру, так же как у мелпа, означает дружбу и доверие, а гости, принимая его, как бы говорят: «Ты меня не отравишь, так что я приму от тебя пищу». Таким образом, животворная пища нейтрализует смертоносное колдовство.

Украшения женщин виру изучать труднее, так как женщины и девушки носят их реже, чем мужчины; это главным образом результат деятельности миссий. Однако на одной серии фотографий, относящихся к 1967 г., запечатлены разрисованные женские тела с узорами, совершенно не похожими на мужскую разрисовку; для женщин характерны кольцевые полосы вокруг суставов ног и рук, пупка и половых органов. Мне не удалось получить у самих виру объяснения этих колец, аналогичного объяснению птичьей темы в разрисовке мужчин; возможно, что кольца должны привлекать внимание к отверстиям тела. Подробно обсуждать эту тему с женщинами моложе 30 лет оказалось трудно, так как примерно 20 лет назад матери перестали обучать их этим вещам, а многие женщины постарше успели умереть. Однако такие кольца, возможно, подсознательно изображают женское чрево. Это могло быть женским аналогом разрисовки лица у мужчин, символизирующим стремление к продолжению рода. В разрисовке женского лица тоже могли фигурировать птичьи мотивы, но, кроме того, в ней использовались символы солнца и луны, так что кольца, о которых говорилось выше, возможно, представляют — уже на осознанном уровне-эти небесные тела.