Воздух, которым он дышит (ЛП) - Бриттани Ш. Черри - Страница 37

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не называй мой член «зеленым монстром». По шкале от одного до десяти это твердое «облажался». — ТК

P.S. Не буду спорить со словом «огромный». Я даже думаю, что тебе стоит рассмотреть такие слова, как: Громадный. Массивный. Гигантский. Посланник с небес».

«Я хочу, чтобы ты взял меня сегодня. — ЭБ».

«Ты знаешь место между кошмаром и мечтой? Место, где завтра никогда не наступает, а вчера больше не причиняет боль? Место, где твое сердце бьется с моим в унисон? Место, где время не существует и где легко дышать? Я хочу жить там с тобой. — ТК».

Элизабет

Время пролетало незаметно, и я уже привыкла к тому, что если Тристан не целовал мои губы, значит, он нахально спорил с Эммой. Они спорили по поводу страннейших вещей, но это всегда заканчивалось общим смехом.

— Я говорю тебе, Ток, Железный Человек — лучший из Мстителей, — сказал Тристан, бросая в Эмму через стол картофель фри.

— Ни за что! У него нет такого крутого щита, как у Капитана Америки, Тик! Ты ничего об этом не знаешь.

— Я все знаю, так что получай! — сказал он, показав ей язык. Она засмеялась и тоже показала ему язык.

— Ты не знаешь НИЧЕГО!

Подобные заявления звучали каждый вечер, и я начинала любить нашу новую нормальность.

Однажды ночью после того, как я уложила Эмму в постель, мы с Тристаном лежали в гостиной на полу с книгами в руках. Я держала «Гарри Поттера», в то время как его взгляд был прикован к страницам «Библии». Иногда я украдкой смотрела на Тристана и ловила его, бросающего на меня взгляды с улыбкой на лице, после чего он возвращался обратно к чтению.

— Ладно, — сказала я, положив свою книгу на колени. — Твои мысли далеки от «Библии».

Он засмеялся и кивнул.

— Эта книга заставляет думать. Она заставляет тебя узнавать больше обо всем.

— Но? — спросила я, зная, что будет «но».

— Но… Я не понимаю, по крайней мере, девяносто шесть процентов из этого, — усмехнулся он, опуская книгу.

— Кем ты хочешь быть, Тристан?

Он повернулся ко мне и прищурился, неуверенный в том, что я имела в виду.

— Что?

— Кем ты хочешь быть? — спросила я еще раз. — Мы никогда не говорили о том, чего мы хотим, и мне просто интересно.

Он потер переносицу и пожал плечами, не зная что ответить.

— Не знаю. Я имею в виду, в прошлом я был отцом. Мужем. А теперь… Я понятия не имею.

Тихий вздох сорвался с моих губ, и я нахмурилась.

— Я хочу, чтобы ты мог видеть в себе то, что вижу я, когда смотрю на тебя.

— А что ты видишь?

— Борьбу. Силу. Мужество. Кого-то, кто любит глубоко и сильно. Того, кто не убегает, когда появляются проблемы. Когда я смотрю на тебя, я вижу бесконечные возможности. Ты умный, Тристан. И талантливый, — он съежился. Я покачала головой. — Ты такой. И ты можешь делать все, что угодно. Все, что ты поставишь себе целью, ты сможешь достичь. Твои работы по дереву удивительны, ты мог бы делать что-то, связанное с этим.

— Я делал, — сказал он. — Мы с отцом начали выводить наш бизнес на новый уровень, и в день аварии мы летели в Нью-Йорк, чтобы встретиться с некоторыми людьми, которые хотели стать нашими партнерами.

— И ничего не вышло из этого?

Он покачал головой.

— Мы даже не долетели до Нью-Йорка. У нас была пересадка в Детройте, и когда мы приземлились и включили телефоны, то получили тонну сообщений о Джейми и Чарли.

— Так это…

— Это был худший день в моей жизни.

До того, как я смогла ответить, я услышала звук шагов в глубине коридора.

— Мама! Мама! Смотри! — прокричала Эмма, держа свой фотоаппарат в одной руке и два белых пера в другой.

— Ты должна уже спать, маленькая мисс.

Она тяжело вздохнула.

— Я знаю, мама, но посмотри! Два белых пера!

— Ох, выглядит так, будто папочка отправил тебе немного поцелуев на ночь, — сказала я.

Она покачала головой.

— Нет, мама. Они не от папочки, — Эмма подошла к Тристану и протянула ему перья. — Они от семьи Тристана.

— Для меня? — спросил он, его голос дрожал.

Она кивнула и прошептала:

— Это значит, что они любят тебя, — Эмма подняла свой фотоаппарат вверх. — Теперь сделаем фотографию. Мама, ты должна быть на ней с ним! — приказала она. Мы сделали так, как она сказала. Когда «Полароид» распечатал фотографию, она отдала ее Тристану, и он благодарил ее.

— Ладно, время спать. Как насчет того, чтобы я почитала тебе перед сном, чтобы ты смогла уснуть? — спросила я.

— А может Тристан почитать мне? — спросила она, зевая.

Я посмотрела на него вопросительно. Он кивнул, поднимаясь с пола.

— Конечно, могу. Что мы будем читать? — спросил он ее, поднимая мою уставшую девочку на руки.

— Мне нравится «Кот в шляпе» (Примеч. «Кот в Шляпе» («Кот в колпаке», англ. The Cat in the Hat) — самая известная сказка американского писателя Доктора Сьюза), — ответила Эмма. — Но тебе нужно читать ее голосом зомби.

Его улыбка стала шире, когда они вдвоем шли по коридору, и он сказал:

— Это один из моих любимых способов читать.

Прислонившись к стене, я сидела на полу в коридоре у комнаты Эммы и слушала, как Тристан читает ей, а она хихикает от его ужасного зомби-голоса. Ее смех был таким счастливым, что моя жизнь наполнилась радостью. Для родителя нет ничего лучше, чем знать, что его ребенок улыбается. Я никогда не смогу достаточно отблагодарить Тристана за все те улыбки, что он подарил Эмме.

— Тик? — позвала Эмма, глубоко зевая.

— Да, Ток?

— Мне так жаль твою семью.

— Все хорошо. Мне жаль твоего отца.

Я заглянула в комнату и увидела Тристана, лежащего на полу позади кровати Эммы с книгой на груди. Зевс лежал у ног Эммы. Она снова зевнула.

— Я скучаю по нему.

— Я уверен, что он тоже скучает по тебе.

Она закрыла глаза и свернулась калачиком, начав засыпать.

— Тик? — прошептала она, почти проваливаясь в сон.

— Да, Ток?

— Я люблю тебя и Зевса, несмотря на то, что твой зомби-голос просто ужасен.

Тристан почесал переносицу и хлюпнул носом перед тем, как встать и поправить ее одеяло. Он просунул Буббу в ее руки и укрыл их.

— Я тоже тебя люблю, Эмма.

Когда он повернулся, чтобы выйти из комнаты, то поймал меня за подглядыванием и подарил мне маленькую улыбку. Я улыбнулась ему в ответ.

— Пойдем, Зевс, — позвал он. Зевс завилял хвостом, но не сдвинулся с места. Тристан выгнул бровь. — Зевс, вставай. Пойдем домой.

Зевс заскулил и подвинулся ближе к Эмме.

Я засмеялась.

— Что за предатель у тебя.

— На самом деле, я не могу винить его. Не возражаешь, если он останется на ночь?

— Абсолютно. Я думаю, что они оба привыкли друг к другу за те дни, что ты и Зевс жили у нас в доме.

Он прислонился к двери, наблюдая, как Зевс прижался к рукам Эммы, туда, где был Бубба. Эмма крепко обняла его и улыбнулась во сне. Тристан скрестил руки.

— Я вижу, почему ты окончательно не распалась на части, как я. У тебя есть Эмма, и она… она замечательная. Она — все хорошее в этом мире, не так ли?

— да, — я кивнула. Так и есть.

На второй неделе ноября мощнейшая гроза пришла в Мидоуз-Крик. Я сидела на крыльце, глядя на дождь, который лился на газон с сумасшедшей скоростью. Я была удивлена, что еще не выпал снег, но уверена, что через несколько недель все вокруг будет покрыто белым.

Небеса потемнели за минуту, и раскат грома последовал за яркими вспышками света. Эмма спала внутри, и я была рада, что у нее крепкий сон, потому что, в противном случае, гроза могла бы испугать ее. Зевс сидел рядом со мной на крыльце, глядя на капли дождя, его глаза медленно открывались и закрывались. Он пытался изо всех сил побороть усталость, но не смог.