Том 7. Изборник. Рукописные книги - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 23
- Предыдущая
- 23/59
- Следующая
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
23
«Тропинка вьётся…»
Тропинка вьётся,
Река близка,
И чья-то песня раздаётся
Издалека.
Из-за тумана
Струясь, горя,
Восходит медленно и рано
Моя заря.
И над рекою
Проходишь ты.
Цветут над мутной глубиною
Твои мечты.
И нет печали,
И злых тревог, –
Росинки смехом задрожали
У милых ног.
«По жестоким путям бытия…»
По жестоким путям бытия
Я бреду, бесприютен и сир,
Но зато вся природа – моя,
Для меня наряжается мир.
Для меня в тайне вешних ночей,
Заливаясь, поют соловьи.
Как невольник, целует ручей
Запылённые ноги мои.
И светило надменное дня,
Золотые лучи до земли
Предо мною покорно склоня,
Рассыпает их в серой пыли.
«Прошли пред вами времена…»
Прошли пред вами времена,
Свершились знаменья и сроки,
И начертали письмена
На свитках пламенных пророки.
И в довершенье чудесам
Страданья подвига подъемлю,
И, человеком ставши, сам
Пришёл на стынущую землю
Святые зерна божества
Вложить в двусмысленные речи,
Открыть законы единства
И тождества противоречий.
Освобождая от греха,
От лютых кар несовершенства,
Я в звоне каждого стиха
Дарю вам радуги блаженства.
«Путь мой трудный, путь мой длинный…»
Путь мой трудный, путь мой длинный.
Я один в стране пустынной,
Но услады есть в пути,
Улыбаюсь, забавляюсь,
Сам собою вдохновляюсь,
И не скучно мне идти.
Широки мои поляны,
И белы мои туманы,
И светла луна моя,
И поёт мне ветер вольный
Речью буйной, безглагольной
Про блаженство бытия.
«Околдовал я всю природу…»
Околдовал я всю природу,
И оковал я каждый миг.
Какую страшную свободу
Я, чародействуя, постиг!
И развернулась без предела
Моя предвечная вина,
И далеко простёрлось тело,
И так разверзлась глубина!
Воззвав к первоначальной силе,
Я бросил вызов небесам,
Но мне светила возвестили,
Что я природу создал сам.
«День сгорал, недужно бледный…»
День сгорал, недужно бледный
И безумно чуждый мне.
Я томился и метался
В безнадёжной тишине.
Я не знал иного счастья, –
Стать недвижным, лечь в гробу.
За метанья жизни пленной
Клял я злобную судьбу.
Жизнь меня дразнила тупо,
Возвещая тайну зла:
Вся она, в гореньи трупа,
Мной замышлена была.
Это я из бездны мрачной
Вихри знойные воззвал,
И себя цепями жизни
Для чего-то оковал.
И среди немых раздолий,
Где царил седой Хаос,
Это Я своею волей
Жизнь к сознанию вознёс.
«В долгих муках разлученья…»
В долгих муках разлученья
Отвергаешь ты меня,
Забываешь час творенья,
Злою карою забвенья
День мечтательный казня.
Что же, злое, злое чадо,
Ты ко мне не подойдёшь?
Или жизни ты не радо?
Или множества не надо,
И отдельность – только ложь?
Не для прихоти мгновенной
Я извёл тебя из тьмы,
Чтобы в день, теперь забвенный,
Но когда-то столь блаженный,
Насладились жизнью мы.
В беспредельности стремленья
Воплотить мои мечты,
Не ушёл я от творенья,
Поднял бремя воплощенья,
Стал таким же, как и ты.
«Опьянение печали, озаренье тихих, тусклых свеч…»
Опьянение печали, озаренье тихих, тусклых свеч, –
Мы не ждали, не гадали, не искали на земле и в небе встреч.
Обагряя землю кровью, мы любовью возрастили те цветы,
Где сверкало, угрожая, злое жало безнадёжной красоты.
И в пустынях терпеливых нами созданной земли
В напряжении мечтанья и желанья вдруг друг друга мы нашли,
Для печали и для боли, для безумия, для гроз…
Торжество безмерной Воли, это Я тебя вознёс.
«На гибельной дороге…»
На гибельной дороге
Последним злом греша,
В томительной тревоге
Горит Моя душа.
Святое озаренье
Унылых этих мест,
Сияло утешенье,
Яснейшая из звёзд.
Но, чары расторгая
Кругом обставших сил,
Тебя, надежда рая,
Я дерзко погасил.
И вот – подъемлю стоны,
Но подвиг Мой свершу:
Бессмертные законы
Бесстрастно напишу.
Творенья не покину,
Но, всё ко Мне склоня,
Дам заповедь едину:
Люби, люби Меня.
Венчан венцом терновым,
Несметные пути
Воздвигну словом новым,
Но всё – ко Мне идти.
Настал конец утехам,
Страдать и Мне пора,–
Гремят безумным смехом
Долина и гора.
Но заповедь едину
Бесстрастно Я простёр
На темную долину,
На выси гордых гор.
23
- Предыдущая
- 23/59
- Следующая
