Ботран (СИ) - Домаха Марк - Страница 13

  Он откинул полог фургона и наклонился вовнутрь, а выпрямившись, протянул мне лепешку.

  - Благодарю, ответил я и впился зубами в хлеб. Продуктов я захватил немного, столько, сколько смог добыть ночью, три дня их растягивал, на сколько было возможно. После регулярного и обильного питания в полку, три дня недоедания дались трудно. Так, что сейчас я был рад и тому, что получил. Подождав пока я поем, Провор стал меня расспрашивать о гибели родных, о бунте. О родных сочинил, а о бунте ему стал рассказывать случаи, которые видел, когда находился с гвардейцами. Так за разговорами пролетело часа три, а потом караван остановился на обед. Во время остановки меня накормили. Среди семи охранников каравана было две молодые женщины, я до этого момента их не видел, потому, что они следовали где-то за последними телегами. Перекусив, охранники затеяли между собой спарринги. Я стал наблюдать за ними.

  - Они так на каждой стоянке. Гвард, он старший у них, говорит, что негоже воину без постоянного поддержания мастерства быть. По перву, как мы стали с ними ходить, интересно было, а теперь уже никто за ними не наблюдает. Тебе тоже быстро надоест. Произнес Провор и ушел к своему фургону. А я остался наблюдать и сравнивать их движения с теми, которыми преподавали мне. Одна из женщин охраны, увидев мой интерес к ним, предложила мне.

  - Выходи, меч дадим, попробуешь, на что способен.

  Я не хотел демонстрировать своих умений, слишком мало я отдалился от расположения полка и мало времени прошло. Поэтому отказался, помахав отрицательно головой. Вторая, увидев мою реакцию на предложение первой, произнесла.

  - Оставь его Эжен, видишь, он оружия боится. Он же не лар и не сенар, а таров не брать оружие в руки, с детства приучают.

  И они продолжили свои тренировки, больше не обращая на меня внимание. Вечером мы остановились в небольшом поселении, всего на десяток домов, так, что спали под телегами, как и при остановке в пути. Уже засыпая, я услышал разговор Провора с кем-то.

  - Так говоришь, лихие люди? Задал вопрос Провор.

  - Да, видели чужих. Они при нашем приближении, крылись в зарослях.

  - Если скрылись, почему решили, что лихие?

  - Они одоспешенные были. А после подавления мятежа не всех переловили. Мы на своих клячах для них не интересны, а вот на обоз могут и напасть.

  - Благодарю за предупреждение, мы будем внимательны.

  Утром, когда мы выехали в путь, вся охрана ехала в доспехах и шлемах. Среди обозников практически не слышалось разговоров. А на сиденье рядом с Провором я увидел лежащий, взведенный арбалет. Во время обеда, первый раз охрана не стала тренироваться, все были напряженные. Вечером, мы остановились на берегу небольшой речушки на ночевку, обоз поставили полукругом, а двое из охраны ушли проверить окрестности.

  - Никого нет, за нами никто не следовал, все спокойно, сообщили они вернувшись. После этого все успокоились, а я подошел к Провору и попросил отлучиться на реку.

  - Зачем тебе, поинтересовался он.

  - Простирнуть вещи, а то уже грязные стали. Я на самом деле уже стал чувствовать появившийся запах. Поэтому уже требовалось помыться самому и постирать носимые вещи, переодеться в чистое, которое у меня было.

  - К чистоте приучен, со смешком констатировал Провор, - иди, только далеко не отходи, а то потеряешься.

  Я, подхватив свою котомку, спустился к реке, но здесь от света костров все просматривалось. Мыться под любопытными взглядами мне не хотелось, поэтому я отошел в сторону метров на пятьдесят, нашел небольшую заводь и, раздевшись, сначала постирал свои вещи, отжал их и, повесив на кусты, вошел в реку мыться. Река была не глубокой, но с ощутимым течением. Я сначала намочился весь, потом намылился тем мылом, которое захватил с полка и пошел на глубину, чтобы ополоснуться. Нырнув с головой чтобы смыть пену, вынырнув и повернувшись к берегу, увидел стоящую по колени в воде, полностью обнаженную Эжен.

  - Надеюсь, что делать с женщиной ты уже знаешь, и бежать от меня не будешь, с издевкой спросила она.

  У меня не было женщины уже очень давно. На Земле возраст уже был не тот когда интересны женщины, а в этом мире как-то не было случая. А сейчас, смотря на обнаженное женское тело, я почувствовал реакцию своего организма на это. Поэтому я подошел и обнял ее, она тоже обняла меня. Я был одинакового с ней роста. Подхватив ее за ягодицы, я приподнял ее и опустил на вставшую плоть. От нахлынувших ощущений окружающее исчезло. Были только мы вдвоем. Вершины мы достигали несколько раз, течением воды нас отнесло от вещей. Мы не могли оторваться друг от друга, но нам помешали раздавшиеся крики.

  - Что это? Спросила Эжен и, прислушавшись, сама ответила, - нападение. Бежим.

  Мы бросились искать место, где остались наши вещи. Пока нашли, шум усилился, послышались предсмертные вскрики. Мы облачились быстро, я подхватил свой нож, а Эжен выхватила меч и кинжал, и мы ринулись в сторону стоянки. Когда добежали, оказалось, что кто-то залил костры водой, и бой происходил в полной темноте. Я активировал свое ночное зрение, увидел множество тел лежащих на земле и около тридцати нападающих, которые пытались задавить последнее сопротивление, прижав к телегам около десятка фигур. Среди которых находился Провор и четверо охранников, остальными были наши возницы. Эжен пригибаясь, побежала вдоль реки, что она задумала, я не понял, но ждать полного уничтожения обозников не стал. Подскочив к крайнему с моей стороны из нападающих, который был ко мне спиной, ножом нанес ему удар за ухо и подхватил выпавший из его руки меч. Перехватив нож в левую руку, вступил в схватку. То, что их убивают, разбойники поняли после третьего убитого мною. В мою сторону развернулось сразу трое. Они все были в доспехах, а я был лишь в рубашке. Чтоб не получить ранения, пришлось изворачиваться как не на одной из тренировок не изворачивался. Но привитые мне навыки, в особенности, полученные от Верона, помогли. Помогла и моя сила, о которой не догадывались мои противники. Но все равно первый реальный бой вышел тяжелым. Поразить их, у меня никак не получалось. Но, и они меня достать не могли. Наша схватка затянулась, а потом они неожиданно один за другим рухнули, сраженные стрелами. Только когда они все были повержены, я задался вопросом, почему я в бою не использовал свою способность парализовать противников. Ведь тогда бы бой закончился намного быстрей. Обведя поляну взглядом, обнаружил, что пока я сражался с этой тройкой, на поляне произошли изменения. Теперь уже разбойники стояли спина к спине и отбивались от наших охранников. Эжен оказалась лучницей, и побежала она за своим инструментом и сейчас укладывала одного из напавших на нас, за другим. Как она могла так стрелять в такой темноте, и стрелять именно по разбойникам, мне было не понятно. Но факт в том, что благодаря ее стрельбе, в течение нескольких минут с разбойниками было покончено. Угрызений совести я не чувствовал. То, что я смогу убить человека я и так знал, хотя насилия не любил, не переносил. Откуда знал? Еще во время учебы пришлось переступить через себя, проводя опыты над живыми подопытными животными, а потом умерщвляя их. Тогда и понял, что точно также смогу убить и человека. Знание этого помогало несколько раз выпутываться из сложных ситуаций, когда попадался гоп-стопникам, они чувствовали мою готовность и отступались. Да и еще, пока бродил с полком многого насмотрелся, и понял, что защищая свою жизнь, смогу убить покусившихся на меня без всяких угрызений совести.

  Когда бой затих и снова разожгли костры, оказалось, что все кроме меня, Эжен и Гварда ранены. Еще перед розжигом костров я отбросил меч и то, что я сражался и даже убил троих, никто не заметил. Стали оттаскивать тела чужих подальше в сторону, а погибших обозников к телегам. С нашей стороны погибших было двое охранников, которые на момент нападения стояли в охранении и пятеро возчиков. Сначала решили побеспокоиться о раненых. И так как мы с Эжен были единственными без ранений, эту обязанность взвалили на нас. Мы промывали раны и перевязывали пострадавших. У всех ранения были разной степени сложности, но опасных для жизни, кроме Граны, второй женщины из охраны, не было. Да и она, посмеиваясь, говорила, что ранение не страшное, ее только кольнули, ничего важного не задели. Но я видел, что ранение проникающее, и в полости начинает собираться кровь. Из тех плетений, что я скачал у Хорста, было одно на этот случай, поэтому, делая перевязку Граны, я вызвал это плетение и наложил на нее. При этом с раны вытиснилась лишняя кровь, а сам разрез стал затягиваться. Чтоб никто этого не заметил, я его быстро забинтовал. А когда поднял взгляд, то увидел расширившиеся глаза, смотрящей на меня Эжен. Мне стало не по себе, но я стал заниматься следующим раненым, не обращая на нее внимания, гадая, чем обернется для меня моя благотворительность. С ранеными и устранением последствий нападения, мы провозились до самого рассвета, из-за этого до полудня решили никуда не ехать. Пока готовили завтрак, я пошел к реке за своими вещами, которые бросил на месте купания. И только начав их собирать, обратил внимание, что вещи, которые я одел ночью, были на меня малы. А это были те штаны и рубаха, которые мне выдал Валган, когда я только прибился к полку. Судя по рукавам, я подрос сантиметра на три. Я собрал раскиданные ночью вещи, сложил их в котомку, лежащую тут же, и уже собирался возвращаться, как появилась Эжен, и с ходу задала вопрос.