Том 4. Жемчужные светила. Очарования земли - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 22
- Предыдущая
- 22/40
- Следующая
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
22
«Коля, Коля, ты за что ж…»
Коля, Коля, ты за что ж
Разлюбил меня, желанный?
Отчего ты не придёшь
Посидеть с твоею Анной?
На меня и не глядишь,
Словно скрыта я в тумане.
Знаю, милый, ты спешишь
На свидание к Татьяне.
Ах, напрасно я люблю,
Погибаю от злодеек.
Я эссенции куплю
Склянку на десять копеек.
Ядом кишки обожгу,
Буду громко выть от боли.
Жить уж больше не могу
Я без миленького Коли.
Но сначала наряжусь,
И, с эссенцией в кармане,
На трамвае прокачусь
И явлюсь к портнихе Тане.
Злости я не утаю,
Уж потешусь я сегодня.
Вам всю правду отпою,
И разлучница, и сводня.
Но не бойтесь, – красоты
Ваших масок не нарушу,
Не плесну я кислоты
Ни на Таню, ни на Грушу.
«Бог с тобой! – скажу в слезах.–
Утешайся, грамотейка!
При цепочке, при часах,
А такая же ведь швейка!»
Говорят, что я проста,
На письме не ставлю точек.
Всё ж, мой милый, для креста
Принеси ты мне веночек.
Не кручинься, и, обняв
Талью новой, умной милой,
С нею в кинематограф
Ты иди с моей могилы.
По дороге ей купи
В лавке плитку шоколада,
Мне же молви: «Нюта, спи!
Ничего тебе не надо.
Ты эссенции взяла
Склянку на десять копеек,
И в мученьях умерла,
Погибая от злодеек».
«Изнурённый, утомлённый…»
Изнурённый, утомлённый
Жаждой счастья и привета,
От лампады незажжённой
Жди таинственного света.
Не ропщи, не уклоняйся
От дороги, людям странной,
Но смиренно отдавайся
Чарам тайны несказанной,
За невидимой защитой,
С неожиданной отрадой,
Пред иконою сокрытой
С незажжённою лампадой.
Красота Иосифа
Залиха лежала, стеная, на пышной постели,
И жёны вельмож Фараона пред нею сидели.
«Залиха, скажи нам, какой ты болезнью страдаешь?
Печально ты смотришь, горишь ты, – как свечка, ты таешь».–
«Подруги, я стражду, больная мятежною страстью,
Желание жгучее пало на сердце напастью». –
«Высокая доля уносит в поток наслаждений, –
Тебе ли знакомы несытые вздохи томлений!» –
«О, если б имела, подруги, я всё, что б хотела!
О, если бы воля моя не знавала предела!» –
«Но что невозможно, о том бесполезны и грёзы
Безумны желанья, безумны горючие слёзы!» –
«Для вас, о подруги, мои непонятны мученья,
Но вам покажу я предмет моего вожделенья.
Вы сами желанья почуете лютое жало».
Залиха за чем-то рабыню тихонько послала,
И снова к подругам: «Покушайте, вот апельсины.
Ах, если бы в сладостях было забвенье кручины!»
Едва апельсинов коснулись ножи золотые,
У входа зазыблились быстро завесы цветные.
Тяжёлые складки рукою проворной отбросив,
Вошёл и склонился смиренно красавец Иосиф,
И по полу твёрдо ступая босыми ногами,
Приблизился к гостьям и скромно поник он очами.
Горячая кровь на ланитах его пламенела,
Смуглело загаром прекрасное, стройное тело.
И вскрикнули жёны, с Иосифа глаз не спускают,
Как руки ножами порезали, сами не знают.
Плоды окровавлены, – гостьям как будто не больно.
И рада Залиха, на них улыбнулась невольно.
«Вы полны восторгом, едва вы его увидали.
Судите же сами, какие терплю я печали!
Он – раб мой! Его каждый день, как рабыня, прошу я,
Никак не могу допроситься его поцелуя!» –
«Теперь, о подруга, твои нам понятны мученья,
Мы видели сами предмет твоего вожделенья!»
«В тебя, безмолвную, ночную…»
В тебя, безмолвную, ночную,
Всё так же верно я влюблён,
И никогда не торжествую,
И жизнь моя – полдневный сон.
Давно не ведавшие встречи,
Ты – вечно там, я – снова здесь,
Мы устремляем взор далече,
В одну мечтательную весь.
И ныне, в час лукавый плена,
Мы не боимся, не спешим.
Перед тобой моя измена, –
Как легкий и прозрачный дым.
Над этим лучезарным морем,
Где воздух сладок и согрет,
Устами дружными повторим
Наш тайный, роковой завет.
И как ни смейся надо мною
Жестокий, полуденный сон, –
Я роковою тишиною
Твоих очей заворожён.
22
- Предыдущая
- 22/40
- Следующая
