Том 2. Пламенный круг. Лазурные горы - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 8
- Предыдущая
- 8/41
- Следующая
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
8
«Никто не убивал…»
Никто не убивал,
Он тихо умер сам, –
Он бледен был и мал,
Но рвался к небесам.
А небо далеко,
И даже – неба нет.
Пойми – и жить легко, –
Ведь тут же, с нами, свет.
Огнём горит эфир,
И ярки наши дни, –
Для ночи знает мир
Внезапные огни.
Но он любил мечтать
О пресвятой звезде,
Какой не отыскать
Нигде, – увы! – нигде!
Дороги к небесам
Он отыскать не мог,
И тихо умер сам,
Но умер он как бог.
«Порочный отрок, он жил один…»
Порочный отрок, он жил один,
В мечтах и сказках его душа цвела.
В тоске туманной больных долин
Его подругой была ночная мгла.
Она вплетала в его мечты
И зной и холод, – отраву злых болот.
Очарованье без красоты!
Твои оковы никто не разорвёт.
«По тем дорогам, где ходят люди…»
По тем дорогам, где ходят люди,
В часы раздумья не ходи, –
Весь воздух выпьют людские груди,
Проснётся страх в твоей груди.
Оставь селенья, иди далёко,
Или создай пустынный край,
И там безмолвно и одиноко
Живи, мечтай и умирай.
«Этот зыбкий туман над рекой…»
Этот зыбкий туман над рекой
В одинокую ночь, при луне, –
Ненавистен он мне, и желанен он мне
Тишиною своей и тоской.
Я забыл про дневную красу,
И во мглу я тихонько вхожу,
Еле видимый след напряжённо слежу,
И печали мои одиноко несу.
«Моя усталость выше гор…»
Моя усталость выше гор,
Во рву лежит моя любовь,
И потускневший ищет взор,
Где слёзы катятся и кровь.
Моя усталость выше гор,
Не для земли её труды…
О, тёмный взор, о, скучный взор,
О, злые, страшные плоды!
«Если б я был к счастью приневолен…»
Если б я был к счастью приневолен,
Если б я был негой опьянён,
Был бы я, как цвет тепличный, болен
И страстьми безумными спалён.
Но легко мне: я живу печален,
Я суровой скорби в жертву дан.
Никаким желаньем не ужален,
Ни в какой не вдамся я обман.
И до дня, когда безмолвной тенью
Буду я навеки осенён,
Жизнь моя, всемирному томленью
Ты подобна, лёгкая, как сон.
«Грустные взоры склоняя…»
Грустные взоры склоняя,
Светлые слёзы роняя,
Ты предо мною стоишь, –
Только б рыданья молчали, –
Злые лобзанья печали
Ты от толпы утаишь.
Впалые щёки так бледны.
Вешние ль грозы бесследны,
Летний ли тягостен зной,
Или на грех ты дерзаешь, –
Сердце моё ты терзаешь
Смертной своей белизной.
«Суровый друг, ты недоволен…»
Суровый друг, ты недоволен,
Что я грустна.
Ты молчалив, ты вечно болен, –
И я больна.
Но не хочу я быть счастливой,
Идти к другим.
С тобой мне жить в тоске пугливой,
С больным и злым.
Отвыкла я от жизни шумной
И от людей.
Мой взор горит тоской безумной,
Тоской твоей.
Перед тобой в немом томленьи
Сгораю я.
В твоём печальном заточеньи
Вся жизнь моя.
«Я спал от печали…»
Я спал от печали
Тягостным сном.
Чайки кричали
Над моим окном.
Заря возопила:
«Встречай со мной царя.
Я небеса разбудила,
Разбудила, горя».
И ветер, пылая
Вечной тоской,
Звал меня, пролетая
Над моею рекой.
Но в тяжёлой печали
Я безрадостно спал.
О, весёлые дали,
Я вас не видал!
«Я лесом шёл. Дремали ели…»
Я лесом шёл. Дремали ели,
Был тощ и бледен редкий мох, –
Мой друг далёкий, неужели
Я слышал твой печальный вздох?
И это ты передо мною
Прошёл, безмолвный нелюдим,
Заворожённый тишиною
И вечным сумраком лесным?
Я посмотрел, – ты оглянулся,
Но промолчал, махнул рукой, –
Прошло мгновенье, – лес качнулся, –
И нет тебя передо мной.
Вокруг меня дремали ели,
Был тощ и бледен редкий мох,
Да сучья палые желтели,
Да бурелом торчал и сох.
8
- Предыдущая
- 8/41
- Следующая