Том 1. Книги стихов - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 12
- Предыдущая
- 12/38
- Следующая
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
12
«Как тучки в небе, в сердце тают…»
Как тучки в небе, в сердце тают
Желанья гордые мои,
И голоса мечты смолкают,
Как на рассвете соловьи.
Забыв надменные порывы,
Ловя попутную струю,
Стремлю в покойные заливы
Мою ладью, –
И там, где тёмной тенью вётел
Я буду кротко осенён,
Всё то, чем душу я заботил,
Отвеет непробудный сон.
«Покрыла зелень ряски…»
Покрыла зелень ряски
Дремотный, старый пруд, –
Я жду, что оживут
Осмеянные сказки:
Русалка приплывёт,
Подымется, нагая,
Из сонных тёмных вод
И запоёт, играя
Зелёною косой,
А в омуте глубоком
Сверкнет огромным оком
Ревнивый водяной…
Но тихо дремлет ряска,
Вода не шелохнёт, –
Прадедовская сказка
Вовек не оживёт.
«Не люблю, не обольщаюсь…»
Не люблю, не обольщаюсь,
Не привязываюсь к ним,
К этим горько-преходящим
Наслаждениям земным.
Как ребёнок развлекаюсь
Мимолётною игрой,
И доволен настоящим, –
Полднем радостным и тьмой.
«Состязаясь, толпа торопливо бежит…»
Состязаясь, толпа торопливо бежит,
И в ней каждый стремлением диким трепещет,
К этой чаше, которая ярко блестит
И в которой напиток губительный плещет.
За неё неизбывную злобу питать,
К ней тянуться по трупам собратий,
И, схвативши с восторгом её, услыхать
Стоны зависти злобной и вопли проклятий!
О безумная ложь! О бессмысленный грех!
Да не стоит она этих жертв изобильных,
Эта чаша с напитком, желанным для всех,
Но доступным лишь только для грубых и сильных.
«Иду я влажным лугом…»
Иду я влажным лугом.
Томят меня печали.
Широким полукругом
Развёрнутые дали,
Безмолвие ночное
С пленительными снами,
И небо голубое
С зелёными краями, –
Во всём покой и нега,
Лишь на сердце тревога.
Далёко до ночлега.
Жестокая дорога!
Афазия
Страны есть, недостижимые
Для житейской суеты.
Там цветут неизъяснимые
Обаянья и мечты.
Там всё дивное, нездешнее,
Нет печалей и тревог;
Там стоит, как чудо вешнее,
Зачарованный чертог.
Обитает в нем Фантазия.
Но из тех блаженных стран
Стережет пути Афазия,
Облечённая в туман.
И когда с небес изгнанником
Утомлённый дух летит,
Предстаёт она пред странником,
Принимает грозный вид,
И слова, слова небесные
Отымает от него,
Чародейные, чудесные, –
Все слова до одного.
«Скоро солнце встанет…»
Скоро солнце встанет,
В окна мне заглянет,
Но не буду ждать, –
Не хочу томиться:
Утром сладко спится, –
Любо сердцу спать.
Раннею порою
Окон не открою
Первому лучу.
С грёзою полночной,
Ясной, беспорочной,
Задремать хочу.
Дума в грёзе тонет.
На подушку клонит
Голову мою…
Предо мной дороги,
Реки и чертоги
В голубом краю.
В склепе
Мельканье изломанной тени,
Испуганный смертию взор.
Всё ниже и ниже ступени,
Всё тише рыдающий хор.
Нисходят крутые ступени,
Испуган разлукою взор.
Дрожат исхудалые руки,
Касаясь холодной стены.
Протяжным стенаньем разлуки
Испуганы тёмные сны.
Протяжные стоны разлуки
Дрожат у холодной стены.
Под чёрной и длинной вуалью
Две урны полны через край…
О песня, надгробной печалью
Былую любовь обвевай!
Отравлено сердце печалью,
Две урны полны через край.
«Твоих немых угроз, суровая природа…»
Твоих немых угроз, суровая природа,
Никак я не пойму.
От чахлой жизни жду блаженного отхода
К покою твоему,
И каждый день меня к могиле приближает,
Я каждой ночи рад, –
Но душу робкую бессмысленно пугает
Твой неподвижный взгляд.
«Ты не знаешь, невеста, не можешь ты знать…»
Ты не знаешь, невеста, не можешь ты знать,
Как не нужен мне мир и постыл,
Как мне трудно идти, как мне больно дышать,
Как мне страшно крестов и могил.
И напрасно мечта в опечаленной мгле
Мне твои озаряет черты, –
Далека ты, невеста! На грешной земле
И тоска, и беда разлиты.
12
- Предыдущая
- 12/38
- Следующая
