Том 1. Книги стихов - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 3
- Предыдущая
- 3/38
- Следующая
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
3
«Я приготовился принять гостей…»
Я приготовился принять гостей,
Украсил я свою келейку,
И вышел к воротам, и сел там на скамейку,
С дороги не свожу внимательных очей,
И жду, – а путь лежит печальный и пустынный,
Бубенчик не гудет, колеса не гремят,
Лишь вихри пыльные порою закружат, –
И снова путь лежит, докучливый и длинный.
Огнём
Проходит она торопливо
На шумных путях городских,
Лицо закрывая стыдливо
Повязкой от взоров людских:
Пожаром её опалило,
Вся кожа лица сожжена,
И только глаза защитила
Своими руками она.
В пожаре порочных желаний
Беспомощно дух мой горел,
И только усладу мечтаний
Спасти от огня я успел.
Я жизни свободной не знаю,
В душе моей – мрачные сны,
Я трепетно их укрываю
Под нежною тканью весны.
Ночь («Уныло плавала луна…»)
Уныло плавала луна
В волнах косматых облаков,
Рыдала шумная волна
У мрачных берегов,
Уныло ветер завывал,
Качая ветви гибких ив, –
На мягких крыльях сон летал,
Тревожен и пуглив.
«Чайка, предвестница бури…»
Чайка, предвестница бури,
Вьётся над морем с пронзительным криком,
Тучи сгоняют прозрачность лазури,
Волны хохочут в веселии диком.
Грусть, как предвестница горя,
Реет над сердцем моим утомлённым.
Думы, как волны сурового моря,
Тяжко владеют умом полонённым.
«Бледна и сурова…»
Бледна и сурова,
Столица гудит под туманною мглой,
Как моря седого
Прибой.
Из тьмы вырастая,
Мелькает и вновь уничтожиться в ней
Торопится стая
Теней.
«По жестоким путям бытия…»
По жестоким путям бытия
Я бреду, бесприютен и сир,
Но зато вся природа – моя,
Для меня наряжается мир.
Для меня в тайне вешних ночей,
Заливаясь, поют соловьи.
Как невольник, целует ручей
Запылённые ноги мои.
И светило надменное дня,
Золотые лучи до земли
Предо мною покорно склоня,
Рассыпает их в серой пыли.
«Нет, не любовь меня влекла…»
Нет, не любовь меня влекла,
Не жажда подвига томила, –
Мне наслаждения сулила
Царица радостного зла.
Окружена прозрачной дымкой
Порочных снов и злых страстей,
Она сошла к душе моей
Ожесточённой нелюдимкой,
И научила презирать
Людские скучные забавы,
И чары тайные вкушать,
Благоуханные отравы.
Восторгов тщетных, грёз ночных
Струи кипучие так сладки, –
Но в сердце копятся от них
Противно-горькие осадки.
«Васильки на полях ослезились росой…»
Васильки на полях ослезились росой, –
Васильки твоих глаз оросились слезой.
Пробежал ветерок по румяным цветам,
Пробежала улыбка по алым губам.
И улыбка, и слезы, – и смех, и печаль,
Миновавшей весны благодатная даль!
«Где ты делась, несказанная…»
Где ты делась, несказанная
Тайна жизни, красота?
Где твоя благоуханная,
Чистым светом осиянная,
Радость взоров, нагота?
Хоть бы в дымке сновидения
Ты порой явилась мне,
Хоть бы поступью видения
В краткий час уединения
Проскользнула в тишине!
От людей
Я осмеянный шел из собрания злобных людей,
В утомлённом уме их бесстыдные речи храня.
Было тихо везде, и в домах я не видел огней,
А морозная ночь и луна утешали меня.
Подымались дома серебристою сказкой кругом,
Безмятежно сады мне шептали о чём-то святом,
И, с приветом ко мне обнажённые ветви склоня,
Навевая мечты, утешали тихонько меня.
Улыбаясь мечтам и усталые взоры клоня,
Я по улицам шёл, очарованный полной луной,
И морозная даль, серебристой своей тишиной
Утишая тоску, отзывала от жизни меня.
Под ногами скрипел весь обвеянный чарами снег,
Был стремителен бег легких туч на далёкий ночлег,
И, в пустынях небес тишину ледяную храня,
Облака и луна отгоняли тоску от меня.
«Цветы роняют вешний аромат…»
Цветы роняют вешний аромат,
Слова теряют смысл первоначальный,
Сменился юный пыл досадою печальной,
И песни прежние докучливо звучат, –
И лишь позор нагого преступленья
Заманчив, как всегда,
И сладко нам немое исступленье
Безумства и стыда.
3
- Предыдущая
- 3/38
- Следующая
