Удел сироты - Бюттнер Роберт - Страница 15

• Предыдущая
• 15/60
• Следующая

Председательствующий жури присяжных сделала паузу, а потом продолжала:

– Относительно всех других обвинений, мы находим обвиняемого не виновным, – и она улыбнулась Брамби.

Я с облегчением вздохнул. Я даже не заметил, как во время чтения приговора задержал дыхание. Брамби на радостях обнял своего адвоката, который выглядел изумленным, и даже не сопротивлялся, хотя ему явно было не удобно в объятиях сержанта.

Потом Брамби усмехаясь обнял меня.

– Сэр! Вы все время знали!

Я пожал плечами. Вести себя так, словно вы и в самом деле всегда все знали – часть образа офицера.

К тому времени, как Брамби разжал свои медвежьи объятия, присяжные уже удалились. В противоположном конце отсека начальник военно-юридического управления просматривал какие-то записи в своем блокноте, одновременно стирая их. Кроме того, как я подозревал, он не хотел общаться с Брэйсом.

Однако начальнику военно-юридического управления не о чем было беспокоиться. Не обращая на него внимания, Брэйс проследовал прямо к люку, потом остановился и показал на меня:

– Только что совершилась огромная несправедливость. Я это запомню.

Он захлопнул за собой люк.

А у меня пальцы дрожали от волнения.

Как только все успокоиться, я обязательно найду Орда и сообщу ему новость. Я был настолько счастлив от того, что правильно понял знак Орда, верно прочитал его мысли, и получил правильный результат. Орд будет в восторге.

Но вышло не так.

Я обнаружил Орда в двадцати палубах к хвосту от отсека, где проходил суд. Он отдыхал от бумажной работы. Взвод Третьей дивизии сидел скрестив ноги на своем участке палубы, и в то время как Орд стоял перед ними, размахивая М-20. На коленях каждого из солдат лежала точно такая же винтовка. Они все были в форме, а, кроме того, в больших, красных перчатках. Эти перчатки были перепачканы машинным маслом, да и в воздухе стоял соответствующий запах.

– Оптимальное установленное время для разборки и сборки приспособленной для стрельбы в вакууме штурмовой винтовки М-20, согласно руководству, одна минута, пятьдесят секунд. Однако это время было установлено для Космических вооруженных сил. Однако может ли какой-нибудь спрут разобрать основное оружие пехотинца быстрее пехотинца?

– Нет, сержант! – как один взвыло пятьдесят голосов, и эхо подхватило их, отражая звук от переборок палубы.

Я улыбнулся. Разборка оружия в перчатках от скафандра? Эти перчатки были достаточно чувствительны, чтобы солдат мог взять монету со стола, но в духе Орда требовать, чтобы его солдаты выполняли полевые стандарты в этих перчатках. Особенно, когда они летели домой, а не готовились вступить в бой.

Орд мельком взглянул на свои наручные часы:

– Начали!

Пятьдесят винтовок заклацали, заглушая любой разговор. Я коснулся плеча Орда, а потом пододвинулся ближе:

– Брамби был оправдан.

Орд кивнул.

– Ты бы видел лицо Брэйса! – усмехнулся я.

Сержант нахмурился и вновь обратил все внимание на своих солдат.

Я покачал головой. Я ожидал от Орда радостного рукопожатия, по крайней мере, улыбки.

Рядовая подняла винтовку с триумфом. Орд шагнул вперед, склонился, проверяя, и кивнул. А секундой позже последний солдат поднял свое оружие к низкому потолку. Орг нажал кнопочку на своих часах. Брови его поползли вверх. Он повернул часы ко мне, так чтобы я видел циферблат.

Взвод уставился на меня.

Я посмотрел на часы и как можно безразличнее произнес:

– Одна, сорок четыре! – улыбнулся я.

Солдаты вздохнули от облегчения и захлопали в ладоши.

Когда радостные крики утихли, Орд объявил:

– Замечательно! Однако, я слышал, один из взводов морской пехоты выполнил то же самое упражнение за минуту тридцать девять секунд. Практикуйтесь, дамы и господа. В десять мы попробуем снова.

Орд отвел меня за угол в пустую каюту сержанта взвода, в то время как ошеломленный взвод начал вновь повторять свои упражнения.

– Мы никогда не выиграли бы дело, если бы вы не посоветовали бы мне набрать присяжных из сержантского состава, – объявил я. – Блестящий ход!

Орд прикрыл люк, потом застыл, скрестив руки на груди. Похоже, моей радости он не разделял.

– Могу я говорить искренне с генералом?

Как?

– Я не хочу, чтобы сержант говорил со мной как-то по иному.

Орд нахмурился.

– Я вовсе не собирался помогать вам, пнуть адмирала Брэйса. Это – ваша цель. Мой ход не был блестящим. Это – очевидно! По крайней мере, для любого офицера, который может думать и имеет несколько лет опыта! Я-то думал, что вы разумный человек. Сэр, я помог вам только потому, что у вас нет соответствующего опыта, и это не ваша вина.

– Но Брэйс…

– Скоро адмирал Брэйс поймет, что к чему. Но он – технократ. С другой стороны он не мог отказать вам в выборе присяжных.

– Но вы ведь ожидали, что я поступлю именно так.

Орд кивнул.

– Я сделал это, сэр. Но я-то ожидал, что вы просто отведете адмирала в сторону и объясните, каков будет результат судебной разборки, а затем, использовав свое преимущество, примете справедливое решение. Я не ожидал, что вы будите поощрять вражду между подразделениями, и станете обострять отношения с адмиралом.

Тогда я ткнул большим пальцем за плечо в сторону взвода, туда, откуда слышался лязг металла.

– Вы только что сами говорили про кальмаров и разжигали ненависть!

Орд какое-то время молчал, а потом кивнул.

– Справедливо, сэр. Но я думал генерал понимает разницу между забавой и необходимостью работать в одной команде, где не должно быть никаких стычек.

Идея сержанта Орда относительно забавы видимо не простиралась на зубы, выбитые во время драки в баре. И, тем не менее, я согласился с его точкой зрения.

– Учтите это на будущее, сэр. Следующий раз вам и адмиралу Брэйсу придется работать вместе, и многие жизни могут оказаться на чаше весов. Конкуренция между службами должна закончиться на уровне соревнований между армией и флотом.

– Я понял, сержант, – печально сказал я. Я был согласен с ним. Но правда в том, что когда мы доберемся до дому, Брэйс исчезнет с моего жизненного пути, как жевательная резинка, смытая водой из унитаза. Орд преподал мне второй урок, правда к делу это не относится.

Возвращение домой, это космическое путешествие было ничем иным, как своего рода тюремным заключением. И тем, кто вдыхал этот кислый воздух, кроме настоящих преступников, конечно, это не нравилось.

«Экскалибур» вернулся на то место, где «родился» на орбиту Луны через 240 дней. Казалось, он никуда и не летал. Я ожидал, что перемены происшедшие на Земле за те пять лет, пока я был вдали от дома, не коснуться меня, не после того, через что пришлось мне пройти.

Ох, насколько же я был неправ!

Через две недели после возвращения «Экскалибура» на лунную орбиту, Говард и я прошли через выходной люк межпланетного корабля на борт «Звезды» – дома пилота Мими Озейвы. Мой отряд первым отправился вниз. Потом должна была быть высажена Третья дивизия, а потом небольшая команда «Эскалибура». Брэйс собирался последним покинуть судно.

Рыжеволосый служащий Космических сил, используя в условиях низкой гравитации и ограниченного запаса воздуха старомодную кисть со щетиной, нарисовал знак на пластине люка.

– Адмирал Брэйс пытается сделать из вас маляров? – спросил я его.

Рядовой усмехнулся.

– Адмирал, конечно, любит красить все подряд, сэр. Но тут дело не в этом. Это своего рода защитный слой. Как только «Звезда» очистит этот шлюз, мы пронафталиним весь корабль. Потом мы все запечатаем, и пустой «Эскалибур» останется крутиться на лунной орбите.

Я посмотрел на Говарда, но тот только пожал плечами.

– Это – не секрет. Наверное, вы ничего не слышали, потому что занимались бумагами дивизии.

• Предыдущая
• 15/60
• Следующая