Удел сироты - Бюттнер Роберт - Страница 43

• Предыдущая
• 43/60
• Следующая

Еще годы назад, в те дни, когда началось Нападение, мы узнали, что слизни умеют нейтрализовывать наши ядерные бомбы. А ракета с трехсоткилограммовой боеголовкой обычной, пусть даже самой мощной взрывчатки, казалась карликом по сравнению с бегемотами слизней.

– А они швыряются камнями… Однако это не даст нам большого преимущества. К тому же слизни тоже могут запустить в нас камешком размером с рефрижератор.

Зазвучал клаксон, и главные двигатели «Эскалибура» ожили.

Экран на переборке передавал вид, открывающийся с зонда робота, который кружил возле материнского корабля.

«Эскалибура» коснулись первые лучи лунного восхода солнца. Серебряная вспышка у горизонта разрослась в огненный полумесяц. Я зажмурился от яркого света. А когда открыл глаза увидел «Эскалибур», плывущий в солнечном свете. Величественный и серебристый висел он над белой лунной равниной.

Говард покачал головой.

– Могу поспорить на свою пенсию, что последний снаряд был чем-то уникальным.

– Ты отслужил еще только шесть лет. Тебе пенсия не положена.

Нахмурившись, Говард посмотрел на меня.

– Снаряд смог набрать такую скорость благодаря «футбольному мячу». Скорее всего, «мяч» – своего рода маяк. Быть может снаряд проделал всю дорогу от Юпитера, вслед за «Эскалибуром», потом разогнался до «боевой» скорости, как только получил сигнал, что маяк, согласно указаниям, которого он двигался, уничтожен.

– Он был уничтожен, когда техники на мысе Канаверал попытались вскрыть его, – я откинулся на спинку стула, обрушился на нее всем своим весом. – Вы по-прежнему считаете слизней очень хитрыми?

Говард покачал головой.

– Не думаю, что псевдоголоновогие настолько хитры, как люди. Думаю, уничтожение человечества для них не более, чем охота на паразитов. Для псевдоголовогих этот снаряд и «футбольный мяч» всего лишь остроумная система минирования. Мы сами сделали все для того, чтобы она смогла принести максимальный вред. Думаю «Огненные ведьмы» станут защищать «Тролля» стреляя обычными объектами на обычных скоростях.

– Поскольку быстролетящие снаряды у них в дефиците?

– Потому что псевдоголовоногие думают, что больше ни в чем не нуждаются, для того, чтобы нас прихлопнуть. Зачем гоняться за мухой с кувалдой?

Брамби покачал головой, и снова заморгал.

– У адмирала Брэйса есть несколько симпатичных мух, майор.

Через обзорный экран робота были отлично видны «Звезды» свисавшие из доков «Эскалибура». Двадцать доков, двадцать боевых единиц.

Мухи или нет, но телескопы спутников наблюдения насчитали сто двадцать истребителей слизней – «Огненных ведьм», эскортирующих десантный «Тролль». Нас превосходили числом шесть к одному. И каждая «Огненная ведьма» по размеру как грызли рядом с нашими колибри.

Доки модулей располагались в центральной части «Эскалибура». Перед ними протянулся пояс полусфер, чья грубая поверхность казалось была покрыта гусиной кожей.

– Меркурий Марк Двадцать, – объяснил Говард. – В каждой такой полусфере размещено самонаводящаяся автоматическая орудийная система. Восемь тысяч выстрелов в минуту.

– Думаете слизни позволят «Эскалибуру» оказаться в пределах досягаемости его орудий?

Говард снова покачал головой.

– Это – оборонительная система. Она призвана уничтожить любой объект, который будет отправлен в нашу сторону. Однако это не повод для того, чтобы мы не смогли поразить цель, находящуюся в полутора тысячах километров от нас, если, конечно, прицелимся должными образом. Снаряды, ничуть не замедляя движения, будут летать сквозь вакуум, пока не наткнуться на какую-нибудь цель.

Я пожал плечами. Все равно, что стрелять солью в несущегося на тебя носорога. Но то, что мы сумеем защитить себя, меня успокоило.

Мы разошлись по каютам, сложили одежду, а потом, в том же виде, как и на посадке, отправились на капитанский мостик, чтобы доложиться капитану, словно старомодные морпехи.

Мы нашли Брэйса в огневой рубке, а не на мостике. Залитая красным светом, как и мостик «Эскалибура», огневая рубка была длинной, похожей на трубу комнатой, где разом размещалось пятьдесят контрольных станций – одна на каждую батарею Меркурия. Но сейчас только одна станция казалась укомплектованной – внутри защитной сетки на шарнирном кресле, больше напоминающем гороскоп, сидел стрелок. Все остальные системы наведения повторяли точно то, что делал один оператор. Если бы у «Эскалибура» на борту находилась нормальная команда, то на каждом кресле сидел бы человек, корректирующий прицел компьютера.

Главный экран, демонстрирующий голографию битвы, стоял посреди комнаты. Сейчас в центре экрана в бледно-зеленом изображении окружающего космоса плыл лишь голографический образ «Эскалибура» – маленький, словно серебристый карандаш. Мухи кружили на некотором расстоянии от карандаша – патрульные «Звезды».

Брэйс приветствовал нас. Выглядел он усталым.

Пластины палубы слегка вибрировали у меня под ногами. Когда корабль класса «Надежды» включал двигатели, вы чувствовали это, находясь в полутора километрах от него. Но, естественно, вы бы не ощутили никакого движения. Во-первых корабль увеличивал скорость не так как обычный городской автобус. Скорее уж это напоминало движение маленькой деревни.

Как Говард и говорил, корабли слизней оказались способны маневрировать так, словно законы нашей физики для них не существовали. Однако, если «Эскалибур» не мог повернуться быстрее, чем транспорт, я не мог представить себе чтобы транспорт «Тролль», размером с Терра-Хот[82], стал бы двигаться зигзагом, уворачиваясь от наших ракет.

Брэйс кивнул нам, словно прося подождать, так как разговаривал с кем-то другим по внутренней связи.

– Хорошо… Заберите ее, первый помощник…

Потом Брэйс повернулся к офицеру, сидящему за контрольным пультом на «летающем» кресле Меркурия.

– Нижние установки, мистер Дент.

– Конечно, сэр.

Стрелок был опутан ремнями по рукам и ногам.

Я смотрел, как ловко он орудует с пулеметами, и сердце мое довольно билось. В свое время я обнаружил, что есть определенное удовольствие в том, чтобы приложить к щеке приклад М-60 модели 2017, и выпускать в далекую цель пулю за пулей, чувствуя отдачу в плечо. Хотя М-60 давно устарела. Армия могла бы взять себе на вооружение одно из дюжины более современных автоматических винтовок. Но ее выбор остановился на М-60, выполненной из пластстали. Я не был спецом по оружию, но и сам выбрал бы что-то вроде того.

От одной мысли о том, что я мог бы и на Ганимеде иметь пушку, выпускающую восемь тысяч путь в минуту, у меня руки зачесались.

– … но моей первоначальной миссией остается остановить и уничтожить врага.

Это говорил Брэйс. Говард лишь кивал и хмурился.

– Захват и исследования судна псевдоголовоногих – и захват живьем команды, если нам повезет – наша единственная надежда переломить ход войны. Или покончить с ней.

Брэйс кивнул Говарду. Майор знал лишь то, как снять М-20 с предохранителя, но именно ему надлежало вести эти переговоры.

– Вы забираете единственную резервную «Звезду», пилота, боеприпасы и хотите самостоятельно шастать по космосу, – ворчал Брэйс. – И это не смотря на то, что вы знаете, что каждый модуль для меня на вес золота, – произнося все это он смотрел на меня и Брамби так, словно видел нас в первый раз в жизни.

Адмиралу не нравился план, который предложил Говард, план который может лишь ослабить его армию, в то время как сам Брэйс вознамерился выиграть космическое сражение. Но если бы он знал правду, он бы решил, что мы трое сошли с ума.

А может, так оно и было.

Чуть позже в тот же день Говард, Брамби, Мими Озейва и я сгрудились вокруг голоэкране в конференц-зале на корме, где-то за девяностой переборкой – стране пассажиров и десанта, – там, где моряки, занятые выполнением различных распоряжений, не смогут нас побеспокоить.

• Предыдущая
• 43/60
• Следующая