В поисках чудесного. Динамическая медитация. Шактипат - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" - Страница 31

Но обычно вам доступны лишь два способа — один физический, другой ментальный. Вопрос «Кто я?» ударит сильнее, чем глубокое дыхание. Мы, однако, начинаем с глубокого дыхания, потому что оно легче в исполнении, ибо касается тела. Задавать вопрос несколько сложнее, так как это касается ума. Мы начинаем с тела, и когда оно завибрирует в полную силу, то подготовит ум к вопросу, для чего необходима правильная ситуация, Вопрос, задаваемый время от времени и вполсилы, не принесет никакой пользы

Дело в том, что любой вопрос можно задавать лишь в правильной, подходящей ситуации. Например, когда все ваше тело охвачено вибрацией и дрожит, автоматически возникает вопрос к самому себе: «Что происходит? Как я все это проделываю?» И тогда вы знаете, что вы ничего не делаете, вы не поворачиваете голову, не поднимаете ногу и не танцуете; и все же танец происходит. А когда подобное происходит без приложения усилий с вашей стороны, отождествление с телом постепенно ослабевает. Тогда перед вами возникает новый вопрос — вы желаете узнать, кто же вы есть. Новый вопрос заключается в том, что, если то, что делает ваше тело, не является действием с вашей стороны, кто же делает это и кто есть вы? Между вами и вашим телом возникает пропасть, раскол

Это подходящая ситуация для того, чтобы вопрос «Кто я?» глубоко проник в вас. Это именно та ситуация, когда вопрос становится просто необходимым. Дело в том, что для каждого вопроса существует свое определенное время. Очень важно угадать время для вопроса «Кто я?», ведь его нельзя задавать походя, без особой подготовки, Если, сидя здесь, вы лениво спросите «Кто я?», ваш вопрос затеряется в небе; он ничего не достигнет. Для этого необходимо открыть в себе некий проход, через который вопрос может просочиться вглубь, Такое открывание является необходимым условием.

При помощи ударов глубокого дыхания и вопрошания Кундалини обязательно проснется. А с ее пробуждением начнут происходить многие сверхъестественные вещи, все переживания ваших прошлых жизней связаны с Кундалини, так как они хранятся в ней. Переживаниями бесконечных жизней, включая жизнь в качестве растений и животных, переживаниями, через которые вы прошли в процессе своей эволюции, устлан путь путешествия. И эта бесконечная нить энергии, известная как Кундалини, содержит их во всей полноте. Следовательно, произойти может многое, и вы можете отождествиться с происходящим. Может произойти самое невероятное, Вы даже не догадываетесь, какие тонкие переживания связаны с Кундалини.

Например, над деревом в саду только что пронеслась буря. То, как познало дерево дождь и ветер, принадлежит исключительно ему; никому другому не под силу пережить то же самое. Нам никогда не понять, как дерево ощутило пронесшуюся бурю. Разве такое возможно? Нет, Даже окажись мы в тот момент под деревом, нам все равно не испытать того, что пережило дерево. Мы можем составить только собственное представление о пережитом им.

На определенной стадии своего путешествия вам, однако, пришлось побывать в роли дерева. Если Кундалини, когда вы дышите и задаете вопрос, достигнет точки, где хранится информация из вашего опыта в качестве дерева, вы переживете в точности то, что испытало дерево во время бури. И тогда вы испугаетесь, сильно испугаетесь, удивляясь, что бы это значило. И только тогда вы поймете, почему иногда ощущаете себя океаном, а иногда ветром, и пройдете через тот опыт, который проходят океан и ветер, в результате чего ваша способность к экстазу, как и многое другое, начнет раскрываться.

У Ван Гога есть картина, изображающая необыкновенно огромное дерево, уходящее в небеса. Дерево вознеслось так высоко, что оставило далеко внизу звезды, солнце и луну. Звезды, солнце и луна кажутся маленькими блестками, сияющими у подножия дерева, в то время как оно само, вздымаясь, уходит в бесконечность. Кто-то сказал Ван Гогу: «Наверное, ты сошел с ума, нарисовав такое дерево. Разве может дерево вырасти таким высоким, что звезды будут лежать у его подножия?» Ван Гог ответил: «Возможно, вы никогда не знали деревьев; вам незнакома их внутренняя суть. Но я знаю деревья изнутри; я познал их из глубины. Не важно, что они не могут вознестись выше звезд, но несомненно одно: каждое дерево стремится к этому, они просто объяты жаждой, стремлением ввысь. Это правда. Существующие ограничения не позволяют дереву достичь такой высоты, но мне известно, что его дух, его сущность воспаряет все выше и выше, достигая заоблачных далей».

Ван Гог часто повторял: «Дерево — это стремление земли достичь небес. Дерево — это выражение желания земли; через него земля простирает свои руки к небесам».

Посредством Кундалини мы почувствуем бурю так, как ее ощущает дерево, хоть и не столь ярко. Несомненно, когда-то мы были деревьями — и не только ими. Следовательно, многое может произойти во время медитации. Кроме этого, нашему взору откроются проблески будущих возможностей. Мы узнаем не только то, кем были в прошлом, но и то, кем можем стать в будущем,

Ступив на путь Кундалини, мы положим конец своей истории как истории индивида; начнется история сознания, полной осознанности. Ауробиндо привык прибегать к подобным терминам, но это достаточно трудно для понимания. Тогда это уже не история индивидуальности, а история сознания как такового. Тогда вы будете не одни, вы присоединитесь к бесконечности, когда-либо случавшейся в прошлом, и к бесконечности, которая когда-либо случится в будущем. Тогда вся бесконечность окажется внутри вас. Это напоминает реликтовое зерно, которое продолжает раскрывать себя, бесконечно выражая и проявляя свою сущность, и которому, кажется, нет конца. И вы так увидите свое беспредельное расширение, расширение без начала и конца, что ваше состояние абсолютно изменится, все в вас станет радикально иным. И вся эта полнота скрыта в Кундалини,

Вы увидите никогда прежде не виденные краски. Вы узнаете, что внутри вас цветов гораздо больше, чем снаружи, ибо в течение бесконечного путешествия вы тем или иным образом соприкасались с ними. Воздушный змей, парящий в голубом поднебесье, видит цвета иначе, чем мы, стоящие на земле. Если вы войдете в лесную чащу, то увидите только один цвет — зеленый. Но если рядом с вами окажется художник, то его взгляд различит тысячу и один оттенок. Зеленый — это не один однородный цвет. Даже два оттенка не совпадают, каждый из них уникален, обладает своей особой индивидуальностью. Для нас зеленый — просто зеленый; и на этом мы ставим точку. У нас существует обширная, обобщающая концепция зеленого цвета; к ней нечего прибавить. Но реальность отлична от наших знаний. Зеленый содержит в себе тысячу различных цветов. Каждый цвет состоит из тысячи. Поэтому когда вы погрузитесь в себя, то пройдете через тысячи интереснейших, неуловимых и редкостных переживаний.

С точки зрения сенсорной восприимчивости человек — создание слабое и ограниченное; животные и птицы намного опережают его. Чувствительность животных просто поражает. Единственное, чего им не хватает, это осознанности и способности думать. Но их чувствительность, их бдительность поражают своей глубиной.

В Японии есть один вид птиц — довольно распространенный. Так вот, эти птицы покидают свои гнезда за сутки до начала землетрясения. Если птиц не видно поблизости, то жители данной местности знают, что приближается землетрясение. Даже при помощи самого современного оборудования нам не удается предсказать землетрясение ранее, чем за шесть часов, но и тогда прогноз остается не вполне достоверным. А вот прогноз этих птичек сбывается на сто процентов, настолько остра их чувствительность. Эти птицы так обычны и многочисленны, что, когда они исчезают, округа знает, что приближается землетрясение. Это означает, что птицы улавливают даже самые незначительные вибрации земной коры.

Если в своем обширном прошлом вы когда-нибудь были такой вот птичкой, вы почувствуете во время медитации такие вибрации, которых не ощущали ранее, хотя на самом деле переживали их и раньше, но, естественно, не осознавали и не помните. Во время пробуждения Кундалини происходит только то, что вы уже переживали в прошлых жизнях. Поэтому вы увидите никогда не виденные цвета, услышите прежде не слышанные звуки. Кабир называл их наад — неуловимые, неслышимые звуки.