Шаманы (СИ) - Дмитренко Татьяна - Страница 7

   ... Раннее утро, звёзды начали тускнеть, но до рассвета ещё далеко. Она зашагала в сторону лошадиного загона. Надо выпустить лошадей, в степи хватает хищников, а тут почти два десятка тел, пригодных для еды. Впрочем, она зря беспокоится, родовые духи хранят её добро, но и существам с Изнанки Мира надо изредка отдыхать. Так что пусть лошади подкормятся, они обучены добывать корм из-под снега, сухая трава ещё кое-где попадается. С водой, правда, не слишком хорошо. Но тут уж ничего не поделаешь.

   Шаманка призвала земляных духов, они вмиг разровняли ближайший к ней вал земли, и старая Исхаг отпустила их с благодарностью и, наказав родовым духам оберегать лошадей, вернулась в шатёр.

   Фахадж сидел на кошме и растирал ладонями лицо.

   - Что там? - вскинулся гном.

   Она успокаивающе махнула лапой.

   - Лошади вроде бы все целы, я их выпустила, пусть покормятся.

   Шаманка подошла к молодому гному, всмотрелась в порозовевшее со сна лицо.

   - Сегодня разрешим ему недолго походить. К вечеру этого дня.

   Фахадж поклонился низко, как равной.

   ... Выехали рано, торопясь пройти оставшееся расстояние до передовых укреплений гномов на границе южных горных хребтов. По расчётам Фахаджа им остался один дневной переход, не считая нынешнего. Поразмыслив, гном признался, что он может и ошибаться. Но направление выбрано правильно, так что день-другой, и он будет рад принять спасительницу сына в своём доме. Исхаг хмыкнула, звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.

   - Разве ты живёшь не в подземелье?

   - У меня два дома - на поверхности и под землёй. Я из рода горных мастеров, а моя жена купеческого рода, так что мы живём на два дома.

   Шаманка кивнула, теперь понятно. Подземные мастера не любят гостей с поверхности, кто же зовёт врага в дом? Ещё полстолетия назад с гномами только ленивый не воевал. В качестве наёмников отметились и орки её рода, именно в той битве людей и гномов полегли все мужчины её рода. Осиротевших женщин и детей разобрали родичи из других кланов, только она, ставшая шаманкой, осталась в клане.

   Сегодня детёныш решительно отказался ехать грузом на ездовом духе, поэтому Исхаг смастерила материнскую перевязь в виде люльки, уложила в неё глазастика и перекинула лямку через грудь. Так что сейчас девчонка покачивалась на груди у приёмной матери, скорее бабушки, хмыкнула старая шаманка.

   Исхаг оглянулась на свой небольшой караван. Очень жаль, но одну лошадь пришлось прирезать, она внезапно захромала. Перелом? Вывих? Ни с первым, ни со вторым даже степные коняшки не живут. Так что пришлось оставить её в степи на радость шакалам. Фахадж определил, что войлок шатра всё же оказался зачарованным от непогоды, эльфийское заклинание, пояснил гном, у него самого был подобный шатёр, правда не войлочный, а из эльфийского шёлка - так что вещь знакомая.

   Волки бежали впереди и слева. Почувствовав взгляд шаманки обернулся Корноухий и одна из его подруг приветственно рыкнула. Исхаг коротко взвыла в ответ, волки не чувствуют опасности, значит, можно ехать спокойно. Самой себе шаманка призналась, что ожидала от бурана большего разорения. Раньше такие внезапные вихри всегда наносили серьёзный урон её клану, то лошади сорвутся с привязи, то кого-нибудь покалечит летящими камнями, а иной раз и до крови иссечёт снегом. А тут ничего особенного, одна лишь лошадь погибла. Дёшево отделались, и хорошо, что Исхаг не пожалела крови духам... они уберегли всех.

   - Хар-р-р! - раздался крик над её головой.

   Фахаджева лошадь так шарахнулась, что старый гном чуть не вылетел из седла и удержался с большим трудом. Два крупных ворона камнем упали с неба прямо на плечи старой шаманки. Обе птицы довольно каркнули, им опять удалось застать её врасплох. Старые друзья даже пёрышком не задели девочку, сопящую в материнской перевязи. Орка согнала с плеча левого ворона.

   - Совсем от лап отбились, бездельники!

   Она ласкового погладила отливающее синевой оперение старшего ворона... Фахадж смотрел на разыгрываемое представление широко открытыми глазами, слыхивал он о таком, но всегда полагал, что дружба человека и птицы... то есть орка и птицы просто небывальщина, рассказываемая под пиво в гномьем кабачке. А вот теперь убедился на собственном опыте - не всё, что говорят в кабачке, враньё.

   Старая шаманка подбросила ворона в воздух и приняла в руки второго, которому тоже досталось ласковое поглаживание и ворчливый выговор. Вороны взмыли повыше, теряясь в низком сером небе, в затем приземлились рядом с обрадованным молодым гномом, которому такие крупные птицы были в диковинку. Оба ворона, важно ступая прямо по поверхности ездового духа, угнездились в ногах гнома.

   - Решили прокатиться верхом, - хмыкнула Исхаг.

   - Это тоже твои друзья? - старый гном обрёл голос.

   - Конечно, мы с детства росли вместе. Они выпали из гнезда, и мать-ворониха не приняла их назад. Мне пришлось их выхаживать, ты не представляешь, какая морока была научить их летать.

   - А теперь эти великолепные птицы тебя повсюду сопровождают?

   - Нет, конечно! Они, как и орки, зимой откочёвывают на Юг. На Юге мы встречаемся почти каждый год. Оба старых друга давно обзавелись семьями, так что им не до меня.

   Фахадж только головой покачал, что за старуха! В друзьях у неё коршуны, вороны, волки. Невероятно!

   - Удивлён? - шаманка поправила перевязь, - мы, орки, как и эльфы - дети природы. Гномы - дети подземелий.

   - А люди?

   - Люди! - фыркнула Исхаг, - они представляются мне детьми, которые всё никак не станут взрослыми. Силы и возможностей много, а мозгов их использовать мало. А, да что там говорить!

   Старуха махнула лапой и гном промолчал, поражаясь точности её определений. Интересно, много ли среди орков таких разумных, терпимых, и готовых помочь, как эта Исхаг? Вряд ли, большая часть молодёжи полагают доблесть в войне, все помешаны на оружии, поединках, военных трофеях... А у этой старухи никакого оружия нет кроме двух ножей, да и те для кухонных и бытовых надобностей. Ни лука, ни арбалета, есть два топорика - и это всё.

   Вороны просидели в ногах у молодого Фирада до середины дня, а затем с прощальным криком поднялись в низкое серое небо. Проснулась девочка и завозилась, пытаясь выбраться из перевязи. Её светлое и весьма серьёзное личико выглядывало через край самодельной колыбели. Исхаг извлекла девочку из мехового свёртка и дала каравану сигнал остановиться.

   Огневичок согревал воздух вокруг малышки, пока она быстренько опорожняла кишечник и мочевой пузырь, после чего Исхаг вновь подняла в седло закутанного по уши детёныша. Малышка не пожелала укладываться в импровизированную колыбель, поэтому старая шаманка отпустила поводья и поставила её перед собой. Девочка устойчиво стояла на широкой луке орочьего седла и обозревала бескрайнюю степь, по которой слабый ветер гнал ледяную крошку.

   Фахадж поражался способности старой шаманки переносить холод, обуви на ней нет, грубые войлочные шаровары укрывали крупное тело от голеней до талии, голова непокрыта, торс прикрыт чем-то вроде мешка, подпоясанного неожиданно красивым кожаным поясом, на котором гроздьями висели причудливые шаманские побрякушки. Они издавали мелодичный звон, причём все время меняли тональность и силу звучания. Фахадж просто изнывал от любопытства, но благоразумно помалкивал. Исхаг сунула девчонке кусок сыра, высохшего до состояния камня.

   Фахадж вопросительно уставился на шаманку.

   - Зачем малышке такое есть?

   - У неё зубы режутся, пусть растирает дёсны, они меньше будут чесаться. Да и есть она уже хочет. Но останавливаться не станем, надо пройти как можно дальше на Юг.

   Устав стоять, девочка села на луку седла, привалилась спиной к груди приёмной матери и мгновенно уснула, не выпуская из рук кусочек сыра. Исхаг уложила найдёныша в перевязь, поправила импровизированную сбрую, поудобнее перехватила поводья и прикрыла глаза, расслабившись в седле особым образом. Такой способ позволял дремать на ходу, не боясь свалиться с лошади, чему немало помогала и особая конструкция луки орочьего седла. При желании и при наличии хорошо выученной лошади в орочьем седле можно крепко спать. Дремля в полглаза, шаманка качалась в такт шагам лошади и отслеживала краем глаза направление по светилу, которое слабо маячило сквозь туманно-жёлтую дымку, застилающую небо. Фахадж только успевал поражаться, как эта старая орка умудрялась направлять коня в нужную сторону, не открывая глаз.