Покоритесь воле Ночи - Кук Глен Чарльз - Страница 40

– В Клозе. Владение крохотное, камень бросишь – до другого конца долетит. Когда меня выкупят, придется его продать. И переехать жить к сестре. Или вступить в Братство. Но вы так и не ответили, к чему эти вопросы.

– Не ответил, – согласился главнокомандующий и многозначительно умолк. – Вы как-то связаны с Сонсой?

– Я? Нет, никак не связан. Отец отправился на сонсианском корабле в священный поход. С тремя братьями. Домой вернулся он один. И ему, третьему сыну, досталось наследство.

– В Святых Землях не забалуешь, приезжему там сгинуть проще простого. Вы связаны с особым ведомством? А еще точнее, с охотниками на ведьм?

– Нет. У меня на родине их нет. Раньше под Салпено располагалось здание капитула, и в самом городе братья иногда появлялись, но перед смертью Шарльва Полоумного съехали. Шеро, один из коварных прихвостней Анны, задумал конфисковать их имущество. Братья прознали и убрались от греха подальше со всем своим добром. А Шеро подхватил страшную болезнь. Очень мучается. Умирать ему придется долго.

– Эти два события связаны?

Мадук слушал очень внимательно. И о чем-то напряженно размышлял.

– К несчастью, в нашем мире не все так ловко устроено. Злодеям не всегда воздается по заслугам. А порядочные люди погибают раньше срока.

– Остается лишь верить, что такова воля божья. Да. Дети у вас есть? Законные или не законные?

– Я требую, чтобы мне объяснили, что тут происходит! – вскочил Дюмейн, смерив Хекта возмущенным взглядом.

– Сядьте, виконт. Ничего требовать вы не можете. Я всего лишь презренный наемник, в моих жилах не течет благородная кровь, чести у меня нет, даже если я и командую патриаршими войсками и то и дело сокрушаю врагов его святейшества. От человека вроде меня всего можно ожидать: а вдруг велю сбросить вас с моста или удавить, а тело – сжечь, чтобы вы уже не воскресли? На какие еще подлости способен наемник вроде меня?

– Тогда не получите выкупа.

– Не беда. Граф Антье с удовольствием купит у меня любых арнгендских пленников, гуртом. Хочет замариновать головы и отправить их вашей славной монархине. Или же продаст всех в рабство купцам из-за Родного моря. В порыве мстительности часто об этом говорит.

Виконт Дюмейн побледнел, но поступаться честью не стал.

– Этот граф Реймон – просто бешеный пес. Если вы, арнгендцы, снова полезете грабить Коннек, прольются реки крови. Но я не об этом хочу говорить. Меня интересует девчонка по имени Вэли Дюмейн. Лет тринадцати от роду. Может, младше. Ее держали в плену в борделе в Сонсе. Она заявила, что держат ее там, чтобы принудить к чему-то ее отца. Все, кто мог бы подтвердить или опровергнуть эти слова, мертвы. Я раскапываю это дело, когда подворачивается возможность. Сегодня вот подвернулась. Вы и ваша сестра – единственные Дюмейны, о которых мне известно.

– Простите, но я не смогу разрешить эту загадку.

Как же Хект жалел, что Девятый Неизвестный больше ему не досаждает. Старик бы сейчас пригодился. Виконт в основном не врал, но что-то тут было нечисто.

Интересно, если его раздеть – не найдется ли на теле маленькой татуировки?

– Вы не ходили в священный поход? – спросил Хект. – Сами в Святых Землях не бывали?

Прежде чем ответить, Дюмейн окинул его внимательным взглядом.

– Бывал. Вместе с отцом.

Эти сведения легко проверить, должны были остаться записи.

– Еще ребенком. Когда мы уезжали, мне исполнилось восемь, а когда вернулись – двенадцать. Молю господа, чтобы он больше не посылал меня на восток. В аду и то не так худо, как в Святых Землях летом. И зимой. И в любое другое время года.

Хект кивнул. Некоторые жители запада именно так и полагали. А вот другим Святые Земли нравились настолько, что пришлые там оставались. Уже выросло несколько поколений рыцарей, родившихся на востоке. Их западную родню оскорбляли перенятые ими обычаи и манера по-восточному одеваться.

– Точно так же и я чувствовал себя в Фиральдии, когда впервые явился сюда: лето слишком жаркое и тянется целую вечность. А снег, в отличие от приличных краев, выпадает редко.

– Слышал, сейчас все меняется.

– Меняется. Определенно меняется. Во дворце Чиаро за этими изменениями следят. Очень резкие перемены. А будет еще хуже.

Когда Дюмейн вышел, Хект позвал Титуса Консента и сказал ему:

– Что-то с этим человеком не так. Приглядывай за ним. Пусть его отпустят домой в последнюю очередь. Бехтера не видел?

В последнее время сержант Бехтер почти не попадался ему на глаза.

– Он болен. Говорят, каждый день пытается встать и пойти на службу. Но тело его не слушается. Очень уж он стар.

– Мне его не хватает.

– Если б смог, он бы пришел.

– О нем заботятся должным образом?

– Его следует отправить в Кастеллу. Пусть доживает последние дни среди братьев.

– Он об этом просил? И ты его не отправил?

– Это я его просил. Но он сказал, что хочет остаться. Сказал, теперь его место здесь.

– Старый глупец слишком упрям – сам себе вредит.

– Костяк этого войска в основном из таких.

Хект на приманку не клюнул.

– Ты проверил, как там Пелла?

– Развлекается вовсю. Решил, что огненный порошок – его призвание. Рук говорит – у мальчишки есть неплохие идеи.

– Еще передумает. Мне просто надо знать, что с ним все в порядке. Не хочу суету поднимать, словно я – его мамаша.

– Пайпер, с ним все в порядке. Но вы дали ему слишком много свободы. Он еще до такого не дорос.

Анна бы с Титусом согласилась.

– Ладно. Организуй учения для пушкарей. И его туда пристрой. Пусть будет под рукой и при деле.

Мальчику это понравится. Да и осталось уже недолго – пока Бронт Донето полностью не заграбастает патриаршую власть.

– Титус, а какое будущее ты прочишь своим сыновьям?

– В наши дни? Быть может, станут священниками.

– Безопасное ремесло.

– Ага. Вот только боюсь, когда они подрастут, такой возможности уже не представится: в монастырях стало не протолкнуться от тунеядцев.

Может, Титус и морочит ему голову, трудно сказать.

– Всегда можно при армии служить.

– Но много ли будет таких мест? Даже если я и позволю своим сыновьям впутаться в это безумие.

Хект нахмурился.

– Вы ведь так и не поняли, что натворили? – спросил Титус.

Хект ловил себя на мысли (и притом чересчур часто), что не имеет ни малейшего понятия. Он вопросительно поднял бровь.

– Войска, подобного этой патриаршей армии, не было со времен Древней Империи. Во всяком случае, на западе. В Восточной Империи служат профессиональные солдаты и офицеры. А здесь, с самого падения империи, в этом не было нужды. Мы в основном бьемся лишь с соседями – это маленькие войны. А еще повсюду вельможи боятся постоянной армии и презирают наемников. Солдаты с пренебрежением относятся к тем, кто воюет за деньги. Сами по истечении сорока дней тоже берут деньги, но утверждают, что тут совсем иное дело.

Зачем Титус вдруг взялся перечислять общеизвестные факты? А! Видимо, потому, что Пайпер действительно изменил представление о профессиональных солдатах.

– И скоро все это закончится, – продолжал Титус.

– Закончится ли?

– Пинкус Горт – не Пайпер Хект.

– Пайпер Хект без работы не останется.

– Так вы решили перейти к Граальской императрице.

– Других вариантов не вижу. – Каждый раз, когда Хект обдумывал отставку, уйти в которую столь часто грозился, перед его мысленным взором вставало разочарованное лицо Элспет Идж. Образ принцессы преследовал его, словно застрявшая в голове песня, не желал уходить. – Хотя бы на некоторое время. Но не стоит рассчитывать, что я действительно отправлюсь в Святые Земли.

– Каково Ное и мальчикам придется в Альтен-Вайнберге?

– Не знаю. Там живет самый разный люд со всех концов империи. Особых предрассудков я не заметил. Но они, конечно же, есть. – (Кое для кого Титус оставался дэвом, какую бы веру ни исповедовал.) – А про Святые Земли я столько слышал от пилигримов и вернувшихся оттуда рыцарей, что совершенно уверился: мне туда не надо.