Магический архидокс - Гартман Франц - Страница 14

А потому необходимо понуждать всех одержимых к молитве, хотя сделать это крайне трудно, ибо бесы так управляют их языками, что не дают им творить молитву. Тогда следует молиться пред ними, а если не будут они творить молитву вместе с молящимися или же повторять ее вслед за ними, то следует обойтись с ними строже. Бесноватого надо крепко-накрепко связать по рукам и ногам, а потом пусть кто-нибудь ляжет на него и покажет бесам, сколь он зол на них, и сурово понудит их к молитве. Но должен он начать молиться прежде них и побудить их повторять за ним. Такими средствами можно заставить одержимых молиться, когда этого нельзя добиться иными способами. Надо это проделывать изо дня в день, и тогда бес выйдет из них.

Но довольно об изгнании нечистых и злых духов, ибо я должен подробнее коснуться иных вопросов.

А теперь мы поведаем о первоисточнике бурь и о том, как можно их прогнать. Также о том, как и какими средствами можно уберечься от грома, молнии и града. Но вначале мы скажем, что все бури воистину происходят от четырех главных ветров, а именно: восточного, южного, западного и северного. Из центра же воздуха и небесной тверди не может возникнуть ни одна буря, но из четырех вышеупомянутых источников может. И это главное, что надо принять во внимание.

А потому стремящийся охранить свое добро, дом, пашню, сад, поле, луг и прочее от любого грома, града и бури должен сперва постичь эти вещи, в силу чего он узнает, как подчинить низшее высшему.

Первоисточник бурь есть не что иное, как явление духов, а предшествующие им молния и ее сверкания суть присутствие их. По ним можно узнать наверняка – опасна буря или нет, и лишь по этому признаку можно о ней судить. Словом, как незнакомец не может вступить в чужой дом, не проронив ни слова, так и эти духи не являются нам, не подав голоса. Но голос их – гром, который, как видим, тотчас же следует за каждой вспышкой молнии. Также если незнакомец неожиданно проникнет в чужой дом (а это не сулит ничего доброго, скорее, наоборот), то либо его отдают под суд, либо он сам причиняет вред. Подобным же образом должны мы расценивать и грозу небесную. Чем стремительнее она наступает, тем опаснее, ибо обыкновенно сопровождается раскатами грома.

Посему каждому следует знать, как можно от нее уберечься, дабы не провалиться ему в нежелательное место или же не получить каких-либо увечий. Колокольный звон в сих случаях бессилен, хоть я его и не отвергаю, особенно при бурях, вызванных колдовством, вздымающим в воздухе духов. Ибо духи и вправду любят тишину и покой, а сильный шум вроде колокольного звона или трубного звука и впрямь отчасти ослабляет и разгоняет бури, поднятые ими. Но при громе и граде нет от них никакой пользы, как в том нередко убеждались монахи и священники на свою погибель, а потому прибегали к ритуалам, которыми обманывали невежд и простолюдинов, убеждая их, что окропленье святой водой (как они ее называли) убережет те места от грома и града; и что охранят их горящие святые свечи, пальмовые ветви или какая-то освященная теми священниками трава, запах ладана или мирры.

О глупец, и неблагоразумный священник или монах, доселе не ведающий об этих вещах и не понимающий их, – здесь можешь ты познать, что благовониями не изгнать духов, услаждающихся ими и устремляющихся к ним быстрее, нежели к зловонным запахам (равно, духи добрые или злые). Но если бы вместо ладана и мирры научился ты воскуривать assa fetida, то сим мог бы изгнать как добрых, так и злых духов. Ведь приятный запах ладана и мирры есть не что иное, как жертвоприношение духам, которым мы привлекаем их к себе. Но довольно об этом.

Теперь же вернемся к тому, о чем мы намеревались писать. Прежде всего как уберечь какое-либо место от грома и града. Запомните, что спасительное средство, помещенное посреди дома, сада или поля, не принесет никакой пользы. Но надо его разместить по четырем углам: восточному, западному, южному и северному. Тогда место это будет охранено, как здание, покоящееся на четырех столпах, крепче и прочнее, чем опирающееся лишь на один (поставленный в центре или каком-либо ином месте), ибо легче его снести ветру или духам. А теперь заметьте, что сии спасительные средства и четыре столпа суть простые тела, и каждый из них достаточен сам по себе и обладает силой и мощью отвращать то, о чем уже говорилось. Среди них: полынь обыкновенная, зверобой, барвинок, чистотел, рута, сивец луговой, а также многие подобные травы и коренья, особенно если их собирать при благоприятном влиянии [небесных тел].

Существуют и иные средства, гораздо большей силы и мощи: такие как коралл, ртуть, а также любой из уже описанных нами символов, если начертить его или выгравировать на столе.

В тех трех средствах заключена величайшая тайна против всех видов колдовства и козней ведьм и самого Дьявола. И средствам этим можем мы доверяться в моменты крайней нужды.

Магическое Искусство есть самая тайная и оккультная наука обо всем сверхъестественном в мире. Все то, до чего нельзя дойти человеческим умом, может быть найдено и познано посредством того Искусства, словом, магией. А потому она – самая оккультная и тайная мудрость, и оспаривать это – сущая глупость. Значит, необходимо, чтобы богословы кое-что почерпнули из сего Искусства, и стали сведущи в магии, и не называли бы ее столь недостойно и без всякого на то основания колдовством. Им было бы весьма полезно постичь магическую науку, поскольку взяли бы они на себя роль проповедников Священных Писаний и убедились бы в этом сами. Я вовсе не хочу, чтобы они применяли магическое Искусство и совершали все через него, но чтобы были они искусны в нем и знали его мощь и воздействие, ибо высочайшие и величайшие оккультные тайны сокрыты в Священных Писаниях, возглашены Апостолами, Пророками и самим Христом, а мы не можем ни постичь, ни разгадать их своим человеческим умом.

«Лаборатория алхимика». Художник Генрих Кунрат. 1595 г.

Какой богослов, не сведущий в магии, может изгнать Дьявола, отогнать либо приневолить духа, призвать или повелеть ему явиться? Может ли он исцелить больного или помочь ему одной лишь верой своей? Не говорю уже о том, сможет ли он ввергнуть горы в море. А сие возможно только верой, о которой говорит Христос, а они ничего не смыслят в ней. Тем не менее языком своим обращают они это в балаган и поистине проповедуют и разглагольствуют об этих вещах, но сами не ведают, как то доказать или явить какое-нибудь знамение силой своей собственной веры, после чего можно было бы сказать, что они действительно понимают и могут использовать веру. Но если появится кто-нибудь, кто своей верой и магией сотворит доброе знамение, – вы, не зная, к добру оно или ко злу, тотчас же объявляете его нигромантом и колдуном, ибо сделал он нечто превыше вашего разумения и людской мудрости; тогда как сами вы не можете отличить нигроманта или колдуна от мага.

Таким образом, магия – самое насущное и чистое Искусство, не запятнанное и не извращенное никакими ритуалами и заклинаниями нигромантии. Ибо магия не нуждается ни в ритуалах, ни в освящениях, ни в заклинаниях, ни в благословениях, ни в проклятиях, – но лишь в вере единой, о которой говорит Христос, утверждая, что ею мы можем поднять горы и ввергнуть их в море, и принудить, и отпустить, и приневолить всех духов. И она – истинное основание и орудие магии.

А потому вера крайне необходима для овладения этим Искусством, дабы не обратилось оно в предрассудок и не употреблялось во зло, на погибель и во вред человеку. Ведь тогда становится оно нигромантией и колдовством; и в конечном итоге таковыми и прозывается – и не столь незаслуженно – всеми людьми. Ибо ведьмы и колдуны силой вторглись в Искусство магии, подобно свинье, ворвавшейся в дивный сад.