Опьяненный страстью - Бэссо (Бассо) Адриенна - Страница 11

– Рассвирепеет, – услужливо подсказал Даусон.

– Да, – согласился Бентон. – Рассвирепеет. И тогда герцог скажет тебе, что лучше остаться неженатым, чем связать себя и ваше прославленное семейство с неподходящей женщиной. Ты станешь спорить, но постепенно образумишься и неохотно с ним согласишься. – Бентон подался вперед в своем кресле. – В этом вся суть. Ты должен устроить настоящее представление, будто он против твоей воли убедил тебя принять его точку зрения. Если не сумеешь, отец ни за что не поверит, что ты всерьез собирался жениться на недостойной девице.

Даусон согласно кивнул:

– У тебя сильный характер и твердые принципы, Атвуд. Все будет выглядеть убедительно, если ты вначале упорно воспротивишься воле отца.

– По правде говоря, будет даже лучше, если ты не капитулируешь полностью, – сказал Бентон, явно довольный своим планом. – Скажи отцу, что из уважения к его мнению ты согласен подождать целый год и продумать все последствия своего выбора, прежде чем действительно жениться на своей избраннице. Так ты останешься беззаботным холостяком по меньшей мере еще на год.

Картер задумчиво потер подбородок, обдумывая эту идею. Она была достаточно нелепой, но могла сработать, если бы он хотел избежать женитьбы. А он не хотел. Может, следовало бы сказать друзьям, что его намерения изменились? Нет. Слушать план Бентона было довольно занимательно.

– Я не собираюсь действовать таким шокирующим образом. Однако очень хотелось бы узнать, где я мог бы найти неподходящую кандидатку. Не в борделе, случайно?

Даусон сдавленно хихикнул. Виконт Бентон швырнул полотенце назад в Картера. Маркиз пригнулся, и оно пролетело мимо.

– Я предложил только разозлить твоего отца, Атвуд, – раздраженно сказал виконт, – а не спровоцировать у него разрыв сердца.

Даусон наполнил свою кружку элем из кувшина.

– Бентон прав. Ты не можешь вести себя по-хамски. Герцог должен поверить, что ты готов жениться.

– Вот именно. – Губы Бентона изогнулись в довольной улыбке. – Герцог знает, что ты никогда не женишься на женщине легкого поведения. Черт, даже я не женился бы на падшей голубке, а существует не так уж много такого, чего я не сделал бы.

Трое друзей дружно расхохотались.

– Дочка торговца вполне бы подошла, – оживленно предложил Даусон. Он отхлебнул эля, поморщился и поставил кружку на стол.

– Отличная идея, – подтвердил Бентон. – Ничто не распалит герцогу кровь так, как мысль о невестке, от которой несет лавкой.

Картер не находил слов. Все, что говорили друзья, соответствовало истине. Герцог был бы взбешен, узнав, что его единственный сын женится на женщине низкого происхождения. К счастью, не было никакой необходимости рассматривать подобные варианты.

– Кто готов провести еще один раунд? – спросил Картер, решив сменить тему. – Даусон?

– Ну уж нет. – Даусон осторожно положил рапиру, которую держал в руке, на скамью рядом. – Ты чуть не проткнул Бентона своим последним ударом. Я не хочу, чтобы меня порезали на куски во имя высокого спорта. Если мне суждено умереть со шпагой в руке, пусть это случится ради благой и благородной цели.

Громкий лязг стали и рокот нескольких мужских голосов внезапно привлекли их внимание. Довольно большая группа мужчин сбилась в круг. На свободном пространстве в центре круга двое джентльменов сошлись в напряженной схватке.

– Хм, похоже, тут что-то личное, – заметил Бентон.

Картер согласно кивнул. Судя по реакции зрителей, это была не обычная схватка. На лицах мужчин, с живым интересом наблюдавших за поединком, застыло то особое, голодное выражение, которое всегда появляется в предвкушении кровопролития.

Заинтересовавшись, трое друзей подошли ближе к месту действия. Более молодой участник дуэли был стройнее и ниже ростом. На нем была свежая белая рубашка и золотистый атласный жилет, украшенный замысловатой серебряной вышивкой. Двигался он с необычайным изяществом и грацией, всецело соблюдая установленный порядок и сохраняя надлежащую позу.

Его противник был более высоким, крепко сложенным мужчиной в простом черном жилете и белой рубашке, явно пережившей немалое количество стирок. Его стиль фехтования был далеко не так элегантен. Он наносил удары более решительно, обдуманно. Более точно, заключил Картер, когда несколькими быстрыми движениями высокий мужчина срезал правый рукав у своего противника.

– Впечатляюще, – пробормотал Бентон, когда высокий шпажист блокировал атаку противника и тут же быстро заставил его перейти к обороне. – Он действует так, словно шпага – продолжение его руки.

– Кто он такой? Новый инструктор? – спросил Картер.

– Без сомнения, он искусный фехтовальщик, – ответил Даусон. – Хотя не думаю, что он служит здесь. Я встречал его на прошлой неделе. Это Грегори Роллингсон. Майор Грегори Роллингсон, если быть точным. Насколько я понял, он в некотором роде герой войны. Был младшим офицером при штабе Веллингтона и превосходно проявил себя на поле битвы, особенно при Ватерлоо. Ходят слухи, будто сам Веллингтон старается добиться для него рыцарского звания в знак признания его заслуг перед короной.

– Очевидно, теперь доступ в клуб открыт любому желающему, – с издевкой произнес виконт, но Картер заметил в глазах друга огонек уважения.

Насколько было известно Картеру, Бентон никогда в жизни не совершил ничего, хотя бы отдаленно напоминающего подвиг. Однако он глубоко уважал тех, кто совершил, хотя и пытался это скрыть.

– Трудно поверить, что ему всего лишь двадцать шесть лет, – заметил Даусон.

– Война старит мужчину, – произнес Картер с кривой усмешкой, полностью согласный с тем, что майор выглядел старше своих лет и более ожесточенным, чем предполагалось в его возрасте.

– И все же он отличный парень. С ним не соскучишься.

В этот момент майор перешел в атаку, обрушив на противника град жестоких ударов. Потеряв равновесие, его противник отступил, затем в отчаянии поднял шпагу вверх, защищая лицо. Продолжая теснить молодого джентльмена, майор уклонился от удара и кончиком клинка ловко выбил шпагу из его руки.

Оружие с громким лязгом упало на пол. Быстрым движением, почти незаметным для глаз, майор приставил острие шпаги к горлу своего оппонента.

– Полагаю, я выиграл? – угрюмо спросил он.

Тяжело дыша, молодой человек кивнул. Его ошеломленный вид свидетельствовал о том, что он так и не понял, каким образом оказался побежденным. Майор отсалютовал своему неудачливому противнику, затем огляделся вокруг и, похоже, впервые заметил, что их окружают зрители.

– Представь нас, Даусон, – потребовал Картер, когда толпа начала рассеиваться.

– Майор! – окликнул победителя Даусон. – Могу я просить вас уделить нам минутку?

Мужчина обернулся. По лицу его было заметно, что он сильно удивлен.

– Простите, мистер Даусон. С тех пор как я вышел в отставку, стараюсь не вспоминать о своем прежнем звании. – В голосе его проскальзывали иронические нотки. – Друзья называют меня Ролли. Вы окажете мне честь, если сделаете то же самое.

– Благодарю вас, Ролли. Могу я представить вам Картера Грейсона, маркиза Атвуда, Себастьяна Додда, виконта Бентона?

– Милорды. – Майор отвесил поклон. – Приятно познакомиться с вами.

– Мы с большим удовольствием посмотрели ваше небольшое представление, Роллингсон, – сказал Бентон. – Хотя нам показалось, что это нечто большее, чем товарищеский матч.

– В самом деле? – Майор пожал плечами. – Странно, я едва знаком с этим человеком.

Толпа расступилась, когда они двинулись к двери. По пути Картер слышал обрывки разговоров, но не смог уловить их смысла.

– В чем, собственно, дело? – спросил он Даусона.

Они немного отстали от майора и Бентона, которые неспешно направлялись к выходу из клуба. Даусон широко раскрыл глаза, и Картера крайне удивила внезапная обеспокоенность друга.

– Очевидно, поединок, который мы только что наблюдали, был делом чести, – прошептал Даусон Картеру.

– Чьей чести?