Атомная крепость - Цацулин Иван Константинович - Страница 32

• Предыдущая
• 32/234
• Следующая

– Так точно, Василий Иванович.

– Ну, докладывайте, докладывайте, – приказал полковник.

– Ухваткин – человек одинокий. Семью он якобы потерял в Ленинграде, во время блокады… работает в артели «Труженик» разъездным фотографом – разъезжает по стране, главным образом по сельским местностям, и убеждает граждан сфотографироваться у него, обещая выполнить заказ отлично и быстро.

– И многие у него фотографируются?

– Еще бы! Приедет в какую-нибудь деревню со своим фотоаппаратом, как-никак столичный фотограф, – улыбнулся Русаков.

– Так… Давайте дальше.

– Домик маленький, скрытый зеленью, в сторонке от других. Уютное местечко. И вот сосед Ухваткина, инвалид Отечественной войны Петухов, бывший танкист, заметил, что у домика Ухваткина нет-нет да и появится коричневая «Победа» номер 30-40 с бледнолицым, сутулым мужчиной за рулем. По-видимому, это тот же самый человек, который встречался с Шервудом на шоссе.

– Интересно, – заметил Соколов.

– Петухов обратил внимание на одно обстоятельство, – продолжал капитан. – Обычно через день – два после посещения его человеком, разъезжающим в «Победе», Ухваткин уезжал в командировки.

– Совпадение, конечно, не случайное, – сказал полковник.

– Но последний раз Ухваткин уехал из Загорска лишь через неделю после очередного посещения его агентом.

– Куда он уехал?

– Этого пока установить не удалось… Ухваткин уехал не в командировку: он якобы решил отдохнуть и выпросил себе продолжительный отпуск. В артели Ухваткин на хорошем счету, его хвалят как энергичного работника и активного общественника. О человеке же, который, по свидетельству Петухова, систематически посещал Ухваткина, в правлении артели ничего не знают. К слову сказать, помещение артели «Труженик» находится на противоположном от домика Ухваткина конце города.

– Гм… Ну, а есть ли у Ухваткина в Загорске какие-нибудь родственники? – спросил полковник Соколов.

– В Загорске у него родственников нет, это мы выяснили точно, – ответил Русаков. – А руководство промартели родственниками Ухваткина не интересовалось и ничего о них не знает.

– Что же вы обо всем этом думаете?

– Известно, что в подвергшихся блокаде городах-героях погибло немало мирных советских граждан, – сказал капитан. – Так что то обстоятельство, что Ухваткин потерял свою семью, родных в Ленинграде, само по себе могло бы не вызвать подозрений.

– Правильно, – подтвердил полковник.

– Но, – продолжал Русаков, – мы знаем, что нередко для того, чтобы скрыть о себе концы в воду, всякого рода враги пытаются связать свою родословную с якобы погибшими мифическими родственниками.

– И это правильно, – снова согласился полковник Соколов. – Ну и какой же вывод?

– Я думаю, что документы Ухваткина такая же липа, как и того, кто назвался Силиным.

Полковник снова заходил по кабинету:

– Полагаю, что на этот раз вы опять допустили ошибку, – сказал он наконец.

– Объясните, товарищ полковник.

– Пожалуйста. Вы, Сергей, забыли о том, что первым условием, которое иностранная разведка ставит перед своими агентами, заброшенными на территорию Советского Союза, является приобретение настоящих, подлинных документов. Верно?

– Верно, – не мог не согласиться капитан.

– Пойдем дальше… – продолжал полковник. – Если исходить из того, что Ухваткин связан с иностранной разведкой, а мы имеем основание исходить из этого предположения, то он должен был стремиться получить подлинные документы. Так?

– Так, товарищ полковник.

– Идем дальше… Сколько лет Ухваткин живет в Загорске?

– Лет десять.

– Лет десять… Стало быть, срок, в течение которого он должен был стать обладателем каких-то подлинных документов, если он агент иностранной разведки, давно уже истек. Какой же следует сделать из этого вывод?

– Что документы у Ухваткина не фальшивые, – с некоторым разочарованием ответил Русаков.

– Правильно, – подтвердил полковник. – Но это не меняет сути дела. Думайте, думайте! В нашей работе полезно думать. Вам надо научиться делать правильные выводы. Без размышлений нет правильного анализа, а без правильного анализа нет успеха в проведении операции вроде «Незваного гостя». Поняли?

Русаков поднял голову и внимательно посмотрел в лицо полковника.

– Но если документы у него не фальшивые… – начал он запинаясь, – то…

– Что «то»? Ну, ну, смелее.

– То значит сам Ухваткин фальшивый, – твердо сказал Русаков. – То есть, что он вовсе не Ухваткин, а какой-нибудь Веревкин.

– Совершенно правильно! – с удовлетворением подтвердил Соколов. – Теперь нам надо установить, куда он направился и почему присвоил себе именно эту фамилию, фамилию безусловно когда-то проживавшего в Ленинграде Ухваткина. Но прежде всего следует принять все меры к выяснению его местонахождения.

– Я уверен, что он куда-то направился для выполнения того самого приказа, который Шервуд передал своему агенту на Дмитровском шоссе, – сказал Русаков. – Линия связи Шервуд – Силин – Ухваткин нами определенно выявлена.

– Все это так, но всем этим мне придется заняться уже без вас, – неожиданно сказал полковник.

– Почему без меня? – удивленно спросил Русаков.

– Потому что завтра утром вы вылетаете во Фрунзе, в Киргизию. Вопрос о командировке согласован с начальником управления, билет на самолет ждет вас у моего секретаря.

– В город Фрунзе? Зачем? – допытывался капитан.

– Мы вспомнили о том, что вы у нас спортсмен, альпинист, и решили предоставить вам возможность побыть на лоне природы, – шутливо продолжал полковник. – Собственно город Фрунзе лишь пункт, куда вас доставит самолет. Из Фрунзе вы автобусом доберетесь до города Пржевальска и очутитесь на берегу озера Иссык-Куль. Там свяжетесь с полковником Харламовым, а затем уже отправитесь в самые дебри Тянь-Шаня, Небесных гор. Чудесная поездка, не правда ли?

– Но… я только что начал заниматься операцией – «Незваный гость», а теперь, стало быть, должен бросать… – смущенный неожиданным поворотом дела произнес капитан Русаков. – Откровенно говоря, мне очень жаль, товарищ полковник.

– Жаль ни жаль, а завтра утром надо лететь, – сказал Соколов неожиданно посуровевшим голосом. – А прослушав ваш доклад, я рад, что вопрос об этой поездке был решен своевременно. Вам надо добраться до гор Тянь-Шаня как можно скорее, не задерживаясь нигде ни одной минуты.

– Что же я буду делать в глубине Небесных гор? – спросил Русаков.

– Охранять Александра Ивановича Ясного и его друга, известного геолога Лучинина, они там с геологической партией, – пояснил полковник. – Правда, Харламову дано приказание выделить для сопровождения экспедиции Лучинина и Ясного одного – двух пограничников, но нам кажется, что не лишне будет направить туда и оперативного работника из центра: профессоры Ясный и Лучинин заслуживают того, чтобы мы о них позаботились. Ну, а поскольку вы у нас альпинист, выбор пал на вас. Никто из членов экспедиции не должен знать, что вы сотрудник органов безопасности, вы будете просто родственником Харламова, приехавшим в Пржевальск отдохнуть.

Полковник снова прошел на свое место и остановился за столом – строгий, со сдвинутыми над переносицей бровями.

Русаков поднялся и вытянулся.

– Вот что, капитан Русаков, – официальным тоном начал полковник. – Успешное выполнение возложенного на вас ответственного поручения потребует не только специальной альпинистской подготовки, но и большой смекалки, силы воли, напористости. Возможны всякие неожиданности, ведь враг хитер и коварен. Учтите, кстати, что где-то там, возле экспедиции Ясного и Лучинина, вы почти наверняка встретите Ухваткина, о котором мы с вами так много сегодня говорили.

– Ухваткина?! – не удержался от восклицания Русаков.

– Именно его, – подтвердил полковник. – Мне осталось рассказать вам об одном деле, которым мне пришлось заниматься сегодня утром вместе с инспекторов уголовного розыска.

Полковник сделал Русакову знак садиться и сел сам.

• Предыдущая
• 32/234
• Следующая