Выбери любимый жанр

Юрьев день (СИ) - Величко Андрей Феликсович - Страница 65


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

65

Первый — постепенно, плавно, почти незаметно наделять комитет министров реальной властью, одновременно по одному удаляя из него ни к чему не пригодных.

Второй — создать новый орган, назвав его каким–нибудь высшим советом, поставить туда председателем того же Бунге и по одному подчинять этому совету министерства. Отличия от первого пути будет в том, что не придется сразу трогать старперов из комитета министров. Его можно будет упразднить потом, когда настоящий совет министров пройдет организационный период и начнет нормально работать.

И, наконец, третий путь, который мне нравился меньше всего. Одним указом разогнать старый комитет и создать нормальный кабинет министров, в котором все члены будут подчиняться председателю, а уже он — императору. Причем право регулярного личного доклада нужно оставить только ему и главам силовых ведомств, а всем остальным — только в исключительных случаях. Вообще–то, конечно, путь довольно разумный, но слишком уж революционный. Я считал, что сейчас все–таки надо по возможности избегать резких движений.

Свои речи Николай, прочитав, даже не стал править, заявив, что у меня получилось вполне убедительно и к понедельнику он все выучит наизусть. Потом послушал мои соображения насчет министерств, согласился, что тут давно пора навести порядок, и сказал, что ему кажется наиболее приемлемым второй путь, но с Бунге я должен поговорить сам.

— Вообще–то Николай Христианович уже довольно старый, — счел нужным уточнить брат.

— А Можайский, который всего на год с небольшим младше, значит, по–твоему, молодой? Не думаю, что Бунге собирается помирать в ближайшее время.

Увы, дату его смерти в другой истории я не помнил, но на вид он был еще довольно крепок и серьезными болячками вроде не страдал.

— И еще, кажется, я нашел человека, который тебе организует секретариат. Точнее, мне про него Менделеев сказал, это один из лучших его бывших студентов. Он сейчас в Ковно, уездный предводитель дворянства.

Так как при этих словах, в отличие от меня, Николаю точно не вспомнился Киса Воробьянинов, то он даже не улыбнулся. И фамилия ему ничего не сказала, а я так вообще малость офигел, услышав, что Дмитрий Иванович рекомендует мне Петра Столыпина.

— Согласен, пригласи его в Питер, можно от моего имени, — кивнул брат. — И все–таки — хоть что–нибудь насчет нашей главной задачи ты мне сейчас сказать можешь?

А, ладно, подумал я. Хотелось, конечно, попридержать столь серьезную тему до более спокойных времен, но раз Ники неймется, то обеспечим его пищей для размышлений прямо сейчас.

— Могу, но пока только в самом общем виде, без конкретики. Наша с тобой главная задача состоит во всемерном укреплении самодержавия как краеугольного камня российской государственности. Делать это следует, опираясь на выработанную при активном участии широких слоев населения конституцию, а так же всемерное развитие демократии, вплоть до создания выборного парламента.

— Че… чего? — охренел брат.

— Не понял? Вот и я надеюсь, что поначалу никто ничего не поймет. Если какое–то явление нельзя предотвратить, его надо возглавить. Но к более предметному разговору я буду готов только где–то через месяц, не раньше. Тут еще есть над чем подумать.

С одной стороны, я слегка лукавил, так как был готов аргументировать свои тезисы хоть сейчас. С другой — был абсолютно правдив. Подумать следовало, но не мне. Николаю действительно не помешает основательно поразмыслить перед разговором на столь серьезную тему.

Глава 38

Ажиотаж, связанный с воцарением Николая, утих только к середине октября. Только тогда свежеиспеченный царь пришел в себя настолько, чтобы задать мне в других условиях уже давно бы прозвучавший вопрос:

— Алик, а когда ты мне сделаешь автомобиль? Ведь обещал же. И почему ты у меня денег ни на что не просишь?

— Отвечаю в обратном порядке. Финансирование моего комитета из казны последнее время происходило дважды в год, в феврале и в июле. То есть просто пока не время. С автомобилем же дела обстоят так. Мой почти готов, и можно сразу отдать его тебе, но я бы не советовал. Наверняка в нем что–то окажется не так, придется дорабатывать, поэтому лучше потерпи для второго экземпляра.

— Долго!

— А ты разве куда–то спешишь?

— Э… у меня свадьба меньше чем через месяц, ты не забыл? И я хочу невесту сам отвезти под венец, а на мотоцикле это не очень удобно. Дай хоть на время, насовсем не прошу.

Все правильно, третий в мире мотоцикл принадлежал брату. Первый был сделан Даймлером еще в восемьдесят пятом году и кот мне никакого отношения не имел. Второй появился у матери за год до катастрофы, на самом деле это был просто мопед. И, наконец, полгода назад я сделал уже почти нормальный мотоцикл себе, но, увидев, какими глазами на него смотрит брат, подарил байк ему.

— Тогда, конечно, забирай, причем сразу по готовности, чтобы успеть хоть немного потренироваться перед катанием Риты. Кстати, а кто будет готовить твою свадьбу?

— Никто. Мы быстро повенчаемся в дворцовой церкви, а потом просто поужинаем у меня. Из приглашенных — только ты и баронесса фон Вейдлинг, она будет представлять родителей невесты. Мы считаем, что во время траура устраивать какое–то празднество нельзя.

— И правильно. Тогда я примерно неделю буду сидеть в Приорате допоздна, чтобы побыстрее закончить машину. Если что понадобится — звони или приезжай.

Как–то вечером, когда я вернулся из Приората не очень поздно, по дороге на третий этаж меня перехватил Боткин. После мой болезни его официально утвердили лейб–медиком, и теперь он мог довольно свободно общаться и со мной, и с Николаем.

— Ваше высочество, — спросил он, — не могли бы вы уделить мне немного времени?

— Сколько именно?

— Минут десять, если по минимуму, и несколько больше, если вы согласитесь выслушать все мои соображения.

— Полтора часа у меня есть, — вздохнул я. — Пойдемте.

Вообще–то была среда, а времени — без пятнадцати десять, но я решил, что в случае чего Юля может и немного подождать. Тем более не факт, что разговор с Боткиным окажется настолько секретным, что на нем не сможет присутствовать моя подруга.

— Ваше высочество, — начал Боткин сразу, как только мы зашли в мои комнаты, — убедите его величество выделить дня два, а то и три на углубленное обследование его здоровья.

— Что с ним?

— Не знаю, но оно мне не нравится. По–моему, государь болен. Вы не обратили внимания, что после катастрофы он почти все время выглядит слегка простуженным?

— Да, я это тоже заметил. Подозреваете что–нибудь серьезное?

— Подозревать можно что угодно, но я хочу знать, а для этого мне нужно время. Государь же заявляет, что времени у него нет.

Я чуть не ляпнул «врет, он просто врачей боится», но вовремя сообразил, что об императоре так лучше не говорить даже с близкими людьми. Тем более что Евгений Сергеевич и не сказать чтобы уж очень близкий.

— Хорошо, завтра с утра я с ним поговорю. Вас это устроит или надо срочно, прямо сейчас?

— Да, безумной срочности тут нет. Но это еще не все.

— Слушаю вас.

— Ваше высочество, почему ваш комитет, именуемый «императорским научно–техническим», вовсе не занимается медициной — вы не относите ее к числу наук?

— Отношу, это же не религиоведение или астрология. Просто до сих пор не было человека, способного и согласного взять на себя работы в данном направлении. Так что если вы не против и чувствуете себя в силах, я готов предложить вам должность куратора медико–биологических исследований в комитете.

— Это очень неожиданное предложение…

— Простите, а почему? Вы предложили, вам и работать. Согласны?

— Да, ваше высочество, я подойду к вам по этому поводу сразу, как только прояснится ситуация со здоровьем его величества.

К сожалению, она прояснилась быстро…

Зайдя с утра к Николаю, я убедился, что Боткин был совершенно прав. Брат явно простужен, кашляет, а приложив ладонь ко лбу, я убедился, что у него еще и температура. По ощущениям — что–то около тридцати восьми.

65
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело