Клич мятежников (сборник) (СИ) - Верещагин Олег Николаевич - Страница 25

   - Наши! Наш... - мальчишка захлебнулся счастливым восторгом и несколько секунд бежал просто молча, чтобы потом вывизжать: - Ииииииии! На-ши! Наши пришли! Наши! Наши! - уже почти истерично, с радостью - и в то же время с болью и жалобой на свой страх, который наконец-то ушёл, убежал прочь, сам перепуганный вернувшимися "нашими"!

   И - за ним следом - как по волшебству оживали припортовые развалины... Неверящие, испуганные, настороженные - но ЖИВЫЕ лица тут и там появлялись в них, не сводя изумлённых взглядов с тех, кто шёл по улице.

   Идущих людей было не очень много. Усталые, разно вооружённые, они, конечно, совсем не держали строй и ничуть не напоминали те "серые легионы", что когда-то - почти два века назад - уходили на войну за Юг, полные надежды и веры в то, что мужество угодно Господу и оно принесёт победу... Но Уилфу казалось - ему на самом деле так казалось! - что по улице идут не только его товарищи. Нет. Нет же, да нет! Зыбкие тени, поднимавшиеся от земли, как марево над полями в жаркий погожий день, обретали плоть и строились в ряды и колонны. Их шаг был слитен и тяжек. Звенела медь полковых оркестров. Развевались яркие знамёна. Эти люди вставали в строй - сзади идущего отряда своих потомков. Им не было числа. Они текли могучей серой рекой - и всё ярче сверкали над качающимся строем искры штыков...

   И в тот самый момент, когда Уилф уже различал лица - его схватили за руку. Он сердито опустил взгляд - это был тот самый мальчишка, который первым выскочил из подвала. Для американского ребёнка ещё недавнего времени вот так взяться за чью-то руку - значило навлечь и на себя и на того, за кого хватаешься, кучу самых поганых подозрений. Но те странные, неестественные, как больное комнатное растение, дни сдохли вместе со всем, что было в них - хорошим и плохим. И в глазах спешащего рядом с Уилфом мальчишки были вечные, священные восхищение и восторг - он держался за руку мужчины с оружием, который защитил и спас его!

   - Эй, мистер! - мальчишка не сводил с Уилфа блестящих глаз и едва ли понимал, что "мистер" хорошо если на пять лет старше. - Мистер, я с вами пойду! Возьмите меня с собой!

   - Куда?! - возмутился Уилф. - Мы идём воевать, пацан!

   Мальчишка кивнул и пожал плечами:

   - У меня всё равно никого нет, - сказал он с бессердечной детской беззаботностью. Но тут же что-то глянуло изнутри его глаз, и Уилф узнал это, глядевшее... - Всех убили... - еле слышно продолжал мальчишка. - Папа был полицейским... его убили. Маму убили, и сес...сестёр. Старших. А я спрятался. Успел. Я один живу. И я больше не хочу прятаться. Возьмите меня с собой, мистер.

   Его голос стал резким, требовательным. Уилф окликнул:

   - Отец Пиви...

   - Будет на тебе, - буркнул шедший чуть впереди священник-командир, не оглядываясь. Уилф вздохнул и за шиворот поставил мальчишку сбоку от себя. Тот просиял и зашагал, копируя киношный солдатский шаг, но почти сразу сбился, опасливо покосился на Уилфа и пошёл обычно. Его окликнули с обочины - девочка на год-другой старше, стоявшая рядом с женщиной... лет... лет... нет, не понять. Наверное, молодая... если это её дочь. Всё запутано. Всё. Уже ничего не будет, как раньше.

   - Куда ты, Сэм?! - окликнула уже женщина, но в её грозном голосе была безнадёжность. - Негодный мальчишка! Назад!

   Чуть спрятавшись за Уилфа, тот лишь помотал головой, но потом помахал рукой и крикнул:

   - Я на войну! До свиданья! - и пояснил Уилфу. - Они мне не родня. Это миссис Поллок и её дочь... ну, Элайза, Элли. Они ничего... Я у них ночевал... иногда, - быстро добавил мальчишка. Уилф понял его короткое молчание, понял страх, который не отпускал мальчишку и заставлял ночевать "иногда". - Но они же бабы, а я - я мужчина! - и, повернувшись, крикнул: - Ждите меня! Элли, я тебе чего-нибудь привезу с войны!

   Оглянувшись, Уилф увидел, что женщина, прижав к себе девочку, обнявшую её за пояс, стоит неподвижно и смотрит вслед отряду.

   И Уилф понял, что не злится на мальчишку за спугнутое видение.

   Жизнь продолжалась.

   Она продолжалась всё равно.

Интерлюдия.(1.)

   1. Автор интерлюдии - Сергей Арсеньев. Это включение в текст посвящается ему.

РАСИСТ.

Чернокожим бойцам армии Юга посвящается...

   Яма у задней стены сарая углублялась медленно, очень медленно. Макс копал её осторожно, стараясь производить как можно меньше шума. Что они сделают с ним, если заметят подкоп, Максу страшно было даже и представить себе. И неважно, что Макс тоже чернокожий, как и эти... эти существа, назвать их людьми Макс не мог. Но и уйти просто так он тоже не мог, потому что это наверняка означало обречь Лиз и Кэтрин на скорую и ужасную смерть.

   И Макс копал, тихо-тихо, осторожно копал. Важно успеть до рассвета, пока эти обезьяны, обкурившись и упившись награбленным виски, по большей части дрыхнут в своих трейлерах. Наверное, можно было бы обойти сарай, нормально открыть дверь и вывести девчонок через неё. Но Макс не хотел так рисковать, бандитов было, пожалуй, не меньше полусотни и кто-нибудь из них вполне мог оказаться пьяным не настолько, чтобы полностью утратить связь с реальностью.

   Наконец, вкопанная в землю часть стены закончилась, и Макс начал подкапываться уже под стену, вглубь сарая. Внутри, за тонкой фанерной стеной, было совершенно тихо, ни звука. Можно было бы даже подумать, что там никого нет, но Макс сам, своими глазами видел из окна собственной комнаты, как девчонок грубо запихивали внутрь.

   Зачем, с какой целью их туда посадили, Макс не знал, но уж точно ничего хорошего близняшек не ждало. Это же не люди, эти... эти существа из трейлерного парка, озверевшие и потерявшие остатки человекоподобия от крови и безнаказанности, они творили такое, чего Макс раньше не мог себе даже и представить, не догадывался, что это вообще возможно. Бедная, несчастная миссис Роджерс! Как же дико она кричала, когда ублюдкам надоело насиловать её на лужайке возле её собственного дома, и они разожгли небольшой костерок прямо у женщины между ног. У Макса до сих пор в ушах стояли эти жуткие вопли.

   Спасти миссис Роджерс Макс не мог никак. Ему ещё повезло, что эти ублюдки не ввалились к нему в дом. Вернее, парочка заходила, но, увидев что Макс и сам чернокожий, как и они, обозвали Макса братом, объявили о начале новой, свободной эры и пригласили присоединяться к ним в Большой Охоте за "снежками". Кажется, парни были то ли пьяные, то ли "под дурью", то ли и то и другое сразу. Во всяком случае, Макс только этим мог объяснить себе их удивительное миролюбие, а так он, когда увидел их, подходящих к двери его дома, уже простился с жизнью и достал из кобуры на боку старый дедов револьвер.

   Но это они вчера не тронули Макса, а что придёт им в дурные головы утром - не знает никто. Кроме того, они ведь могут и узнать откуда-нибудь, что отец Макса полицейский. Пожалуй, тогда парня не спасёт даже цвет кожи.

   Отец. Что с отцом? В последнем сообщении от него, которое получил Макс прежде, чем сотовая связь окончательно вырубилась, был приказ не ждать его, а покинуть город и самостоятельно двигаться на юг, стараясь добраться до Эверглейдса. Почему, зачем? Он не знал, но, раз отец так велел... Только Макс не мог просто так уйти, не попытавшись спасти близняшек.

   Как раз в это время в дыру, которую Макс провертел в земле у стенки сарая, свалился сверху здоровенный ком земли. Это часть пола сарая рухнула в лаз. Быстро выбрав рыхлую землю, Макс встал на четвереньки и стал шёпотом звать девчонок. К счастью, те узнали его по голосу и молча, без колебаний, по очереди выбрались через подкоп на улицу. Обе - совершенно голые, одежду бандиты отняли у них ещё днём.

   Спасательной операции сильно способствовало отсутствие уличного освещения - электричество в городе отключилось утром, когда Макс смотрел по телевизору обращение президента к Нации. Тот говорил о необходимости сплотиться и дать решительный отпор мятежникам и сепаратистам. Кого именно президент считал мятежниками, Макс узнать так и не успел, электричество кончилось. Зато теперь накрывшая город тьма заметно облегчила Максу и девчонкам возвращение.