Клич мятежников (сборник) (СИ) - Верещагин Олег Николаевич - Страница 5

   Сотни выстрелов.

   Ду-дут, ду-дут, ду-дуттт, сказало что-то совсем близко, и только теперь Уилфпонял, что это стрельба. Она была не такая, как в кино - казалось, кто-то рвёт в клочья бумагу или разрывает полосы ткани. Как та, которую он слышал вчера... только эта - была сплошной и не умолкала.

   Осторожно, чтобы не разбудить Винса, мальчишка поднялся. Винс недовольно захныкал, обнял подушку и перевернулся вместе с ней поперёк кровати, но не проснулся. Покосившись на него, Уилф задержал взгляд на дробовике, потом подошёл к окну и раздвинул гардины.

   Тут и там над городом плыли дымы. Как раз когда он открыл гардину, по улице снова пронеслась машина - открытый "бог-ког" (1.), в котором сидели несколько человек, Уилф не различил, кто они, но мог бы поклясться, что все сидящие - вооружены. В остальном Платановая улица была пустынна и тиха. Словно то, что творилось вокруг, её не касалось и не могло коснуться. Никогда. Никак. Только у дома Остинов во дворе стояли обе их машины, и возле них быстро и молча суетились люди. Быстро, молча и... и испуганно. Они грузили какие-то вещи. Они собирались уезжать. Нет. Неуезжать.

   1. Болотный вездеход, машина на больших колёсах.

  Бежать.

   Минитмены, вдруг подумал Уилф, удерживая гардину рукой. Это вспомнилось из уроков истории - минитмены. В каждом посёлке был такой отряд, члены которого должны были за минуту собраться и выбежать на улицу с оружием в руках для защиты посёлка.

   Улица пуста. Как так получилось, что мы - все - одни среди такого множества людей? Уилф тряхнул головой и вдруг сильно пожалел, что вчера не поговорил как следует с Томми Ли. Где он сейчас? Он, наверное, мог бы объяснить... объяснить, что же, всё-таки, происходит...

   Он снова рассеянно повёл взглядом по улице. Мальчишке показалось, что на углу лежит человек - человек с мотоциклом. Именно лежит. Но всмотреться он не успел, потому что откуда-то сбоку появился мистер Бинэм.

   Старый пьянчуга был с утра заряжен, как следует. В перекошенной рубахе и запачканных чёрт те чем джинсах он двигался посреди улицы по сильной синусоиде, то и дело прикладываясь к огромной бутылке контрабандного кубинского рома, которую держал в левой руке. В правой он сжимал двустволку. Как раз перед домом Матмэнов Бинэм остановился, сделал ещё один глоток, помотал головой и заорал хрипло и неожиданно зычно:

   - А ну вставайте! Спасайтесь! Это смерть! Мать вашу, матерь божья, я вижу, что это смерть! Люди! Вставайте и бегите, пока ещё можно, бегите, раз мы разучились пить и драться! Юг! Юг! Юг! Проснись!

   Во дворе Остинов уже было пусто, люди бросили машину и спрятались в дом. Краем глаза Уилф увидел, что в доме наискось дрогнула гардина. И понял, что там кто-то стоит и смотрит на улицу. И, наверное, не только там. Стоят и смотрят. И им страшно. Они ничего не понимают, и им страшно. Улица не спит. Улица ждёт, и никто, кроме этого алкаша...

   Что - "никто", он не додумал, не успел.

   Мистер Бинэм опять хлебнул и взревел:

   - Поток цветов обвил

   Зелёные холмы...

   Велик ваш подвиг был!

   Вас помним вечно мы! А ну! Вставайте! Какого хера попрятались! Юг!!!

   - Уилф... - послышался голос бесшумно вошедшей в комнату матери, но мальчишка даже не обернулся, потому что именно в этот момент из-за поворота (да, там точно лежал человек, человек рядом с кросс-мотоциклом, и Уилф даже видел теперь его светлые волосы и серую шляпу рядом) с высоким воем вылетел форд-пикап. В его кузове мотались сразу трое афроамериканцев - плечом к плечу, держась каждый одной рукой за ограждение, а в другой сжимая винтовку. М16 на ремнях, перекинутых для удобства через плечи.

   Мистер Бинэм сделал ещё один глоток и выстрелил навскидку. Сперва из одного, потом из другого ствола.

   Уилф отшатнулся от окна, отталкивая мать на кровать - она села от неожиданности, разбудив Винса, который от неожиданности тонко ойкнул. Но они - все трое - женщина и мальчики - услышали снаружи короткий мокрый удар.

* * *

  Уилф незнал, что позавчера в Б***пятнадцатилетний Джесс Халлорхан, сын офицера, заступился за одноклассницу перед двумя"афроамериканцами"и был расстрелян ими из пистолетов прямо на школьном дворе. Похороны мальчика превратились в манифестацию, на которой впервые появились открыто флаги Старого Юга. Гроб Джесса Халлорхана сопровождали десятки вооружённых гражданских гвардейцев. Уже вчера начались погромы в клоаках черных кварталов. Брошенные по приказу губернатора на подавление части Национальной Гвардии почти поголовно перешли на сторону восставших жителей Б***.

  И это послужило началом к тройному восстанию на юге США - восстаниюхорошо организованных, щедро финансируемых и многочисленныхнегритянско-мусульманских, нарко-латиносских \организаций - и милиционной "гражданской гвардии"; каждая из этих трёх сторон была изначально враждебна двум остальным.Федеральные силы по приказу президентафактическиприняли сторону цветных и немедленно раскололись - примерно треть частей открыто отказалась повиноваться приказам и заявила о "переходе на сторону народа", под которым подразумевалисьв данном случае почти исключительнобелые американцы.Полиция оказалась практически парализована, Национальная Гвардия в основном приняла сторону гражданских гвардейцев.

  До Талахасси всеобщее восстание по-настоящему докатилось именно этим утром.

* * *

   Уилфу казалось, что он стоял сбоку от окна, переводя дыхание, невероятно долго (на самом деле - всего несколько секунд). Потом он, не слушая испуганного крика матери, метнулся обратно к окну.

   В доме напротив лопнули окна, и наружу легко и красиво выскользнули невесомые перистые языки пламени. Очередь - совсем близко - ударила в уши, и Уилф увидел, что по улице бегут афроамериканцы - их было много, и все они были вооружены. Они вбегали во дворы и дома, стреляли в окна, бросали в них бутылки, взрывавшиеся рыжим огнём. Где-то дальше по улице послышались длинные очереди, и большинство афроамериканцев бросились туда...

   - Что происходит? - медленно, даже с некоторым интересом, спросил Уилф сам у себя, разглядывая творящееся на улице. Как и все американские подростки, он вполне был подготовлен голливудскими фильмами к вторжению инопланетян, захвату Земли зомби, китайцами или даже русскими, глобальному потеплению, похолоданию, наводнению, смертоносной эпидемии, выпадению метеоритного дождя и падению Луны. Ещё каких-то сто лет назад при виде того, что творилось на улице, любой житель Платановой улицы крикнул бы: "Не стой столбом, парень, ты что, не видишь - взбунтовались ниггеры?!" Но Уилф не употреблял слова "ниггеры" даже в мыслях и всегда чувствовал себя неловко, даже читая его где-то. А уж что афроамериканцы могут взбунтоваться (?!) - ему не приходило в голову вовсе. Зачем?! Против кого?! Из-за чего?!

   Дом напротив горел. На крыльцо из распахнувшейся двери выбежал кричащий человек, женщина. Она горела тоже, и Уилф не сразу её узнал, но узнал - когда она упала через перила и осталась лежать на газоне. Это была миссис о'Лири.

   Потом у дома о'Лири просела крыша. Уилф вздрогнул от страшного звука - и отшатнулся от окна, чтобы больше не видеть то, чего не могло быть.

   - Что там, Уилф? - испуганно спросил Винс, обеими руками и даже ногами обвивший мать.

   Уилф словно бы проснулся от этого вопроса. Метнувшись, он схватил ружьё, брюки... и опять застыл. Он медлил потому, что была противна мысль о том, что придётся оставить свой дом. Это промедление могло стать губительным в любой момент, оно шло из древних времён, из генетики. Но предок Уилфа, передавший своему потомку это упрямое желание любой ценой защищать своё жилище, жил в небольшой хижине с одной комнатой, с двумя-тремя окнами-бойницами, узкой тяжёлой дверью, напрочно сбитой из толстых, не сразу поддающихся даже огню тяжёлых древесных плах - при нападении на такое жильё разум требовал оставаться внутри и бить врага из окон.