Невинный обман - Хейер Джорджетт - Страница 31

– А Джек – игрок? – спросила Китти. – Я… я не знала этого… Фредди говорил, но…

– Игрок, – подтвердила Мэгги. – Я не говорю, будто Джек одержим той же адской страстью к игре, что и Колдербек, но его довольно часто видят у Ватье. Ставки там делают огромнейшие… играют по-крупному. А еще он заключает пари на всех сколько-нибудь значительных скачках. Фредди называет таких людей первейшими из первых. Сказать моему кучеру, чтобы он ехал к «Графтон-хаус»?

– Да… Если вы не против… – Подождав, пока Мэгги исполнит эту задачу, девушка как можно более незаинтересованным тоном осведомилась: – А Джек в Лондоне? Я давно его не видела.

– Да. С ним вы, должно быть, знакомы ближе, чем с любым из нас, – сказала Мэгги. – Насколько я знаю, он частый гость у вашего опекуна. Как он вам? Надеюсь, вы неплохо к нему относитесь, ведь он нередко бывает и на Беркли-сквер. Только умоляю, ничего не говорите маме. Джек ей не по душе. У него довольно скандальная репутация. Но все это пустяки! Даже мой муж не возражает. Светский человек прекрасно знает, на чем остановится, и что дурного в том, если кузен навещает кузину.

Мисс Чаринг все еще раздумывала над словами Мэгги, когда ландонет остановился у входа в «Графстон-хаус».

Одним из любимейших развлечений Мэгги в годы ее ученичества было посещение под неусыпным оком своей гувернантки торгового пассажа «Пантеон-базар». Там девочка тратила карманные деньги, выделявшиеся ей на неделю. Но леди из высшего света зазорно посещать «Графтон-хаус», поэтому Мэгги с тех пор очутилась здесь впервые. Леди Букхейвен склонна была с долей скепсиса относиться к магазинам, рекомендованным такими несчастными существами, как Эмили Колдербек, однако, проведя несколько минут за разглядыванием выставленных на всеобщее обозрение товаров, она поддалась женской страсти к покупке красивых вещей по низкой цене. Она не меньше Китти радовалась паре чулок за двенадцать шиллингов, муслину по три шиллинга и шесть пенсов за один ярд, премилому стеклярусу по странной цене в два шиллинга и два пенса.

Единственным, хотя и весьма существенным, недостатком магазина была его популярность. Он был битком набит. За некоторыми прилавками иногда приходилось торчать до двадцати минут, ожидая своей очереди. Из случайно услышанного разговора двух женщин, вознамерившихся купить черную шелковую тафту, леди Букхейвен и мисс Чаринг узнали, что в «Графтон-хаус» лучше приезжать до завтрака, ибо к одиннадцати часам в торговом пассаже покупательниц становится до неприличия много.

– Может, придем сюда в следующий раз? – шепотом спросила у девушки Мэгги. – Вот только, боюсь, в следующий раз я не смогу. Ладно… давайте останемся, коль скоро уж приехали. Душенька, только взгляните на это! Ирландский поплин по шесть шиллингов за ярд! Не то чтобы он мне был нужен, но все же…

Пока они ждали своей очереди перед прилавком, Китти обратила внимание на очень красивую девушку, стоявшую неподалеку. Мисс Чаринг не могла оторвать от нее глаз. Казалось, обладательница таких золотистых вьющихся волос, глубоких голубых глаз, идеально стройной фигуры должна быть героиней какой-нибудь сказки, а не посетительницей душного, переполненного людьми пассажа. Девушка, вернее девочка, ибо выглядела она очень юной, была облачена в весьма элегантный наряд, состоящий из шляпки с полями, повторяющими очертания крыльев лебедя, и накидки из голубого бархата, идеально сочетавшейся с цветом ее глаз. Все в незнакомке, начиная от верха капора и до бархатных башмачков, вселяло в душу умиротворение, за исключением ее лица. Это личико выражало печаль, если не сказать, легкий испуг.

Стоявшая подле нее женщина в элегантном наряде, которая до этого присматривалась к разложенному на прилавке муслину, заговорила с девушкой-подростком, но та ее не услышала. Когда дама заговорила вновь, уже резко, девочка встрепенулась от неожиданности.

– Ради бога, Оливия! Можешь ты быть хоть чуточку внимательнее? – раздраженно заметила дама. – Сколько раз мне, прикажешь, повторять тебе, чтобы ты не вела себя так? Такое безразличие и безучастие совсем не годятся для юной особы твоих лет. Я могу сколь угодно долго подбирать тебе самые лучшие наряды, но, если ты продолжишь вести себя в том же духе, ничего путного из этого все равно не выйдет. Нет ничего несноснее в юной девице, чем апатия!

Девочка покраснела и пробормотала что-то в ответ, но что именно, Китти не расслышала. Склонившись над разложенными на прилавке тканями, она принялась перебирать их, однако, очевидно, выбранная ею материя совсем не понравилась нарядно одетой даме.

– Глупости! Абсолютно не подходит! – услышала Китти резкий возглас. – У тебя вовсе отсутствует эстетический вкус. Я теряю с тобой терпение!

Девушка отступила назад, чтобы пропустить дородную матрону, и нечаянно задела платье Китти. Обернувшись, она застенчиво попросила прощения в той манере, как это принято у детей.

– Ничего страшного. Здесь просто слишком многолюдно, – ответила на ее извинения мисс Чаринг. – Всегда так?

– Да, – тяжело вздохнула блондинка. – В «Бедфор-хаус» даже и того многолюднее.

– Я не была там. Я впервые в Лондоне. А вы здесь живете?

– Да… Нет… Точнее, раньше нет, а теперь мама привезла меня сюда… хочет вывести в свет.

– У меня похожая ситуация. С утра только тем и занята, что езжу по магазинам. Уже голова кружится. Здесь всего так много. Есть на что посмотреть.

– Вам не нравится ездить по магазинам? – сочувственно спросила юная девушка.

– Конечно же нравится. Я никогда так не веселилась, как сегодня. А вам что, не по душе это?

– Сначала мне нравилось примерять красивые платья и шляпки, но это столь утомительно – часами напролет стоять не шевелясь, пока тебе в платье втыкают булавки. А потом меня еще ругают за то, что пошевелилась, случайно порвала тесьму или позволила дождю испортить лучшую шляпку.

Нарядно одетая дама, заслышав их разговор, обернулась и оценивающе оглядела Китти с ног до головы. Мисс Чаринг почувствовала себя неловко. Женщина явно мысленно дала за ее наряд полпенни, да и то в базарный день, а потом жестом подозвала свою дочь к себе.

Леди Букхейвен, которая тем временем разглядывала индийские муслиновые платочки, повернувшись к мисс Чаринг, воскликнула:

– Моя дорогая Китти! Правда, премиленькие? Всего по три шиллинга и шесть пенсов. Я себе, пожалуй, куплю парочку.

Дама во все глаза уставилась на Мэгги, затем ее лицо расплылось в самой душевной и приветливой из возможных улыбок.

– Я не думала, что ты занята, дорогая, – совсем другим тоном обратилась мать к своей сказочной красавице. – Я лишь хотела спросить тебя насчет этого муслина с орнаментом в виде ветвей. – Одарив Китти приветливой улыбкой, дама игривым тоном произнесла: – Моя дочь считает, что хождение по магазинам – весьма скучное времяпрепровождение. Такая непослушная девочка, не так ли, дорогуша?

Пока женщина говорила это, она неотрывно глядела на лицо Мэгги. Леди Букхейвен в свою очередь переводила взгляд то на Китти, то на Оливию, смущаясь и не понимая, с какой стати с ней сейчас заговорили.

– Святые небеса! Это вы, леди Букхейвен! Как поживаете? Сомневаюсь, что ваша светлость меня вспомнит! – тем временем продолжала дама. – Я миссис Броти! Мне выпала честь встретиться с вами у… господи! В следующий раз я забуду свое собственное имя! Полагаю, вы знакомы с моей кузиной леди Баттерстоун, милой Альбинией? Ваша светлость, позвольте представить вам мою дочь!

Произнесено все это было с таким непревзойденным дружелюбием, что леди Букхейвен, не столь искушенная в жизни, как ей хотелось о себе думать, попросту растерялась. Будучи знакома с леди Баттерстоун, она в то же время ни капли не сомневалась в том, что впервые видит вот эту особу, назвавшуюся миссис Броти. В не меньшей степени Мэгги не сомневалась, что, окажись на ее месте леди Леджервуд, маменька без лишних сантиментов поставила бы даму на место, но у молодой леди Букхейвен не хватало решимости на подобный поступок. А еще Мэгги показалось, что Китти и эта мисс Броти знакомы, по крайней мере они только что так мило болтали…