Тайные наслаждения - Хейер Джорджетт - Страница 19

– И кто же вас обвинял, сэр, если мне позволено будет узнать? – с подозрением осведомилась она.

– Мои сестры, когда я не мог разделить их чувства в некоторых случаях.

– Вот как! Но из вашего рассказа я заключила, что все ваши братья и сестры обожают вас.

Он, улыбнувшись, ответил:

– Вы хотите дать мне понять, что сильные родственные чувства, связывающие нас, усугубили мою и без того отвратительную властность?

Элинор была вынуждена рассмеяться.

– Должна заметить вам, милорд, – сказала она, – ваша манера в самых недвусмысленных выражениях объяснять то, что было высказано крайне деликатно, представляется мне гадкой и невыносимой! Более того, я почему-то склонна полагать, что, если бы у меня разболелся зуб и я сказала бы вам, что умираю от боли, вы принялись бы уверять меня в том, что от этого еще никто не умирал!

– Несомненно, именно так я и поступил бы, – согласился он, – если бы счел, что вас терзают подобные опасения.

– Вы положительно невыносимы! – повторила Элинор.

К этому времени их экипаж уже достиг Хайнунза и неспешно катил по заброшенной, неухоженной подъездной аллее, меж зарослей разросшихся кустов и деревьев, ветви которых почти смыкались над головой.

– Здесь все напоминает сцены из популярных романов! – приветливо воскликнула миссис Шевиот.

– Бо́льшую часть этих кустов придется убрать, а оставшиеся – тщательно проредить, – ответил он. – То же самое касается и некоторых ветвей – их следует обрезать, и я насчитал по крайней мере три засохших дерева, которые нужно спилить.

– Спилить? Мой дорогой сэр, вы безжалостно разрушаете всю волшебную ауру этого места! Надеюсь, здесь имеется расщепленный молнией дуб. А вот о том, не бродит ли по здешним тропинкам призрак, держа собственную голову под мышкой, я не спрашиваю: это было бы непростительной глупостью.

– В самом деле, – с улыбкой согласился лорд.

– Естественно! Дом выглядит так, словно в нем живут привидения. Нисколько не сомневаюсь, что именно поэтому в нем остались всего двое зловещих и мрачных обитателей. Смею предположить, после ночи, проведенной в этих стенах, я лишусь рассудка от ужаса и вам придется препроводить меня в Бедлам[16] без дальнейших проволочек!

– Я всецело полагаюсь на ваше присутствие духа, мадам.

Еще через несколько минут экипаж остановился перед домом. Элинор оперлась на предложенную ей руку, вышла из кареты и на миг замерла, критическим взором оглядывая окружающий пейзаж.

Английский парк бурно зарос сорняком, и девушка окинула его лишь беглым взглядом. А вот сам особняк при ярком дневном свете оказался очень даже симпатичным зданием, построенным два века назад, с закругленными окнами и высокими дымовыми трубами. Пожалуй, на современный вкус он был несколько длинноват и эклектичен, а бо́льшую часть его искусной кладки скрывали заросли вьющихся растений; но Элинор вынуждена была признать, что приятно удивлена.

– Весь этот плющ придется убрать, – заявил Карлайон, тоже обозревая фасад особняка.

– Ни в коем случае! – возразила Элинор. – Вы только взгляните, как он чудесно нависает над окнами! Пожалуй, даже в самый яркий день в таких комнатах царит полумрак. Подумайте и о том, что стебли при малейшем дуновении ветерка наверняка стучат в оконные стекла, словно призрачные пальцы! И после этого вы еще можете говорить о том, что плющ надо вырвать? У вас совершенно не романтический склад ума!

– Несомненно. Однако пойдемте внутрь, иначе вы простудитесь, если будете и дальше стоять на таком восточном ветре!

Старый Барроу уже настежь распахнул перед ними дверь. Элинор догадалась, что это не первый визит Карлайона в Хайнунз с тех пор, как они вместе уехали отсюда давеча вечером. Барроу смотрел на нее с явным любопытством, но на лице его не было заметно и следа удивления; окинув холл беглым взглядом, девушка заявила, что помещение хотя бы попытались сделать пригодным для обитания.

– Барроу, это – ваша госпожа, – сказал Карлайон, кладя свою шляпу на стол. – Миссис Шевиот, позвольте заверить вас, что Барроу сделает все от него зависящее, чтобы вам здесь было удобно. Немного погодя вы наверняка пожелаете встретиться с миссис Барроу и отдать ей нужные распоряжения. А сейчас позвольте показать вам дом, если вы не слишком устали с дороги.

– Я нисколько не устала, – слабым голосом откликнулась Элинор.

– Миссис Барроу и та девчонка, которую ваша светлость привезли из Холла, подготовили для госпожи Желтую спальню, – сообщил дворецкий. – Они сочли, что хозяйка не пожелает почивать в комнате бедного мистера Евстасия, хотя он и не умер там, если уж на то пошло. Тем не менее…

– Довольно! – прервал его Карлайон. – Миссис Шевиот, библиотеку вы уже видели. Столовая находится здесь. – Лорд открыл дверь, расположенную слева от прихожей. – Сейчас здесь неуютно – все комнаты в особняке невелики, да и потолки повсюду низкие, – но я еще помню времена, когда она выглядела очень мило.

– Совершенно с вами согласен, милорд, – мечтательно вздохнул Барроу, которого явно одолевали воспоминания о прошлом.

– Барроу, будьте добры, ступайте и передайте своей супруге, чтобы она подала в библиотеку кофе для миссис Шевиот!

Отделавшись от дворецкого, Карлайон устроил Элинор небольшую обзорную экскурсию по дому. Он показался ей необычным и запутанным, поскольку состоял из множества маленьких комнат и длинных переходов. Многие помещения до самого потолка были обшиты деревянными панелями, а мебель оказалась старомодной и почти везде покрытой толстым слоем пыли.

– Бо́льшая часть этих комнат не использовалась после смерти моей тетки, – пояснил Карлайон.

– Но почему, ради всего святого, никто и не подумал накрыть кресла и стулья полотняными чехлами?! – воскликнула Элинор, в которой заговорила домохозяйка. – Нелегкую же задачу вы мне задали, милорд!

– Я не слишком разбираюсь в подобных материях, однако, полагаю, вам будет чем заняться. Это поможет вам отвлечься от мыслей о безголовых привидениях.

Девушка, метнув на него выразительный взгляд, первой вошла в приготовленную для нее комнату. Здесь, по крайней мере, были видны следы поспешной уборки, и поскольку она выходила на юг, то сквозь свинцовые оконные переплеты в нее струился неяркий весенний свет, оживляя обстановку. Элинор сняла шляпку, затем мантилью и положила их на кровать.

– Что ж, по крайней мере, миссис Барроу продемонстрировала здравомыслие, выбрав для меня прекрасную спальню, – заметила Элинор. – А кто, кстати, эта девушка, которую вы привезли из Холла, милорд?

– Я не знаю, как ее зовут, но миссис Рагби считает, что она станет для вас хорошей и работящей горничной. Вы, разумеется, наймете столько слуг, сколько сочтете нужным, однако первое время вам не обойтись без этой девушки.

Элинор была тронута такой заботой о своем комфорте и удобствах, но ограничилась лишь тем, что сказала:

– Вы очень добры, милорд. Между тем, раз уж мы заговорили о слугах, которых вы рекомендуете мне нанять, кто станет платить им жалованье?

– Они будут получать плату из доходов от поместья, – равнодушно отозвался Карлайон.

– Но, насколько я понимаю, сэр, поместье и так уже заложено…

– Пусть это вас не тревожит; средства на такие расходы непременно найдутся.

– Вот как! – с сомнением сказала она.

В этот момент их прервали.

– Над дверью следует повесить траурный венок, – строго заявил Барроу.

Карлайон быстро повернулся. Дворецкий стоял на пороге, угрюмо глядя на них.

– Траурный венок, – повторил он.

– Вздор! – нетерпеливо бросил Карлайон. – Поскольку особняк расположен в глуши, не вижу необходимости в подобной демонстрации.

– Когда хозяйка заболела и умерла, – упрямо продолжал Барроу, – мы повесили траурный венок, как полагается.

– В таком случае, прошу вас, повесьте его вновь! – сказала Элинор.

Барроу с одобрением взглянул на нее.

– И дверной молоток обернуть крепом, госпожа? – с надеждой поинтересовался он.