Ты ждала меня, Заруна? Книга первая (СИ) - Лу Энн - Страница 77

- К... к... как? - еле выдавил из себя Наран.

У Лахрета, может, и вернулся дар речи, но он не захотел что-либо комментировать. И, если куратор хотел узнать, как я догадалась о ключе, то ятгор, недолго думая, направился в комнату, где медленно загорелся приглушенный свет. Я подозвала куратора к панельке и указала на слившуюся надпись на несущих боковых стенках стеллажей. Тот ошарашено выдохнул:

- Надо же, а ответ был прямо под носом! - я впервые видела куратора таким ошеломленным и искренним. - Как же ты догадалась?

- Случайно, - застенчиво опустила взгляд, и скользнула вслед за Лахретом, желая избежать подробностей моих изысканий...

Наран пробубнил себе что-то невнятное под нос и последовал за нами. Я же уже стояла рядом с Лахретом и вместе с ним разглядывала округлую комнату. Она была поделена на семь стрельчатых арочных углублений. В центре комнаты стоял круглый стол и двенадцать окружностей вокруг на полу. Мое внимание привлекли арочные углубления, подле которых я себя и разместила. Каждая из них возвышалась над полом где-то на полметра, а в середине виднелась ниша сантиметров тридцать на сорок. Ниша сверху до середины прикрыта ажурной решеткой с вычурным узором. Перед арками стояли пюпитры с небольшими углублениями в форме книги. Над всеми арочными углублениями виднелись стертые временем надписи на древнем карском языке, языке, на котором говорили в давние дни и люди и герны. Вокруг ниши до краев арки изображены удивительные картины, но в каждой отдельный, свой сюжет.

Я рассматривала картины, созданные талантливейшим художником. Его стиль мне чем-то напомнил стиль того художника, что написал картину, повешенную у меня в комнате. Такая удивительная прорисовка деталей, глубокая передача света и тени, насыщенные цвета. Создавалось ощущение, что картины живые, совсем недавно созданные мастером. Лишь пыль и небольшие потертости напоминали, что им уже лет и лет...

На первой арке слева была изображена на черном фоне, забрызганном вспышками света звезд, планета. Вторая показывала толпу людей, устремившуюся в горы, третья содержала сюжет с гернами. На четвертой герны разговаривали с людьми. Пятая повествовала о полете человека верхом на ниясыти. На шестой на нас с ожесточенным и презрительным взглядом смотрели тараки. Седьмая словно дарила надежду, ведь на ней было изображено красивое звездное небо с яркими красно-белыми разводами, а сверху лился неяркий приятный свет, будто свет надежды и веры. Подле каждой арки я стояла около десяти минут, как и мужчины, изучая все детали удивительных изображений.

- Что это? - от этого удивленного возгласа я резко подпрыгнула на месте, развернувшись на сто восемьдесят градусов.

На входе в наше дивное открытие стоял смотритель книжного хранилища. Я его мало знала. Только то, что он очень любил книги и часто ругал студентов за то, что они не аккуратно расставляют назад взятые предметы. Как реагировать на его появление? Расстраиваться? Может подпрыгнуть и быстро его оглушить, потом связать и спрятать в подвале, чтобы не распространялся? Я переполошено покосилась на Нарана, стоявшего у пятой арки. Он лишь спокойно повернул в его сторону профиль и произнес:

- А! Зунг! Хорошо, что ты пришел! Для тебя тут работа есть. Присоединяйся.

Лахрет стоял рядом со мной и тихо объяснил:

- Зунг - хороший лингвист и знаток карского. И, кстати, он знает о наших поисках. Не удивляйся.

Я коротко кивнула, не отрывая взгляда от медленно входящего в тайное помещение смотрителя. Тот, с вытянутым от изумления и восторга лицом, подобно нам, когда мы только вошли, оглядывался по сторонам, видимо, убеждая себя в том, что это ему не мерещится.

- Хорошо, что я первым вас обнаружил! А, что если кто другой бы был? - он недовольно нахмурился на куратора, чем немало меня удивил.

Надо же! Куратора, кроме Лахрета, еще кто-то укоряет! Но Наран не дал себя в обиду, равнодушно передернув плечами:

- Ты же сторожишь!

Зунг театрально фыркнул и отправился к первой арке, но его интересовала не картина, а надпись.

- Я хоть и присматриваю, но за всеми уследить не могу... хм... очень древние надписи... весьма-весьма... - затихал в своем монологе хранитель, поднеся к губам сжатый кулак и сосредоточенно сведя брови.

Я хмыкнула, рассматривая озадаченного ученого. Неожиданно зазвонил коммуникатор Лахрета. Он с хмурым лицом ответил, поняв, кто звонит. Выслушал, и, коротко ответив, что скоро будет, наклонился ко мне:

- Милая, я должен идти. Не знаю, когда вернусь. Если хочешь, оставайся здесь, с Нараном.

- Хорошо. Что-то не так?

- Ничего, что я бы не решил, не беспокойся. Я позвоню, - совсем у самого моего уха прошептал он и, чмокнув в висок, быстро испарился.

Наран лишь задумчиво покосился ему вслед, даже не спросив, куда он. Проводив его отсутсвующим взглядом, продолжил внимательно изучать картину, где сидели люди верхом на ниясытях.

Как ушел Лахрет, я немного расслабилась. Его излишнее внимание слишком смущало и сковывало особенно в присутствии других. Смотритель медленно перемещался по комнате и, суя нос во все щели, громко восторгался всем, что видит:

- Потрясающе! Как сохранилось! Да этому месту не меньше двух тысяч лет! Удивительно! Невероятно! Восхитительно! - еще он перебирал множество описательных эпитетов, чтобы выразить свой восторг.

Не особо обращая внимания на Зунга, господин куратор оккупировал пятую арку и с особым интересом рассматривал нарисованных на стене людей на ниясытях, водя носом по каждому завороту изображения. Наблюдая за осмысленными взорами этих ученых мужей, я почувствовала себя пятой ногой у лошади. Чувство было такое, будто я попала в музей истории. Посмотрев на диковинные экспонаты без комментариев гида, все становится мало интересным. Ну, дивные картинки. Ну, пюпитры стоят напротив них. Ну, стол посредине. И что? Сначала это конечно очень захватывающе, а потом глаз быстро привыкает, особенно таких дилетантов, как я.

Побродив еще минут десять по комнате и рассмотрев все рисунки, задрала голову кверху. Откуда свет льется? Он исходил со всего потолка. Интересно, где он берет энергию? Ведь нынешние источники энергии атконнора намного младше этой комнаты. Значит, источник находится где-то в другом месте. Где? Еще одна загадка. Пожав плечами и заложив руки за спину в стиле аля "Наран Ниасу", опять побрела бесцельно по комнате, скользя невооруженным и необразованным взглядом по уже осмотренным закоулкам. Чем себя занять? Что искать?

- Господин Зунг, а вы можете прочитать эти надписи? - спросила я смотрителя, указывая пальцем на письмена над арками.

Тот оторвался от странного длинного цилиндра, лежавшего в нижней части первой арки, и посмотрел на меня, как корова на седло. Наверное, подумал, что я здесь делаю? Поднял взгляд наверх, но ответил довольно снисходительно:

- Это страшно древняя форма карского языка. Им почти никто не пользовался. Чтобы его перевести, нужно полистать справочники по этому языку и... еще нужно время, - рука Зунга медленно поднялась к подбородку. - Очень... очень редкая форма грамматики... хм... - и он снова погрузился в ученые бубонения-размышления, при которых невозможно ничего абсолютно понять, но явно помогает думать умному человеку.

Вместо того чтобы внимательно слушать его измышления, я принялась рассматривать этого человека, словно увидела в первый раз. Худощавый, высокий, жилистый мужчина с большими выразительными виридоновыми глазами и прической в стиле "утро в курятнике". Такой себе типичный библиотекарь с умными бегающими глазами и выражением отрешенности на узком лице. При моем вопросе куратор обернулся на нас, сделал для себя какие-то известные только ему одному выводы, хмыкнул и продолжил далее изучать картину маслом с присущим ему энтузиазмом. Скучно. Даже сесть некуда. Зунг, вдруг, очнулся из научного забытья, положил цилиндр на место и поковылял к выходу с невнятной фразой вроде:

- Сейчас принесу справочники и распоряжусь, чтобы сюда придвинули стеллажи и закрыли здесь проход. Не нужно, чтобы лишние глаза и уши здесь были... - и он исчез за поворотом.