Моя двойная жизнь (ЛП) - Реллисон Джанетт - Страница 46

Я вспомнила все детали нашего разрыва без усилий, его слова, выражения его лица. Мне всё еще было больно.

— Как я могла сказать тебе правду, если я тебе нравилась только потому, что ты считал меня Кари Кингсли?

Его взгляд сразу же метнулся ко мне.

— Ты шутишь? Я читал книгу о Кари, в буквальном смысле слова. Ты думаешь, она мне нравилась? Я сходил с ума, пытаясь понять, как девушка передо мной могла делать то, что говорила Лорна.

Он повернул на мою улицу, замедляясь перед моим домом. Я подумала, откуда он знал, где я жила.

— Моя группа думала, что я схожу с ума, — сказал он. — Сначала потому, что я продолжал им рассказывать, что встречаюсь с Кари Кингсли, и она — умная, чудесная девушка, только она не хочет, чтобы кто-нибудь знал, что мы вместе, поэтому они не могут с ней познакомиться, и потом это выглядело как огромная ложь, поэтому я должен был сказать им "нет, на самом деле я встречался со сводной сестрой Кари Кингсли из Западной Вирджинии, о которой никто не знал, и которая как две капли воды похожа на неё".

— С их стороны было мило приехать и сыграть концерт в моей школе.

— Мило не имеет к этому никакого отношения. Они делали ставки на мой рассудок, — он кивнул с удовлетворением. — Теперь все они должны мне по сотне баксов.

— Поэтому ты приехал? Выиграть спор?

Грант заехал на нашу подъездную аллею и заглушил двигатель. Однако, он не собирался выходить.

Он только взглянул на мой дом, и я не могла ничего с собой поделать, и взглянула на него его глазами. Маленький, старый серый домик с потертыми панелями и крышей, которой нуден ремонт. Я посмотрела на приборную панель, чтобы этого больше не видеть.

Он сказал:

— Я приехал, потому что хотел услышать обо всем от тебя, а не из вторых рук от твоего отца. Ты мне должна хотя бы это.

— Ты прав, — сказала я. — Я должна перед тобой извиниться, я сожалею о каждой минуте, когда лгала тебе. Мне не нравилось это делать, но ты никогда не посмотрел бы на меня, не то что стал бы встречаться со мной, если бы не считал меня знаменитостью. Ты говорил, что Кари лучше безымянных масс. Что же, я почетный член безымянной массы. Вот кто я.

Он протестующе поднял руку.

— Я думал, что ты беспокоишься о книге Лорны и пытался успокоить тебя. Это не значит, что ты бы мне не понравилась, если бы не была знаменита.

Мой взгляд метнулся к нашему дому и обратно к нему.

— Знаменитости встречаются со знаменитостями. Так устроен мир.

Взгляд Гранта перешел на мой дом и остался там.

— Ты имеешь в виду, что знаменитости используют людей, которые ими увлечены и потом не перезванивают?

Это значило, что он знал историю моего отца и матери.

— Да, — сказала я. Я протянула руку, чтобы открыть дверь, но он взял меня за предплечье и потянул к себе.

— Я знаю твое имя, твой домашний номер уже у меня в сотовом. И я звоню тебе прямо сейчас, — потом он наклонился и поцеловал меня.

На протяжении многих дней я отталкивала мысли о нём, приказывая себе ничего не чувствовать. Мои усилия рассыпались вдребезги прямо в машине. Я обвила его руками и целовала его в ответ до тех пор, пока не перестала дышать. Я думаю, единственной причиной, по которой я остановилась, был внезапный страх, что моя бабушка может смотреть в окно. Я не хотела, чтобы она вышла из дома и ударила Гранта Библией.

Грант отпустил меня и открыл свою дверь.

— Пойдем, ты кое-что должна увидеть.

Я выбралась из машины и последовала за ним через двор, не смотря на то, что не имела представления, о чем он говорит.

Он остановился на крыльце и ждал, что я открою дверь. Сделав это, я услышала смех внутри. Мамин смех. Я зашла и Грант последовал за мной. Мои мать и отец сидели рядом друг с другом на диване в гостиной и на их коленях был разложен семейный альбом.

Бабули не было поблизости, хотя взглянув в коридор я увидела, что её дверь была закрыта. Из её комнаты доносилась музыка. Мне было интересно, как мам убедила её, что ей нужно уединение.

Мама посмотрела на меня с улыбкой на губах.

— А, хорошо, Лекси дома. Я показываю Алексу твои фотографии.

— Мне нравится та, где ты в ботинках, — он указал на фотографию, где мне было около двух лет и я была только в ковбойских ботинках и подгузнике. — Если мода у тебя в крови, то ошибиться невозможно.

Мама сказала:

— Она не надевала никаких других туфель до тех пор, пока не пошла в детский сад.

Он рассмеялся:

— Моя девочка.

Я наконец-то преодолела шок от того, что увидела его в своей гостиной и сообщила очевидное:

— Ты здесь.

Он встал и быстро обнял меня.

— Мне с твоей матерью нужно было много обсудить, я подумал, что лучше сделать это лично, — его взгляд перешел на Гранта. — Алексия учится только на отлично с шестого класса. Я только что видел её табель.

Грант подтолкнул мою руку.

— Я впечатлён.

— И Лекси ездила на региональную научную ярмарку со своим проектом в прошлом году, — добавила мама. — У меня есть фотографии.

Я послала её вымученную улыбку:

— Ты не обязана их ему показывать.

— Но я хочу, — сказал мой отец и снова сел на диван. Мама подошла к полке и вытащила другой фотоальбом. Она пролистала его, потом положила на колени. — Вот она с лентой.

Грант кивнул.

— Я определенно хочу твоей помощи, когда буду завоевывать мир.

Мой отец посмотрел на меня и похлопал по карману рубашки.

— У меня для тебя кое-что есть. Так я хочу тебе сказать, что хочу всё компенсировать.

Это было глупо, но в ту секунду я ожидала, что он вытащит лошадь. Вместо этого он подал мне прямоугольную коробочку и листок бумаги. Я открыла её и обнаружила рубиновый кулон в форме сердца, окруженный маленькими бриллиантами. Я повернула его к свету и на поверхности затанцевали искры. У меня перехватило дыхание.

— Я подумал, что у тебя должно быть коле, которое я выбрал для тебя, — сказал он. — Тебе нравится?

Я взглянула на маму, чтобы убедиться, что она одобряет это, и тогда заметила, что на ней тоже новое колье. На нем был ряд рубинов, увеличивающихся к центральному камню.

И она волновалась о том, что это обеспокоит меня.

— Оно прекрасно, — я вынула колье из коробки и Грант помог мне надеть его. Потом я посмотрела на лист бумаги.

— Это билеты для тебя и твоей семьи, чтобы вы могли посетить Калифорнию, -сказал мой отец.

Мама сказала:

— У него там ранчо. Тебе там понравится, — в её голосе было столько рвения, что я поняла, как она хочет поехать. — У него есть лошади, — подчеркнула она.

— Лошади это ничто, — сказал мой отец. — Это рядом с Грантом.

Он подмигнул мне, потом повернулся к моей матери.

— Лошади привлекают девочек лет до пятнадцати. После этого нужны парни. Поэтому я привез его с собой.

Грант положил руку мне на спину и улыбнулся.

— Скажи, что ты приедешь.

— Мы приедем, — сказала я.

Мой отец повернулся к моей матери:

— Видишь? — и они оба рассмеялись.

Я повернулась к Гранту спросить, сколько он планирует оставаться в Моргантауне, и тогда увидела Кари и бабулю, выходящих из её комнаты.

— Кари! — закричала я.

Она прошла по коридору так элегантно, как будто была не у меня дома, а у себя.

— Твоя бабуля поставила мне старые мексиканские песни, ни абсолютно... — она посмотрела на бабулю, чтобы та подсказала слово.

— Que padre, — сказала бабуля, медленно выговаривая слова.

— Que padre, — повторила Кари. — Это значит удивительные. Она упала в один из кухонных стульев и начала постукивать пальцами по столу. — Думаю, я хочу сделать несколько песен в следующем альбоме в этом ритме.

— Я думала, ты в Юте, — сказала я.

Она взяла кусочек бабулиного домашнего хлеба со стола.

— Когда папа сказал, что едет навестить тебя, я ушла оттуда. Не волнуйся, — сказала она, — я собираюсь окончить программу. Я просто подумала, что нужно приехать. — Она намазала кусок медовым маслом и строго на меня посмотрела. — Ты действительно должна была мне рассказать, кто ты, Алексия. Я не могу поверить, что за все время, что мы были вместе, ты не сказала ни слова.