В режиме бога - Прошкин Евгений Александрович - Страница 62

Сигалов задумался. Что-то вело его от самого офиса и продолжало вести сейчас. На пелену в глазах он уже не обращал внимания, а вот с чувством зависимости было сложнее. Это ощущение не имело четких признаков, как любое ощущение, оно было исключительно субъективным, поэтому Виктор не мог сказать определенно, продолжает ли он его испытывать или уже нет.

– Так едем в Мытищи-то? – спросил водитель.

– Конечно, – не моргнув, сказал Сигалов.

Похоже, это и был ответ. Он перестал замечать чужое влияние, но само влияние от этого не исчезло. Оно заставляло Виктора двигаться в неизвестном направлении, и, наверно, в идеале он должен был подчиняться без размышлений, как персонаж скрипта. Впрочем, с точки зрения Индекса он и был обычным персонажем, никем иным. Значит, и вел его тот, кто управляет Индексом, – активное ядро по имени Кирилл. Возможно, брату что-то было от него нужно?

Посмотрев в окно, Сигалов прищурился: район казался ему как будто знакомым.

– Это уже Мытищи? – осведомился он.

– До Мытищ пилить и пилить, мы даже половины не проехали.

На параллельной улице, мелькнувшей за пешеходной перемычкой, Виктор заметил угол разрисованного бетонного забора. Увидеть он ничего не сумел – просвет уже остался позади, и справа снова тянулся дом, широкий, как растянутый баян. К следующему переулку Сигалов подготовился и успел-таки рассмотреть граффити на школьном заборе. Это был дородный старик со злым лицом и немулем, стягивающим густые спутанные патлы.

– Направо! – отрывисто бросил Виктор.

– А Мытищи?

– Позже. Сейчас направо, пожалуйста, и вон за те дома.

Водитель что-то пробурчал, но сбавил скорость и нацелился на рукав эстакады. Выписав по развязке петлю, машина поехала прямо на Кота Базилио в косухе и черных круглых очках.

– Вот же дети… – с осуждением бросил таксист.

– Пусть развлекаются, заборы для того и ставят, чтобы их кто-то расписывал. Перед школой повернем налево.

Сигалов узнавал эти места как родные, хотя прошел здесь всего один раз. Неподалеку была квартира Кирилла, из которой Виктор отправился в свое первое путешествие по улицам Индекса, окончившееся под колесами школьного автобуса.

Порулив вокруг тихих дворов, такси остановилось возле того самого подъезда.

– Я скоро вернусь, – пообещал Сигалов и вышел из машины.

– Можно и не скоро. Вы, главное, вернитесь, – отозвался водитель.

Виктор не слушал, он уже рисовал себе встречу с братом. Тот сказал, что сразу почувствует его присутствие в скрипте, и Сигалова разбирало любопытство, как это будет выглядеть. Он не стремился застать Кирилла врасплох и вначале даже не помышлял о том, чтобы заехать к нему домой. Виктор и адреса-то не знал. Возможно, именно это и подразумевалось под поездкой в Мытищи? Что, если Индекс не мог указать дорогу к Кириллу более доступным способом и просто вынудил его проехать мимо этого района? Такое объяснение Сигалову понравилось, оно было вполне в духе брата.

Виктор прошел по дорожке к дому, мимо садика со скамейками.

– Привет! – крикнул он молодой женщине с детской коляской. И, одумавшись, повторил еще раз, уже громким шепотом: – Ой, извини. Привет, говорю!

– Да ничего, мы не спим, – ответила мамаша, поднимая голову. У нее на лице отразилось смущение, как будто она ожидала увидеть кого-то другого. – Здравствуйте…

Странно, в прошлый раз она поздоровалась первой, только поэтому Виктор ее и запомнил.

Не отвлекаясь больше на мелочи, он заскочил в подъезд и поднялся на лифте. Первое, что бросилось ему в глаза, – желтая лента, которой была оклеена дверь: не крест-накрест, как принято, а частой лесенкой. Нижняя полоска была с одного края оторвана и стелилась по полу. Наверно, жильцы на этаже постоянно задевали ее ногами… Какую-то секунду Сигалов еще тешил себя надеждой, что эта квартира другая, не Кирилла, ведь от лифта он к ней никогда не подходил и мог что-то напутать… Однако уже через мгновение Виктор понял, что это именно та дверь, за которой он ел чужие пирожки с вишней, смотрел новости по чужому телевизору, курил чужие сигареты… Они принадлежали брату, а он попал в аварию аж пять лет назад и сейчас никак не мог находиться у себя дома, а значит, и в зеркале ему тоже места не было – даже крошечного уголка. Да, он так и сказал при встрече: крошечный уголок… В целом мире, который он сам же и создал, – всего лишь крошечный уголок. У Кирилла его больше не было.

Сигалов смутно помнил, как куратор что-то говорил о снятой поправке, – там в молоке. Может, это оно и было, а может, нет… Теперь это не имело значения.

Виктор не заметил, как рядом открылась дверь. Из соседней квартиры в коридор вышла девочка лет трех-четырех. В прихожей кто-то возился, собираясь на улицу, – скорее всего, женщина: либо подкрашивала губы, либо искала ключ. Сигалов слышал ее близкое присутствие.

– Саш, ну всё, мы поехали! – Действительно женщина.

– Ага! – раздалось из глубины. – Жирафу привет, не перекармливайте его там. И возвращайтесь быстрей!

Женщина еще чем-то пошуршала и показалась наружу, тут же схватив дочку за руку.

– Ну стой же смирно! – сказала она.

Это была соседка, та самая, только выглядела она постарше и одета была посерьезней, но Сигалов ее узнал. Она мельком на него взглянула и занялась замком, потом замерла и что-то беззвучно прошептала. И наконец решилась посмотреть ему в лицо.

– Кирилл?! – Соседка снова раскрыла рот, но лишь хлопнула губами, как рыба. – Кирилл?.. – повторила она, изумленно качая головой. – Но ты же ум… ум…

– Умер? – невольно подсказал Виктор.

Женщина прислонилась плечом к стене и шумно сползла на пол.

– Что вы там уронили? – крикнул из квартиры мужчина.

– Маму! – звонко ответила девочка.

– Что?!

Внутри раздался грохот сметаемого на пути стула, и Сигалов, не дожидаясь лифта, бросился к лестнице. Выбежав на улицу, он домчался до такси, пулей влетел на заднее сиденье и, словно за ним гнались, исступленно выдохнул:

– Поехали!

– В Мытищи?

– Ну а куда же?!

Водитель вырулил из дворов и встроился в плотный поток на дороге.

– Где мы сейчас были? – требовательно произнес Сигалов.

– Это вы у меня спрашиваете? – удивился таксист.

– Улица эта как называется?

– А, секунду… – Мужчина тронул экран навигатора. – Улица профессора Овчинникова.

– Профессора Овчинникова, – запоминая, повторил Виктор.

Таксист истолковал его реплику по-своему и ткнул пальцем в справку.

– Овчинников первым провел всесторонние исследования электронных нейромедиаторов, известных как «виртуальные наркотики», – принялся цитировать он. – В результате была создана фундаментальная научная база для классификации нелегальных морфоскриптов.

Сигалов хоть и не занимался подобным, но про «Квадрат Овчинникова» мог рассказать куда больше, чем сетевая энциклопедия. Однако он даже не предполагал, что это тот самый Овчинников и что именем славного старика уже названа улица в Москве.

– В то же время утечка этих данных позволила морфоскриптерам-нелегалам существенно разнообразить ассортимент запрещенного контента, – увлеченно продолжал водитель. – Подобно таблице Менделеева, классификатор содержал еще не созданные, но принципиально возможные нейромедиаторные композиции. Впоследствии база данных получила неофициальное название «Квадрат Овчинникова», хотя научное сообщество неоднократно пыталось добиться запрета…

– Не надо всё это читать, – прервал его Сигалов. – Смотрите, пожалуйста, на дорогу.

– Боюсь, теперь не успеем, – озадаченно промолвил таксист.

– Куда не успеем? – насторожился Виктор.

– В Мытищи эти ваши. Сейчас пробки начнутся. Нет, ну то есть успеем, конечно, но только вот…

Они и впрямь не успели. Сигалов увидел над собой тяжелое лицо куратора: Коновалов склонил голову, и его щеки по-бульдожьи отвисли. Казалось, что из багровых губ сейчас просочится и капнет слюна. Виктор прикрылся рукой, а чтобы это не выглядело как брезгливость, тем же движением стянул с головы обруч.