Дубовый лист (СИ) - Ненормальный Валентин - Страница 30

   Она коротко и нервно засмеялась. Но потом, спустя одну секунду, резко стала серьезной.

   - Ах, это все так сложно объяснить, - она прикрыла рот рукой, и заплакала. - Милочка..., я не знаю, как и начать..., но тебе нужно будет..., спасти всю жизнь....

   И вдруг Виктория вспомнила о письме. О том самом письме, которое не давало ей покоя. Которое, помешало Адаму переубедить супругу. Которое, никак никуда не вписывается. Девушку бросило в пот, ведь это самое письмо сейчас лежит у нее в сумочке на поясе, и нового она не писала, а собиралась оставить именно это. Но тогда чье оно?

   - Я передала записку..., - в этот момент, Виктория думала, сказать правду или нет, но все-таки решила не добивать и так перепуганную себя из прошлого, и продолжила без ударения на авторство, загадочного письма. - Но там не все что нужно для этого сделать. Прости, пожалуйста, это так тяжело говорить....

   Эти хитрости, выбили из нее последние силы, и Вика разревелась на взрыв. Целых десять минут она не могла остановиться, что ей пришлось даже нажать на паузу, дабы окончательно не свести смотрящую эту запись себя, с ума.

   Когда Вика немного успокоилась, то снова включила планшет.

   - Как так получилось, я тебе не скажу, но ты должна меня очень внимательно послушать, - говорила, а сама ели удерживалась в сознании. - Все это правда, и без преувеличения. Вам двоим нужно будет перенестись далеко в прошлое. Это сможет организовать Адам, ты просто не мешай ему.

   Затем она сделала снова паузу, чтобы успокоить сильно задрожавшие руки, перед самой ответственной частью.

   - Возьми с собой пистолет. Он будет на полках шкафа в лаборатории, - девушка нервно вздохнула. - Когда вы окажитесь в прошлом, ты должна.... Поверь, нет другого... выхода.... Ты должна застрелить Адама, вытащить его тело из костюма и бросить в кипящий водоем.... Чтобы зачать..., зачать жизнь на планете, - она еще раз нервно вздохнула. - А дубовый лист..., он тут совершенно не причем....

   Виктория снова кинулась в истерику, но на сей раз без паузы. Вместо нее, она стала резко, со слезами и почти крича, оправдывать свой поступок, и свое наставление.

   - Но, а как по-другому! - вскрикнула она в камеру. - Ты сама видишь, он сошел с ума! Он не будет тебя слушать. Он и так ели держится, чтобы не разбить машину в дребезги. Плат этих напаял! Убийцей меня.... назвал....

   Тут она успокоилась, и намного тише продолжила, теряя блеск в глазах.

   - Запись ему не показывай, он сразу же уничтожит машину, а может и на тебя нападет. Ты видишь, это возможно. Но если ты этого не сделаешь, то о чем я тебя прошу, тогда не будет никого, не мамы не папы, никого. Ты ведь, знаешь, дубового листа не хватит, - Вика гасла на глазах. - Я верю, в тебя милочка. Ты не подведешь.

   Выключив запись, Виктория, еще несколько минут посидела в тишине, а потом, установив ее на начало, точно такое же, как недавно увидела сама, поставила планшет на подоконник. Вдруг ее глазу бросился цветочный горшок, украшенный разноцветной пемзой, до боли знакомой. Машинально взяв красный камень и свою записку, она прошла в спальню и остановилась около ноутбука Адама.

   - Что ты вообще такое?

   Тихо и перепугано девушка смотрела на письмо. Она начинала понимать суть происходящего, и ей становилось холодно внутри. Белый лист бумаги, теперь был зеркалом в лифте, напротив которого стоит еще одно зеркало и отражает первое в бесконечный коридор. Сколько Вик уже держали эту бумагу, или она одна, но в разных временах, и все это действительно подстроила разумная вселенная, возможно, сама и создала это письмо, убедившее девушку не просто пойти против мужа, но и убить его. Или же, бесконечное множество совершенно одинаковых Викторий, в одной и той же ситуации, убивают и убивают своих Адамов, передавая эстафету все дальше и дальше, и этому не будет конца, как и не было начала. Ибо вселенная и бесконечность, синонимы. Но в любом случае, обычный лист бумаги, становится доказательством неспособности человеческого разума постичь ее величие.

   Когда она положила на клавиатуру ноутбука записку, и сверху придавила ее обычной пемзой из цветочного горшка, в которую, впоследствии, беспрекословно поверит Адам, как доказательство из архейской эры, Виктория спустилась на первый этаж. Там она подошла к клетке с Пикой, и стала ее рассматривать. Но этот взгляд уже был не таким, которым она еще несколько часов назад смотрела на зверька. Этим взглядом она всегда смотрела на своего мужа.

   - Прости меня Адам, - начала она, умываясь слезами. - Ты уже понял, зачем я это сделал. Я не убила тебя, я дала тебе жизнь. Я дала тебе все жизни, в этом мире. И даже свою собственную. Даже я, Адам...., даже я, часть тебя.

   Морская свинка, смотрела на девушку в ответ. Но и ее взгляд был, не совеем обычным для неразумного животного. Он был очень грустным, но в тоже время понимающим.

   Спустя минуту молчания, девушка прошла в коридор и со стационарного телефона, позвонила по номеру с визитки, лежащей у записной книжки, и заказала себе такси. Потом она медленно прошла во двор и, закрыв за собой двери, своими же ключами, также неторопливо направилась к трассе.

   По дороге она смотрела на птиц, на кошек и бродячих собак, и ловила на себе их грустные взгляды. Она знала, через их глаза на нее смотрит Адам, прародитель всей жизни на земле. И также она знала, что он ее больше не винит. Что за эти миллиарды лет, пока он ждал ее рождения, он ее простил. И смотрит на нее тысячами глаз, и говорит с ней, на миллионах языках, обволакивает ее, существует в ней, является ею. И эта мысль, становилась все громче и громче.

   На трассе, она дождалась, белого нисана, и практически без слов, села на заднее сидение. Водитель, был смуглым высоким немолодым мужчиной, с короткой стрижкой и заметной темной щетиной, заинтересованно, смотрел на Вику, через зеркало заднего вида.

   - Куда едим? Диспетчер сказала какой-то мост? Я не понял.

   - Железнодорожный мост знаешь? Высокий.

   - На пересыпи что ли?

   - Он самый, Адам.

   - Я не Адам, - улыбнувшись, и произнеся с неправильным ударением в имени ее мужа, ответил мужчина.

   - Как скажешь, Адам. - Таксист выстроил глубокое недоумение, но все же, промолчал и просто вырулил машину в нужном направлении.

   Так они в тишине, проехали практически всю дорогу, как вдруг в салон залетела большая муха, и стала кружить перед шофером.

   - Кшу! Кшу!

   - Не балуйся Адам, ты мешаешь, - послышался спокойный голос Виктории.

   И как только возмущенный водитель обернулся, чтобы отчитать девушку, за постоянное и назойливое обзывание, как увидел, что это адресовано мухе. А муха как по команде села на спинку пассажирского переднего сидения, и будто сама смотрела на Викторию. Но та уже молчала, и просто уставилась в окно.

   - С ума сойти..., - прошептал водитель и обернулся на дорогу.

   Нависла гробовая тишина, и даже казалось, что ни шум улицы, ни двигателя, не может ее пробить. Вика сидела и смотрела потупившимся взглядом, на проносящихся людей, птиц и животных, и давяще молчала. А таксист, то и дело, что постоянно на нее косился в зеркало, и даже сам не знал, чего он ждет, толи ножа в спину, толи пронзительного крика, с которым она выпрыгнет на ходу в дверь. И как только они прибыли на остановку, ведущую к мосту, мужчина бегло и с немалым облегчением произнес.

   - Девушка, мы приехали. Ближе же не получится.

   Виктория осмотрелась, будто до этого не сидела у окна и, протягивая деньги, ответила.

   - Все в порядке, я дальше пешком.

   - Тут много.

   - Ах, Адам. Это за беспокойство.

   Она потеряла интерес к таксисту, и вышла из машины, даже не закрыв дверь. Затем она медленно, по зеленой лужайке, стала подниматься к мосту вверх. Вскоре Вика увидела металлические лапы грозного моста, и приветливо им улыбнулась.

   Высокая ограда, что вела вдоль его краев, предусмотрительно отсутствовала в начале и в конце моста, где не было еще высоты. И Виктория, несмотря на то, что все это время была в длинной черной юбке, легко перелезла через заборчик, и осторожно пошла по краю.