Дорога из желтого кирпича (СИ) - "Осенний день" - Страница 11

- Ух ты, страшно как. А теперь ты должен сказать «I`ll be back», повернуться и уйти тяжелой поступью. Слушай, а ты случайно не железный?

И пальцем меня в плечо потыкал, чтобы, значит, убедиться. Хорошо, конечно, что он это сказал. Разрядил обстановку. Я майку его из рук выпустил, он назад качнулся и даже немного затылком о стенку стукнулся. Приложил, значит, все-таки.

- Ладно, – говорю, – Живи пока спокойно, но помни, что я тебя предупредил.

А сам думаю, что же это такое сейчас со мной было? Ведь еще немного, и я бы у лучшего друга парня отбивать начал. Надо, наверное, наконец, постоянную девчонку найти и встречаться с ней по-хорошему, а то от недотраха уже на мужиков бросаться стал. И пить мне сегодня, пожалуй, хватит. Лучше закусывать буду.

Птица наше отсутствие засек.

- Куда это, – спрашивает, – вы с Владом исчезли?

- Курить, – говорю, – ходили на третий этаж. В нашей курилке народу – не протолкнуться.

Слава богу, думаю, ничего такого не случилось, а то как бы я ему сейчас в глаза смотрел?

- Серьезно? Он же не курит.

Блин. А ведь, и правда, ни разу я его с сигаретой не видел. Зачем же тогда со мной пошел?

- Ну, не знаю. Может, за компанию решил подымить. А может, выпил и захотелось.

Вроде бы, убедительно получилось.

В этом семестре у нас со Стройфаком пары иногда на одном этаже были. И когда они так вот совпадали, мы с Ромкой перемены вместе проводили. Обычно у окна стояли, общались. Мы с ним стоим, а Варвар обязательно где-нибудь неподалеку маячит и глазами нас палит. Пристальный такой взгляд, ревнивый. И смотрит он в основном на меня. Или мне это кажется? Но только я этот взгляд все время чувствую. И от этого настроение почему-то приподнятое. Глупости, конечно, с какой стати ему на меня таращиться, да еще и ревновать. Злится просто. Не нравится ему, что Ромка со мной.

Он так и не подстригся. И лохмы свои теперь в короткий толстый хвост стягивает какой-то фигней, по-моему, простой аптечной резинкой. Но ему плевать, он ведь не из кокетства, я ж вижу. Лишь бы в глаза не лезло. Но с боков волосы у него покороче немного, поэтому из-под резинки выбиваются и висят вдоль щек двумя прядками. Он их все время за уши заправляет, а они обратно. И это безобразие ему тоже идет. Даже лучше еще, потому, что шея открыта. Шея у него крепкая, стройная, как у античной статуи, это я вам как художник говорю. Такая шея, что ее губами касаться хочется. У него все свитера «без горла», не любит, наверное, высокие воротники. Поэтому все на виду. Такая красота пропадает. И, в конце концов, какой-нибудь девице достанется. А она, может, даже не оценит.

Варвар и на Ромкином дне рождения на нас с ним все время ревнивые взгляды бросал. У меня от этих взглядов щеки горели. Хорошо, что я тональником пользуюсь, не так заметно было. Хотя, если бы кто и увидел, вряд ли бы понял, от чего. А потом он позвал меня покурить. Я с ним пошел, хотя курить уже года два как бросил. Иду, а в груди так сладко щекочет, как от предчувствия какого-то. Чего же он от меня хочет? А он наезжать начал. Предупреждать, чтобы я Ромку кинуть не вздумал. И шлюхой обозвал. Так плохо стало. Больно. На секунду даже померкло как-то все. Он, конечно, в прошлый раз меня тоже блядью назвал. Но тогда, знаете, не обидно было, а сейчас очень.

Я ему что-то ответил, и тут он меня за майку сгреб и к себе подтянул. И время замедлилось. Как в кино, в рапидной съемке. Глаза его вижу. Они обычно у него уверенные, спокойные, но сейчас в них эмоций столько, что у меня голова кругом идет. Злость в них, страсть и почему-то ревность опять. Дыхание горячее. Ну, и алкогольное, конечно. Так я ведь и сам уже… не очень трезвый. Напряжение между нами такое, что вынести трудно. И сердце у меня опять сладко сжимается, потому что, кажется, он меня сейчас поцелует. И я почему-то этого боюсь, но хочу. Очень хочу, до дрожи. И еще очень хочется его за шею обнять и к этой самой шее, наконец, губами прижаться. Резинку дурацкую с его волос снять, рукой в них зарыться и снова почувствовать, как они мои пальцы ласкают…

Но тут я про «шлюху» вспомнил и понял, что Варвар пьян, возбужден, отчет себе в своих действиях отдает плохо и, походу, решил, что раз всем можно, то и он не хуже других. И сразу весь туман рассеялся. Я там пошутил как-то, чтобы отвлечь его, и он меня сразу отпустил. Даже оттолкнул от себя чуть-чуть. Осознал, значит, как низко чуть не пал, и противно ему стало. Ну и пошел нах.

У меня после этого настроение совсем испортилось. Варвар в нашу с Ромкой сторону больше не смотрит. Потом вообще с какой-то девой в другую комнату танцевать пошел. Мне так оттуда уйти захотелось, хотя банкет еще в самом разгаре был.

- Ром, пойдем ко мне.

- Не могу, мой же день рождения. Я вроде как хозяин.

- Да никто и не заметит. Здесь всем уже и без тебя весело. Пойдем, я тебя здесь ни поцеловать не могу, ни потанцевать пригласить.

Дома мы с ним праздник продолжили. И все было просто супер, как и всегда. У нас вообще все очень хорошо. Я даже его переехать ко мне звал, хотя раньше никому не предлагал. Но он отказался. «Нет»,— говорит, — «Не хочу. Неудобно это как-то. Вдруг, к примеру, отец твой в гости нагрянет. А тут я». Я настаивать сильно не стал, но ключи запасные ему выдал, чтобы он мог приходить, когда захочет и на расписание мое не оглядываться. Кстати, отец ко мне действительно несколько раз приезжал. У нас вообще отношения понемногу налаживаться начали.

Но, понимаете, что происходит? Чем дольше мы с Ромкой встречаемся, тем меньше я его хочу. Или, может быть, реже, не знаю даже, как объяснить. Не потому, что он мне надоел, нет, мне с ним по-прежнему интересно и хорошо. Но вот дружить бы я с ним очень хотел, а влюбиться не получается. И он тоже… дышит ровно. Как будто это не я его, а он меня добивался. И, добившись, успокоился. Так что у нас с ним быстро все стало, как у добропорядочных супругов на десятом году семейной жизни. Иногда мы с ним просто в обнимку спали и все. Но, может быть, так тоже неплохо? Душа-то своя, близкая, это точно. А страсть… Она все равно со временем проходит. У кого позже, у кого раньше. Не так уж это важно, если подумать.

Я бы, наверное, даже счастлив был, если бы не Пашкины слова. Они ведь меня не только сильно задели. Я из-за них сам себя как-то по-другому воспринимать стал. Понимаете, не то, чтобы я устыдился или застеснялся своего образа жизни, было бы перед кем. Просто вдруг все это чужими глазами увидел. И, знаете, не очень понравилось. Мне почему-то казалось, что это как-то… совсем иначе выглядит. А в сущности, чем оно так уж отличается от того, что я в школе вытворял? Только мотивами. И то… Тогда хоть понятно было, старался окружающих как можно сильнее шокировать. Показать всем, что мне плевать на общественное мнение. А сейчас? Можно, конечно, себя убеждать, что я близкого человека ищу. Но если серьезно… В самом деле, кто так ищет? Не будем душой кривить, как был шлюхой, так и остался. Так от всех этих мыслей погано, что хоть на стенку лезь. Особенно от того, что Смирнов обо мне так думает. Хотя, наверное, много кто еще. Это только Ромка по своей доброте шалавой меня не считает. И не осуждает ни за что. Он один во мне что-то хорошее видит. Вот с ним и буду. А на всех остальных – плевать. Нет им до меня никакого дела. А мне – до них.

А насчет Пашки вообще забудем. Не стану я ни думать о нем, ни взгляды его ловить, ни ждать этих взглядов. И обмирать от них тоже не буду. И целуется с ним пусть кто-нибудь другой. Вернее, другая. Не хватало мне только еще на него заморочиться, и без того в мозгах насекомых достаточно. Он меня на дух не переносит. У него, по-моему, от одного моего вида здоровые зубы болеть начинают. И вообще, я для него шлюха потертая. А он для меня… пустое место. Вот так. А то, что между нами искрит, так это все ерунда, ошибка природы. Положить на это и забыть. Я ведь уже говорил, биохимия это все, на чисто физическом уровне, не зависит от того, как человеку на самом деле относишься. Так что все, закрыли тему.