Во что поверит сердце (СИ) - "MarLen-Mor" - Страница 30
- Предыдущая
- 30/77
- Следующая
- Вы же не трогаете людей! – закричал, не выдержав, Арт.
- Ради тебя мы изменим принципам.
- Твари… - прошипел Арт. – Зачем я вам?
А я в изумлении смотрел на божество, теряющее в моих глазах ореол святости. Что же это за мир, в котором все кажется не таким, как есть?
- Это тебе Повелитель Дариэн расскажет.
- Я могу попрощаться со своим человеком?
- У тебя пять минут.
Арт подошел ко мне и обнял, прижимая к себе, и, склонившись, прошептал:
- Завтра в восемь часов вечера снова вызовешь меня пентаграммой, дай мне только время узнать, для чего я им нужен. Хорошо?
- Да, - прохрипел я, горло словно сковал спазм. – Они тебе ничего не сделают?
- Хотели бы – уже сделали бы. И помни – я жду.
- Вызову, - прошептал я.
- Ну, хватит, - отстранив меня, рука хранителя легла на лоб Арта и он обмяк, падая, но золотоволосый подхватил его и, уже с бессознательным телом, взмыл в воздух.
Минута и на площади не осталось никого, ни хранителей, ни демонов, белокрылые забрали всех. Один я стоял и пытался рассмотреть в темнеющем небе хранителя, унесшего Арта. А потом, подобрав его валяющуюся рубашку, уткнулся в нее носом и, вдыхая родной запах, разревелся как девчонка.
Глава 19.
*** Артиан.
Я очнулся от того, что рассветное солнце светило в глаза, и сразу попытался уйти в Тень. Горло сдавило и обожгло болью. Шипы. Ошейник! Ненавижу… Я все рвался и рвался, сплевывая кровь. Я либо сдохну, либо вырвусь.
- Успокойся! – пощечина откинула меня на подушки.
Рядом на кровать, где я лежал, сел Дариэн.
- Ошейник на тебе будет до тех пор, пока ты не успокоишься и не выслушаешь меня.
- Интересно, вы сами бы успокоились, надень на вас ошейник подчинения! – в ярости прохрипел я.
- Хмель, я не враг тебе, ты же знаешь, что ты мне как сын.
- И как сыну вы надели на меня ошейник? И мне, как сыну Повелителя, воители угрожали убить брата моей души? Я еще удивляюсь, что вы мне, как сыну, на ошейник цепь не повесили, - хрипел я в его изумленное лицо.
- Брату души? Ты смог полюбить кого-то? Он нираах? Чиэрри?
- Не важно. Вы вообще не слушаете, что я говорю. Зачем вы велели им притащить меня сюда?
- Важно! Это меняет все! Теперь ты сможешь принять участие в ритуале! И потом, здесь твой дом.
- Душевно тронут! А меня вы спросили, хочу я этого? – я все-таки смог повысить голос, уже не сдерживаясь и даже не пытаясь. – И потом, - передразнил я Дариэна, - в дом не тащат силой.
- А если я попрошу тебя мне помочь?
На это заявление я только зашипел.
- В конце концов, именно мне ты обязан своим рождением!
- Обязан! – прокричал я, - единственное, чем я вам обязан, так это вот этим, - я сел на кровати и выпустил крылья, раскрывая их полностью. - Только вот вряд ли я вам за них спасибо скажу!
- Хмель! – Дариэн в немом изумлении рассматривал меня.
- Не называйте меня так больше, я Арт и никак иначе.
- Хорошо, - проговорил задумчиво Дариэн, - убери крылья, чтобы никто их не видел, и успокойся. Давай сначала позавтракаем, а потом поговорим.
- Я не буду ни есть, ни разговаривать с вами, пока вы не снимете с меня ошейник.
- Арт, послушай, все это сделано для твоего же блага…
Я молча отвернулся к стене.
- Выслушай меня…
Я руками закрыл уши.
- Хорошо! Давай сниму, - Дариэн вздохнул, - я понимаю, что не прав, прости меня.
Я, недоверчиво его рассматривая, сел на кровати. Дариэн сам, придвинувшись, снял ошейник, и только тогда я смог вздохнуть свободно.
- Идем завтракать? – устало спросил он.
- Мне в простынь замотаться или голым идти? – недовольно проворчал я.
- Сейчас принесут одежду, я буду ждать тебя в столовой, - Дариэн поднялся и вышел.
Я помнил эту столовую, большая, солнечная, когда-то наполненная смехом и радостью моих братьев.
- Хмель! – два возгласа раздались почти одновременно.
- Нега! Жажда! Братья мои!
Я никогда не думал, что даже закрытая душа может болеть, я даже не подозревал об этом. И вот теперь, обнимая братьев, я вспоминал всех тех, кого обнять был уже не в силах. Нас осталось только трое, всего трое, но это лучше, чем ничего.
Я смотрел в их лица и не мог насмотреться, только постепенно соображая, что Нега выглядит как-то совсем уж прозрачно.
- Нега, что с тобой?
Он как-то жалко попытался улыбнуться и отвернулся, не сумев. Тогда я обнял его, открывая душу, и ужаснулся, от души моего брата остались только какие-то обрывки, почти все лепестки были сорваны, и как Нега не сошел еще с ума, было непонятно, похоже, только сила воли еще держала его. Братик мой. Рядом встал Жажда, обнимая уже нас двоих. Я закутывал душу Неги в кокон своего света, я баюкал ее как младенца, одаривая теперь знакомой мне нежностью, и она расцветала, под золотом моего света соединялись изорванные края, отрастали новые лепестки, и вскоре она сама начала светиться. А Жажда вливал в меня все новые и новые силы.
Мы так и стояли втроем, пока Нега, закрыв глаза, не осел на пол, но я успел подхватить его и, пройдя к окну и уложив на диван, прислушался.
- Похоже, он спит…
- Я сейчас принесу подушку и плед, - вскочил со стула молоденький чиэрри.
- Темо, ты знаешь, где их взять? – спросил Жажда.
- Я принесу свои, я быстро, - и убежал, не оглядываясь.
- Он еще ребенок, - Жажда, извиняясь, покосился на Дариэна, стоящего рядом.
- Мальчики мои, я смотрю на вас и начинаю верить в чудеса. То, что вы сейчас сделали, считалось во все времена невозможным. Считалось невозможным воссоздать душу из обрывков, но я вижу, что вы сделали для Неги. Считалось невозможным заставить чиэрри открыть душу, но этот малыш, Темо, он начинает открываться. И теперь я верю, что получится и у меня.
Дариэн смотрел на нас так, словно мы действительно были чудом, в его взгляде были и восхищение и какая-то отцовская гордость. Мне не хотелось его разочаровывать.
- Предыдущая
- 30/77
- Следующая