Ядерный щит России. Кто победит в Третьей мировой войне? - Прокопенко Игорь Станиславович - Страница 2

В сентябре 1942 года Государственный комитет обороны СССР постановляет возобновить работу по урановой проблематике. В Академии наук создается лаборатория № 2. Ее руководителем назначен Игорь Курчатов. Разведке поручено оказывать физикам всемерную помощь. Москва начинает операцию под кодовым названием «Энормоз».

Теперь на авансцену выходит Леонид Романович Квасников. По образованию – инженер; полковник; Герой России. С 1942 по 1945 год – заместитель резидента советской разведки в США по атомной проблематике. Оперативный псевдоним «Антон».

Перед ним была поставлена сложная задача. Советскому Союзу требуется дальнейшее получение сведений о ходе разработок в области атомной энергии. Поэтому принимается решение, чтобы Квасников в срочном порядке выехал в Нью-Йорк и обеспечил дальнейшее получение материалов по этой проблематике.

В Нью-Йорке в 1943 году создается мощная резидентура советской разведки. В ней работают молодые специалисты, имеющие высшее техническое образование. Четверо из них станут Героями России, правда, только через полвека. Им удастся добыть уникальные сведения об американских разработках в Лос-Аламосе, которые день и ночь охраняли люди ФБР и американская пустыня. Позднее, когда контакты между ветеранами российских и американских спецслужб стали обычным явлением, американцы очень удивлялись, как это русским удалось тогда взломать код Лос-Аламоса.

Воспоминания Владимира Барковского: «Меня спросили: «А как вам удавалось преодолевать наши строгие меры секретности?» – «Скажите спасибо близлежащим магазинам в Санта-Фе, куда ваши ученые иногда выезжали, – и за покупками, и развлечься, а мы с ними в это время там встречались». Для американцев было весьма удивительно, что мы сумели преодолеть все препятствия, которые они воздвигали на нашем пути».

Именно в Санта-Фе раз в неделю в те несколько часов, на которые физикам разрешалось покинуть базу, советским разведчикам удалось завербовать нескольких ценнейших источников информации из числа обитателей Лос-Аламоса.

Анатолий Яцков раскрывает некоторые секреты работы разведчика: «Какая была компания и сколько человек принимали участие в этом, так сказать, атомном деле? Начнем с источников информации. У меня на связи их было пять человек. Плюс два вербовщика вспомогательной агентуры, которые не участвовали в поддержании связи, и три человека, которые ездили в Санта-Фе, для того чтобы получать материалы уже оттуда – еще пять человек. Таким образом, получается команда из 10 человек, которая и занималась этим проектом».

Далеко не все из этих людей симпатизировали коммунистам, но они понимали, что означает монополия одной страны на атомное оружие. Осведомленные люди на Лубянке знали, что им в Америке помогают Стар и Млад. В этом не было ни капли иронии: псевдоним Стар носил Севел Сакс, связник советской разведки, один из тех, кому ученые, работавшие в Лос-Аламосе, передавали чертежи и формулы. Один из них в разведдонесениях значился под именем Млад. Он был в числе самых эффективных агентов Москвы, и его подлинное имя удалось выяснить только сейчас.

Млад – это кодовое наименование Теодора Холла, нью-йоркского еврея из бедной семьи, талантливого математика и физика. Холлу очень повезло, он поступил на работу в Лос-Аламос, его взяли туда как ученого, подающего большие надежды. Холл уже в 19 лет или даже еще в более раннем возрасте тоже считал, что монополии на ядерную бомбу быть не должно, и он передавал через нашего консула всю доступную ему информацию.

Холл по своей инициативе предложил услуги советской разведке. Когда бомба в СССР была создана, он отошел от сотрудничества с русскими, уехал в Англию, стал преподавать в Кембриджском университете, который не без иронии называли кузницей кадров для советской разведки. Тайной покрыто и имя другого советского агента, который работал под псевдонимом «Персей». До сих пор специалисты спорят, существовал ли за этим именем реальный персонаж или это искусная мистификация советской разведки, чтобы сбить с толку американцев.

На данный момент считается, что это был реальный, глубоко законспирированный человек, который работал достаточно на высоком уровне в Лос-Аламосе, и что на самом деле его звали Артур Филдинг.

Как и Млад, Персей после 1949 года с советской разведкой не сотрудничал, полагал, что его миссия завершена. Но в 1954 году он неожиданно попросил встречи с советским связником и сделал прощальный подарок Москве, подарок поистине царский.

Уже в 1950-е годы от него поступали данные, которые в принципе могли содействовать в разработке советской водородной бомбы. То есть по времени он еще функционировал, тогда как все другие, так сказать, известные источники уже или были раскрыты или перестали предоставлять информацию.

По сведениям американских экспертов, Персей до глубокой старости работал в атомном центре США. Филдинг – это не настоящее его имя, всего лишь очередной псевдоним. Ученого завербовал школьный друг, которого звали Моррис Коэн. Он убедил будущего Персея, что помощь русским – это не предательство, а шанс спасти человечество. Так тогда думали многие.

В середине 1944 года советские разведчики обратили внимание на то, что поток информации из Лос-Аламоса сократился. Разработчики бомбы столкнулись с трудностями: не хватало оружейного урана, не удавалось решить проблему взрывателей. В этот момент американские разведчики отправляются в Европу, чтобы приступить к реализации операции «Алсос». Гитлеровская Германия довольно далеко продвинулась на пути создания своей бомбы, некоторые теоретические разработки немцев были даже успешнее американских. Им удалось создать мощную центрифугу для получения обогащенного урана, а именно он и является начинкой атомной бомбы.

Американцы проводят в освобожденной части Европы спецоперацию, в результате которой в Германии захвачена группа немецких физиков-ядерщиков, оборудование немецких ядерных центров и, что самое главное, – часть запасов урана.

В рамках этой операции немецкие ученые были вывезены в Англию на секретный объект, который назывался Фарм-Холл, где они жили в течение достаточно длительного времени. Среди них был Вернер Гейзенберг, нобелевский лауреат, человек, который ввел в современную науку основополагающее понятие современной физики «принцип неопределенности».

В поместье Фарм-Холл находился один из английских исследовательских атомных центров. Здесь физиков весьма тщательно допросили, особенно после того, как появились сведения о том, что в марте 1945 года в Тюрингии, в районе лагеря для советских пленных, был произведен невиданной силы взрыв. По всем признакам это было ядерное устройство, и донесения советской военной разведки подтверждали это предположение. Немцы не смогли или не успели создать полноценное атомное оружие, но могли сделать другое – то, что мы называем радиологическим оружием.

В так называемой грязной бомбе срабатывала смесь обогащенного урана и обыкновенного взрывчатого вещества. При взрыве такой бомбы уровень радиации повышается даже больше, чем при взрыве ядерных зарядов, которые используются сейчас. На пленных изучали воздействие радиации и силу взрывной волны.

Зима 1945 года. О том, что американцам удалось с помощью немецких физиков сделать шаг к созданию бомбы, разведка доложила в Москву. НКВД ведет тщательный поиск немецких специалистов и атомных центров рейха, оказавшихся в советской зоне оккупации. Им предоставлены весьма достойные для того времени условия жизни, но без права свободного передвижения за пределы объекта.

Всего было обнаружено порядка полутора тысяч ученых, из них были отобраны 300–400 человек, они потом были привезены в Советский Союз и весьма успешно работали в лабораториях, в частности в Обнинске, Ногинске, в Абхазии. Один из них, Николаус Риль, даже получил Сталинскую премию.

После испытания первой советской бомбы немцы вернулись на родину, за исключением нескольких человек, которые обзавелись в Советском Союзе семьями и предпочли остаться.