Полночь - время колдовства (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте" - Страница 4

       Обладатель двуручника, отправив свое страшное оружие в ножны, прикрепленные за спиной, произнес устало, обращаясь ко мне:

       - Прекращай.

       - Что простите? - не понял я, пытаясь унять нервную дрожь и отнять взгляд от трупов.

       Он, стирая тыльной стороной ладони, брызги волчьей крови с кожаного нагрудника, покрытого заклепкам, мотнул головой в сторону моего колчана.

       Я повернул голову и увидел, что моя правая рука бессознательно пытается нащупать там оперение стрелы, но колчан был пуст.

       - Лихо ты стреляешь, - продолжил простуженным басом все тот же воин.

       - Есть такое, - проблеял я.

       - Где здесь ближайшая деревня? - резко сменил тему он.

       Немного успокоившись, я произнес:

       - Час пути.

       Яков, молчавший до этого, проговорил:

       - Благодарю, яко выручили наши животы.

       Закованная в латы фигура, произнесла высоким женским голосом, приглушенным ведроподобным шлемом с опущенным узким забралом:

       - Не стоит благодарностей. Вы нам тоже хоть и невольно, но помогли. Если бы не ваши следы на этой богом забытой дороге, то мы бы так и бродили по проклятому северному лесу в поисках хоть одной живой души.

       - Леди Женевьева вы как всегда правы, - поддакнул еще один воин, хриплым голосом. - Познакомиться надобно, - продолжил он, смотря на нас с Яковом, - Харник - это собственно я. Леди Женевьева Сонбаденская наш сюзерен и покровительница. И вот этот угрюмый здоровяк - Георг.

       Я сразу поклонился благородной воительнице. Яков последовал моему примеру. Людей высшего сословия мы сроду невидали, но знали, как к ним нужно относиться.

       - Так что, - произнес Харник, - проводите нас до деревни?

       - Конечно, сэр, - ответил я, на всякий случай, наградив воина рыцарским обращением. - Мое имя Горан, а это Яков.

       Харник расплылся в довольной серогубой улыбке, но с сожалением произнес:

       - Не называй меня так парень. Я не рыцарь. Это здесь в медвежьем углу за это ничего не будет, а в империи мигом окажешься на эшафоте.

       - На виселице, - поправил Георг. - Но результат один.

       - Да, пеньковая подруга лишит тебя жизни так же верно, как и топор палача, - проговорил Харник.

       - Ведите нас в деревню, - приказала леди-рыцарь.

       Я подставил Якову плечо, и мы потопали вперед, но всего пару шагов.

       Георг добродушно произнес:

       - Давай я помогу.

       Он подхватил Якова с другой стороны, и мы начали двигаться заметно быстрее.

       Харник, идущий чуть позади, спросил:

       - А у вас лошади в деревне есть?

       - Есть, - ответил я.

       - Отлично, а то наших волки сожрали. Не углядели.

       - Ты не углядел, - подал голос Георг. - Ты отвечал за них.

       - Ну, сколько можно! Это меня не прощает, но ты ведь сам кумекаешь... что я мог сделать в той ситуации? Подкрались волки, кинулись на наших лошадей. Они испугались и деру дали. От них, наверное, сейчас только рожки да ножки остались. Хотя откуда у лошадей рога? Поклажу-то как жаль. Там у меня в мешке лежал такой хороший, теплый, меховой плащ. Тьфу, разорви их моя бывшая теща на мелкие кусочки этих ваших волков. Больно умные они здесь!

       - Привязывать надо было лучше, - буркнул Георг.

       - Оборвали ведь узду, - отбивался Харник.

       - Прекратили собачиться. Единый даст все нам вернётся сторицей, - твердо остановила перепалку леди Женевьева.

       - А вы кем вообще являетесь? - спросил я, смягчив вопрос, пытаясь, запоздало выяснить, кто они такие.

       - Наемники? - попытался угадать Яков.

       - Наемники? - гневно переспросила леди Женевьева. - Ты сравниваешь нас с этими ублюдками? Мы воины императорской армии, смерд!

       - Простите, госпожа, - промямлил парень.

       Девушка гневно фыркнула, выдохнув облачко пара сквозь решетку забрала, но промолчала. На этом разговоры прекратились, что давало мне возможность, украдкой изучать новых знакомых, благо, туман начал рассеиваться, и упорно пробивающийся звездный свет давал глазам возможность кое-что рассмотреть. Начну с Георга. Вот его можно было бы назвать Горан. Действительно человек-гора. Роста мы были одинакового, но какой же он был широкий. На его плечи можно было спокойно положить быка, и он бы весь целиком уместился на них. В его кожаный нагруднике могли влезть трое, таких как я, если не четверо. А уж руки в обхвате были как мои ноги, а уж сами ноги... да, статью он был не обделен. Черты лица Георга были подстать его телу, крупные, обращающие на себя внимание. Большой, побитый оспой, курносый нос с широкими ноздрями. Белесоватые брови, нависающие над серо-стальными, на выкате, глазами. Спокойный, уверенный взгляд был устремлен строго вперед, выискивая там врагов и прочих недругов, которым можно отсечь голову молодецким ударом двуручника. Губы едва выглядывали из черной с проседью бороды, закрывающей шею. Из-под шлема выбивались кудрявые вихры, такие же как борода - черные с проседью.

       Я оценил его как бывалого воина, на которого можно положиться на поле брани. Возраст примерно сорок - сорок пять лет.

       Отдельно хотелось бы рассказать о его выдающемся оружии, поразившем меня. Благо я встречал такое в одной из книг. Это был полутораметровый фламберг с обернутой черной кожей рукоятью. Он представлял собой двуручный меч с клинком, имеющим ряд последовательных изгибов, расположенных на две трети своей длины от гарды -- конец клинка оставался прямым и служил для нанесения как рубящих, так и колющих ударов. По всей длине клинка, лезвие затачивалось, при этом "волны" клинка чуть отгибали как у пилы. Перед основной гардой, он имел еще одну, чуть поменьше, служащую для перехвата клинков противника.

       Так, теперь Харник. Невысокий, жилистый, быстрый, очень быстрый. Я видел, как он орудовал своими кинжала. Стальной смерч, не иначе. На его тонких губах играла насмешливая улыбка. Бегающие темные глаза, казалось, ни на чем не останавливалась дольше, чем на пару секунд. Жидкие темные волосы падали на смуглую кожу лба. Конечно, не только лоб был смуглый, он весь был смуглый. Черные, как смоль брови несколько раз прерывались ниточками шрамов. Нос Харника был далек от идеальной прямоты. Сколько раз его ломали - неизвестно, но явно не единожды, сейчас он заметно склонился к правой щеке, на которой, кстати, красовалась татуировка в виде когтей какого-то зверя. В отличие от Георга одетого в кожаный нагрудник поверх длинной кольчуги до колен, опоясанной широким, кожаным поясом, Харник был одет почти так же, как мы с Яковом, только у него на поясе были ножны, в которых притаились два кинжала, а через плечо была переброшена перевязь с метательными ножами. За спиной он нес объемный мешок.

       Леди Женевьева. На данный момент ее лицо было скрыто забралом шлема, сквозь которое ничего увидеть было невозможно. Сам шлем опирался на плечи, защищенные круглыми наплечниками с торчащими вверх длинными шипами. Фигуру тоже не оценить, доспехи надежно скрывали ее. Это были белые доспехи - так назывались любые латы, не являющиеся воронёными, не покрытые тканью и не раскрашенные одновременно. Даже герб на щите не рассмотреть, так как он висел у нее за спиной. Единственно, что оставалось это рост - на голову ниже меня, в общем, высокая и крупная для девушки.

       Несмотря на то, что внешность девушки пока была скрыта, мне было чем заняться - я рассматривал ее доспех. Все было стандартно: выпуклый двумя холмиками нагрудник, расположенный под ним напузник, кольчужная юбка, железки для защиты ног, сабатоны, они же латные сапоги, рондели для защиты подмышек, латные рукавицы, способные выдержать удар меча и ведроподобный шлем с забралом гармошкой. В целом все смотрелось безупречно красиво и надежно. Стальной блеск буквально сигнализировал о том, что эти латы так просто не пробить. Еще у меня в голове блуждала мысль об их возможной цене, но я не мог оперировать подобными категориями, поэтому просто выгнал на мороз эту мысль, цена казалась какой-то запредельной.