Операция «Гроза плюс» (СИ) - Михайловский Александр Борисович - Страница 30

— А что вы с этого будете иметь? — спросил Берия.

— Как что? — удивился Путин, — От сотрудничества с СССР мы будем иметь деньги, рынки сбыта, развитие промышленности, рост экономики. В ТОТ раз на советских военных заказах поднялась американская экономика. И очень неплохо поднялась. Товарищ Сталин знает, чем это все закончилось.

— Уже знаю, — кивнул Сталин, и сделал на листе бумаги какую-то пометку, — В свою очередь мы бы тоже не хотели, что бы ваша буржуазная Российская Федерация села нам потом на голову.

— Я, товарищ Сталин, — ответил Путин, — опасаюсь как раз обратного. Укрепившийся СССР вполне может сесть на голову Российской Федерации. Вы просто не представляете степень своей популярности в народе даже в наше время. И наоборот, так называемые десталинизаторы совершенно не имеют никакой опоры в обществе, а тем более во власти, и дальше воплей в прессе их деятельность не пойдет.

— А ваш крупный капитал? — спросил Сталин, — ведь он пойдет на все, чтобы снова уничтожить воскресшее вдруг из небытия государство рабочих и крестьян. Для ваших крупных капиталистов, этих, как его, олигархов, процветающий по соседству СССР будет как бельмо на глазу.

Путин грустно улыбнулся, — Товарищ Сталин, если бы вы знали, сколько раз, эти как вы выражаетесь, крупные капиталисты, пытались самыми разными способами сковырнуть вашего покорного слугу. И что?! Из тех, кто пользовался нечестными методами, некоторые отдали концы в эмиграции, промотав на это дело все, до последнего гроша, а другие за десять лет на казенной швейной машинке научились шить брезентовые рукавицы для таджикских гастарбайтеров.

Те же господа, чьи методы были относительно законными, истратили на пропаганду огромную кучу денег и добились ровным счетом прямо обратного. У нас все-таки суверенная демократия, то есть демократия отделенная от капитала. А народ за годы прошедшие с распада СССР приобрел устойчивый иммунитет к такого рода пропаганде. Если не верите мне на слово, то давайте обменяемся делегациями. Мы, в качестве первого дружеского шага, отправим в СССР специалистов и самое современное оборудование для разведывательной и контрразведывательной деятельности, а вы направите к нам военных для ознакомления с возможностями нашей техники, и специалистов из наркомата Лаврентия Павловича для анализа народных умонастроений. Дадим им дней десять на все, а потом снова встретимся и продолжим этот разговор.

Сталин и Берия переглянулись. Это предложение им явно понравилось.

— Что вы имеете в виду под разведывательной и контрразведывательной деятельностью? — профессионально поинтересовался Берия.

— Все, — ответил Путин, — Подслушивание, подглядывание, просмотр радарами воздуха и сопредельной территории до самого Ла-Манша, прослушивание радио и телефонных переговоров противника, расшифровка зашифрованных радиограмм любой степени сложности.

Берия хотел еще что-то спросить, но Сталин нахмурился и сказал, — Лаврентий, погоди. Я еще не сказал тебе, что у нас тут, кажется, созрел заговор, похлеще чем в тридцать шестом. Вершки мы тогда вырвали, а корешки остались. Спасибо ТОВАРИЩУ Путину за это предложение. Подберешь самых надежных людей, придумаешь для них легенду, чтобы сохранить все в тайне, и вместе с товарищами из будущего пусть они займутся этим делом. Все надо вычистить до белых костей. Гнили у нас не место! Я должен точно знать, на кого мы можем положиться, а кто при первом удобном случае нас продаст за тридцать сребреников. — Сталин посмотрел на сидящего напротив Путина, — Делегацию для поездки к вам мы подготовим в течении, — вождь на секунду задумался, — трех суток. Обмен людьми лучше провести в другом месте, а то мой секретарь просто сойдет с ума, если ко мне в кабинет войдут одни люди, а выйдут из него совсем другие…

Берия предложил, — Можно провести обмен делегациями в здании моего наркомата…

— Не стоит, — покачал головой Путин, — там слишком много народа, и не за всех вы, товарищ Берия, можете ручаться. Подберите в качестве базы какую-нибудь загородную дачу, а операцию по обмену через три дня, в полдень по вашему времени, проведем вот здесь, — на листе бумаги Путин крупными буквами написал название подмосковной деревни, и показал Берии.

Лаврентий Палыч память имел совсем не девичью, и поэтому, прочитав название, только кивнул. Можно было быть уверенным, что он запомнил эту информацию на веки вечные. Сталин же, сделал еще одну пометку на листе бумаги и удовлетворенно кивнул, — Хорошо, товарищ Путин. А что, по вашему, мы в СССР можем для себя позаимствовать у такой политической системы как ваша, так называемая, суверенная демократия?

— Пост Президента, — коротко ответил Путин, — Вы, товарищ Сталин, все время старались отделить партию от государства, и все время у вас это как-то не получалось. Дело в том, что так уж сложилось исторически, что на просторах одной шестой части суши обязательно должно быть Первое Лицо. Неважно, как оно будет называться: Великий Князь, Царь, Император, Генеральный Секретарь или Президент. Но этот человек гарант всего и вся.

Сейчас в умах советский людей вы неформально занимаете как раз эту должность, но лишь неформально. Надеюсь, вы не сомневаетесь, что если завтра провести всенародное голосование, то девяносто процентов людей скажут «Да». Страна, находящаяся под единым централизованным управлением, имеет совсем другой уровень мобилизационной готовности, чем существующая сейчас партийная система.

Кроме того, это совсем другой уровень легитимности на международной арене. Ведь одно дело — руководитель правящей партии, а совсем другое — это всенародно выбранный глава государства. При этом вам никто не помешает, оставаясь лидером партии, управлять ее развитием в желательном направлении. И гораздо легче будет, в случае необходимости, обратиться напрямую к массам. В ТОТ раз централизация полномочий прошла за счет поста Генерального Секретаря, которого избирал узкий круг членов Политбюро. От важнейшего вопроса определения политического руководства оказались отстранены не только беспартийные граждане СССР, но и рядовые члены самой партии. И решался этот вопрос кулуарно, в весьма узком кругу высших партийных бонз. Чем все это закончилось, вы уже знаете.

Сталин и Берия еще раз переглянулись. Потом вождь сделал какую-то пометку у себя на листе бумаги, и три раза ее подчеркнул, — Мы обдумаем ваши слова, товарищ Путин, — сказал Сталин после минутной паузы, — но, как вы верно заметили в самом начале нашего разговора, все остальное уже наше внутреннее дело.

— Разумеется, товарищ Сталин, — сухо кивнул российский президент.

— Вот и хорошо, — сказал Сталин, — с «дружбой», мы как будто разобрались, и в этом понятии нас пока все устраивает. Теперь, товарищ Путин, давайте перейдем к «торговле»…

Российский президент кивнул, — Российская Федерация готова поставить быстрорастущей советской экономике любые товары, начиная от сталей, в том числе и специальных марок, алюминия, синтетического каучука, всех видов минеральных удобрений, и, заканчивая производственным оборудованием всех видов, тракторами, грузовым и легковым автотранспортом двойного назначения, железнодорожными локомотивами…

— Товарищ Путин, в общем, все понятно, — сказал Сталин, делая пометки у себя в блокноте, — Есть мнение, что окончательно и в полном объеме уточнить этот вопрос должна будет делегация, которую мы к вам направляем. Как мы понимаем, платить СССР придется золотом?

— Да товарищ Сталин, — кивнул Путин, — кроме золота нас интересуют алмазы, бриллианты, редкоземельные металлы, меха и другие предметы роскоши. Только, делая свои расчеты, имейте в виду, что за то же золото вы, в ближайшие, как минимум полвека, ничего подобного по качеству не сможете купить ни в Германии, ни в Америке

— Об этом мы поговорим, когда вернется побывавшая у вас наша делегация, — не поднимая головы, сказал Сталин, делающий все новые отметки на листе бумаги, — Мы еще подумаем, кого сможем послать для выполнения этой ответственной задачи. — Сталин, наконец, закончил писать, и посмотрел на Путина, — Скажите, а почему среди перечисленных вами позиций для торговли нет военной техники и вооружений?