Северный ветер - Кочубей Анна - Страница 6
- Предыдущая
- 6/97
- Следующая
Народу в магазине было немного. Соседка, два незнакомых господина и вчерашний архонт. Он озирался по сторонам и не счел нужным поздороваться. Вскоре все покупатели ушли, кроме Моргвата.
— Что вам угодно, сир? — сумрачно спросила девушка, оставив приветливость хорошего продавца.
— Приворотного зелья, барышня. Вчера меня жестоко отвергли.
Моргват удивленно разглядывал встрепанные волосы, щеку с отпечатавшимися следами подушки и неприлично-мятое платье вчерашней картежницы, за ночь, как по волшебству, ставшей хозяйкой темной и неряшливой лавки.
— Могу посоветовать отворотное. Будете блевать два дня, а после уже никто не приглянется.
Неприятная встреча. От насмешливого взгляда архонта ей стало неуютно — Алиссен прекрасно отдавала себе отчет, что вид у нее не товарный.
— Грубо, но весело, — оценил шутку Моргват, — а что у тебя с глазами? Красные.
— Не твое дело. Ты зачем меня нашел?
— Я тебя не искал. Пришел по рекомендации, что здесь «все есть».
— У нас полно хлама, что именно тебе нужно?
Архонт засмеялся и облокотился на разделяющую их стойку со множеством полок с внутренней стороны, задернутых занавесками в полинялый цветочек.
— А ты умеешь называть вещи своими именами! Большая удобная дорожная сумка для ценной вещи. С двойным дном неплохо бы. Найдется?
— Воровать собрался что ли? — пробурчала Алиссен, ненадолго скрываясь из виду и шебарша под прилавком, — такая сойдет?
Перед архонтом появилась сумка из светлой кожи, видавшая виды и потертая, но сделанная добротно и крепко.
— Что-то мне подсказывает, что она не новая.
— Новую у кожевника заказывай. Двойное дно спрашивал — получай. Ты и сам потеряешь, что в нее сложишь, а если за руку поймают — тем более не найдут.
— Какая рекомендация-то профессиональная! Да в тебе не счесть талантов, госпожа Вейс. Тебя так зовут, я правильно прочитал? Вам бы вывеску подкрасить. В Дорине все девушки такие?
— Нет, только я, — отрезала Алиссен, — что-нибудь еще?
— У Красотки уздечка протерлась.
— Упряжь в углу. Выбирай сам. Там, — она сурово указала на ящик.
В глубине лавки скрипнула дверь, и появился дядюшка Вейс. По пути со второго этажа он избавился от привычного раздражения и бутылки:
— Господин, что баба понимает в уздечках? Я их сам мастерил на досуге, помогу выбрать.
Вальтер Вейс не лгал — он на самом деле обладал редкой способностью из бросовой вещи сделать товар, пригодный для продажи. Тот факт, что на упряжь шли голенища старых сапог, он скромно замалчивал.
— Ты что творишь, отродье харматанское? Я тебя научу, как разговаривать! — не понижая голоса пообещал дядя, проходя мимо племянницы.
«А они и правда родственники!» — подумал Моргват, примечая седые вьющиеся космы и колючий синий взгляд старшего из Вейсов. От лавочника несло спиртным, но говорил он толково и на ногах держался крепко. Ремешки уздечек были почему-то разноцветными, но их качество архонта устроило.
— Чем еще мы можем вас порадовать, господин хороший?
Моргват помялся, посмотрел по сторонами и в приоткрытую дверь на улицу. Убедившись, что никто не подслушивает, архонт понизил голос:
— Есть одна необходимость… Интимного порядка. Но я лучше девушке на ушко скажу…
— Вам бы к лекарю… Но можно и к ней. Посоветует, если что, — Вейс критически оглядел фигуру архонта и пожевал губами.
Если у мужчины и была какая-то хворь, то в глаза она не бросалась.
— Не бесплатно, конечно, — добавил лавочник, погрозил Алиссен пальцем и вышел.
Улыбаясь, архонт снова облокотился на прилавок. Девушка аж отшатнулась.
— Что тебе еще понадобилось? — спросила она, брезгливо поморщившись.
— Ничего. Я хотел, чтобы твой милый дядюшка ушел. Сколько я должен?
— Два двадцать восемь.
— Разве не пять серебром? И почему шепотом?
— Сколько можно напоминать об этих пяти монетах? — тихо заговорила Алиссен, — я вчера тебе ничего такого не предлагала, ты сам все придумал, раздел и новое платье порвал! Я тебя как вспомню, так меня выворачивает! Да я теперь месяц есть не смогу, и за неделю не отмоюсь!
— Вот и правильно, не ешь. Ты и так не толстая, а похудеешь — станешь некрасивая, и никто пяти монет не заплатит. Ври, но не завирайся — я тебе одежду не портил. А надо было. В целях профилактики.
Моргват со вздохом полез в карман, раздосадованный такой обидной отповедью.
— Ты меня обсчитала, кстати. Слишком дорого.
— Я умею считать.
— Чересчур хорошо! Почему дядя поминает Харматан?
— У меня лицо скуластое.
— Это не повод. Он знает твой секрет?
По тому, как она посмотрела на дверь в глубине комнаты, Моргват сделал вывод, что дядя Вейс — редкостная гадина. Запущенная лавка, девчонка-архонт, зарабатывающая на стороне сомнительными способами… Зачем он лезет в эту мутную историю? В одном она права — не его это дело.
— Загляну-ка я на рынок. Если торба второй свежести меня и устроит, то еда — точно отравит. Ну, прощай.
Архонт ушел во второй раз. Странное совпадение — увидеть его наутро следующего дня, да еще у себя дома! Алиссен опустилась на табурет. Какой солнечный день сегодня, настоящее лето, но над ее головой сгустились тучи. В городе арий. Придется сидеть дома и терпеть дядюшку. Хорошо, что Кеодан ничего не заметил! И Юджин уезжает… «Он обещал зайти!» — вспомнила девушка и поднялась в свою комнату.
* * *
Юджин ванн Викар, капитан доринской стражи двадцати пяти лет от роду, старался жить правильно, полагаясь на достойный пример своих родственников — отца и деда. Не богатые и не знатные, они снискали снисхождение властей добросовестной службой. Сначала — королю Родерику, затем — новой власти. Вода, как известно, камень точит, а надежная преданность окупается титулом и стабильным доходом, особенно, когда вовремя умеет напоминать о своих заслугах. Викары не имели своей земли, как и возможности ее купить, поэтому Юджин унаследовал второе имя от своего же деда — Викара из Итиля. А право носить приставку «ванн» получил совсем недавно указом Императора. Так Юджин стал сиром и особой благородных кровей. В нем не было ни фамильной, врожденной гордости, что впитывается с молоком матери, ни самодовольного бахвальства человека, вырвавшегося «из грязи в князи». Зато молодой человек мог похвастаться хорошим ростом, крепким телосложением и неглупым выражением широкого, симпатичного лица.
Фортуна благоволила сиру Юджину — за все время службы в Дорине не приключилось ничего ужасного, что могло бы бросить на него тень; свои обязанности капитан выполнял педантично и старательно, но он отчаянно вздыхал вечерами, оставаясь в одиночестве в доме в одно окно на тесной доринской улочке. Книги, привезенные из столицы, перечитанные по несколько раз, перестали развлекать, а пить сир Юджин не любил. Но однажды он забрел в полузаброшенное помещение в недрах доринской крепости и обнаружил нечто, достойное его внимания — городской архив, насчитывающий несколько веков. События недавней истории, проконспектированные сухо и сжато на бумаге, поеденной мышами, были Юджину не интересны, а вот старые рукописи, похожие на фолианты в броне из толстой кожи заставили просидеть в холодном помещении не один час.
Из них капитан стражи узнал, что провинциальный Дорин ранее назывался иначе — Вейсланд, и был, не больше, не меньше, чем уния великого Магистрата, — древнего государства эльфов. Сохранилось даже имя его последнего правителя — магистра Вальтерса. В летописи уточнялось, что он — человек, а не эльф, и не владеет волшебством, но назначен Советом магов Сириона…
«Полный бред! Сирион? Нет такого государства!» — решил капитан легионеров и закрыл тяжелую крышку коробки-переплета. И снова засомневался — уж больно солидно выглядела летопись! Кожаные страницы, ломкие и хрусткие, испещренные черными и бордовыми чернилами, какие-то карты, а большая часть архива написана на неизвестном языке. Неужели кто-то так постарался единственно ради розыгрыша сира Юджина? И он задумался…
- Предыдущая
- 6/97
- Следующая