Призраки прошлого (СИ) - Шалюкова Олеся Сергеевна - Страница 35

– Если ты будешь гуманитарию объяснять дифференциальные уравнения из математического анализа, он тебя поймёт?

– Нет!

– А если ты будешь объяснять линейную алгебру физику?

– Придётся подумать о том, какие привести примеры из смежной области.

– Здесь то же самое. Это математическая модель поведенческих и эмоциональных реакций. Например, смотри. Компьютер, голосовой ввод, сектор А-2, – подчиняясь приказу, в воздухе увеличился указанный сектор. – Это погода, мы смотрим, насколько человек зависим от погодных проявлений. У нас есть видеозаписи, и я просматривала их. Именно старые кассеты с видеокамер, которые хранятся по пару десятилетий, ты мне и привёз. Где-то нам повезло, и сохранились именно нужные знания. Где-то, увы, но одним словом, у нас есть самый разный статистический материал для анализа. Это сектор дождевых явлений. А-1 солнце, А-2 дождь, А-3 ветер, А-4 холод. Если смотреть на эту прямую линию, становится понятно, что дождь человек этот не любит. Вот попросту не любит. Он всегда одевался в такие дни теплее, выглядел не очень хорошо, злился без причины. А теперь представь, что во время анализа мы видим, что этот «Власов» выходит на улицу без зонта и при этом ощущает себя просто великолепно. О чём это говорит?

– Отклонение.

– Да. Вполне может статься, что в тот момент он узнал о каком-то денежном выигрыше в лотерее или о наследстве, но сам факт подобного отклонения будет очень хорошо заметен.

– Соответственно, – легко продолжил Серхио логическую цепочку, – можно выделить и обратную ситуацию. Когда в солнечный яркий день, вместо того, чтобы немного постоять на улице или выйти на прогулку, как он делал на протяжении тех дней, что мы узнали, он закрывается в номере, выглядит хмуро, и мы видим, что он выкуривает пару пачек сигарет, то мы можем сразу заметить новое отклонение.

– Именно! – обрадовалась Эми тому, что пояснять больше ничего не надо. – Но нам мало найти и зафиксировать подобное отклонение, нам необходимо ещё и проследить следующие дни. После такого отклонения на стандартных поведенческих реакциях должны пойти искажения. Например, голосовой ввод, сектор С.

В воздухе поменялась картина, теперь ровно между двумя столами висели несколько диаграмм и несколько таблиц.

– Сектор С – это еда. Генерал отличался впечатляющим аппетитом, но что куда более интересно – он был очень привержен русской кухне и её определённым блюдам. На этом секторе искажения будут видны лучше всего. Если падает аппетит или наоборот улучшается и не разово, а постоянно – это тоже определенный сигнал.

– Теперь понятно, почему так много вопросов, – пробормотал Серхио, перелистнув на сенсорном экране несколько страниц опросов. – Мало разового сигнала, надо убедиться, в том, что он имел продолжение, и получить соответствующее подтверждение.

– Именно. Если смотреть только на сектор С – можно сделать вывод, что в тот день, когда у него неожиданно пропал аппетит, он встретился с искомым человеком. Но это будет ложным ощущением, потому что помимо пропажи аппетита сохранились данные электронной регистрации в местной клинике. И личное дело генерала Власова. То есть в тот день ему стало плохо с желудком, он пролечился в клинике, но потерял аппетит.

– То есть, мы ищем и рассматривает только совокупность всех секторов. Поэтому их так много. Сон, здоровье, еда, поведение, эмоции, реакция на события окружающего мира и так далее. И… что потом? Когда… Нет, – мужчина вздохнул. – Я тебе верю, хотя такие методы для меня и немного за гранью понимания. Так что, что будет, когда мы найдём эту точку?

– Мы обыщем её. Мы будем сидеть там неделю, две, три, месяц. Мы будем сидеть там весь отпущенный нам срок из трёх месяцев. Если понадобится – опросим каждого жителя этого места, чтобы найти, с кем именно встречался Власов, где это произошло, во сколько, при каких обстоятельствах.

– Всех жителей?!

– Ну, не всех, – улыбнулась Эми, – тут уже мы включим логику. Например, если дело происходило сорок три года назад, то мы не будем опрашивать тех, кому меньше пятидесяти восьми.

– С тем учётом, что продолжительность жизни сейчас в районе девяносто, у нас неплохой шанс сорвать куш.

– Я бы не стала говорить, что он «неплохой», он у нас есть, а сможем ли мы его из раздела вероятности перевести в раздел шансов, зависит уже только от нас. А! Слушай, мне надо отбежать на пару минут! Я совсем забыла о том, что мне сообщил один из информаторов! Информация хороша, но можно сделать её немного более полной. По крайней мере, добавить пару теоретических штрихов к портрету нашего мистера загадки. Жаль только, что дракона Рю уже нет в живых, я бы не отказалась от его свидетельских показаний.

– Так бы этот тип и стал их давать!

– А это смотря как спрашивать.

– Разве есть разница? Патруль в любом случае действует всегда в рамках закона.

Эми промолчала. Взгляд у неё был насмешливо-критичным, но она так и не произнесла ни слова, подхватила жакет, накинула и двинулась к дверям, задумавшись над том, о чём надо спросить Лан.

На этот раз к кабинету девушка подходила громко. Каблуками, по крайней мере, старалась стучать так, чтобы было далеко слышно, хорошо слышно.

В спину ужалил чужой взгляд, но капитан Лонштейн, ушедшая в свои мысли, это ощутила, но повернуться даже не догадалась.

Стукнув в дверь приёмной и подождав для приличия пару секунд, Эми вошла вовнутрь, остановилась на пороге, разглядывая смущенную взъерошенную Лан.

Вид у секретаря страшного начальника русского патруля сейчас был такой, словно она с этим самым начальником занималась чем-то… чем-то…

«Вот чего я страдаю и переживаю?» – задумалась Эммануэль на полном серьёзе. – «Может, просто её убить, да и всё? Нет тела – нет дела. Нет её, и я получу полный доступ к шкуре Змея, обшкурю его медленно, потом порежу на ломти и пожарю на медленном огне. Шашлык из змеятины, что, самый писк моды!»

– Добрый день, Лан.

– Здравствуйте, капитан Лонштейн, – девушка постаралась выдавить из себя улыбку, получилось что-то неприятно-заискивающее, но Эми великодушно сделала вид, что этого не заметила.

– Лан, у меня к тебе есть вопрос. Он, правда, немного деликатный. Вот ты культуру исторического Китая хорошо знаешь?

– Закончила исторический факультет! – гордо задрала девушка голову.

– Ага, чудесно. А там предания, легенды?

– Они часть китайской истории и литературы. Это наше наследие, которым мы гордимся. Естественно, я знаю большинство из них!

«Вау, какой накал эмоций. Действительно, задета за живое? Ну, не буду спрашивать, как выпускница исторического факультета оказалась в русском патруле джампа, перейду сразу к делу».

– Насколько мне известно, в китайской мифологии дракону уделяется немало внимания.

– Конечно, – расцвела азиатка в обворожительной улыбке. – У нас много драконов, дилун – земляной дракон или фуцалун – дракон скрытого сокровища. Драконы могут принимать человеческий облик и… Вот! «Велик дракон и стать его горда, душа крылатая стремится в небеса».

– Красиво, – Эми кивнула. – А… ты сказала, что драконы могут принимать человеческий облик. А ещё есть души драконов, да? Когда человек выглядит человеком, но вот душа у него дракона.

Электронное перо, которое Лан только-только взяла, дрогнуло, выпало из ослабевших пальцев и покатилось по столу.

– Душа дракона? – слабо переспросила она.

– Да. Если не ошибаюсь, признаком такого дракона является полная гетерохромия, разные глаза у человека.

– Д… д… да. А почему вы спрашиваете, капитан?

– Потому что в числе подозреваемых есть человек с полной гетерохромией. Его назвали человеком с душой дракона. Вот я и хочу знать, помимо глаз – есть ли ещё какие-то общие признаки? Может быть, там характер конкретный или цвет глаз должен быть определённым?

– Д… да.

– Что да? – хищница, почуявшая свою добычу, выскользнула из логова.

Лан, ощутив, как по спине бегут ледяные мурашки, заикаться начала ещё сильнее: