Призраки прошлого (СИ) - Шалюкова Олеся Сергеевна - Страница 47

День начался удачно, вдруг повезёт, и он так же хорошо закончится?

Через пару часов Эми уже так не думала.

Ещё через пару – она была готова взвыть и запросить пощады.

Информации пойманные «языки» почти не дали. Нисколечко. Даже вот на такусенькую крошечку! Вот как?! Как это можно назвать, кроме как подлость и предательство?!

Змей вернулся в свой кабинет, разобравшись со своей двойкой, Эми растянулась в зале для совещаний на столе, глядя на Макса у кофе-машины.

– Макси-и-им, – протянула она жалобно, – ну, порадуй ты меня что ли? Удалось что-нибудь узнать?

– Увы, профессор, – Макс только головой покачал. – Это какой-то бред они несут! Мы не причём, бес попутал. Satan. Нашептал на уши, и вообще…

– Стой. Что?! Что ты сейчас сказал?! – чашка, которую Эми только-только начала брать, громко звякнула о блюдце. – Скажи мне их слова в точности! От начала и до конца.

– Профессор, с вами всё…

Взгляд Эми полыхнул яростью.

– Очень точно, Макс. Слово в слово.

– Как скажете, – парень, недоумевая, что же такое случилось, вытащил свой электронный блокнот, открыл записи вначале одного допроса, потом второго. – Мартин Сквош. Ирландец. Тридцать один год. В его речи звучало, зачем он это сделал, следующее: Сатана пришёл ко мне в ночь с двенадцатого на тринадцатое. В ночь чёрной пятницы. Сатана был страшен, от одного взгляда на него внутри всё сжималось от ужаса. Мне хотелось преклонить пред ним колени, а ещё лучше даже не смотреть на него. Он стоял ко мне полубоком, и его ярко-жёлтый глаз до сих пор снится мне в кошмарах. Сатана приказал – и мы пошли. Мы не могли игнорировать его приказ. Даже если нам не хотелось больше возвращаться, даже если нам не хотелось убивать или поднимать руку на ребёнка. Приказ Сатаны не обсуждается.

Эми сжала пальцами виски, потом кивнула:

– Хорошо. Дальше. Второй.

– Профессор?

– Макс, слова второго!

– Сейчас. Ричард Джойс. Американец. Тридцать девять лет. Его слова: Сатана пришёл в ночь с двенадцатого на тринадцатое. Это было немногим за полуночью. Он был страшен. Чёрный плащ вился за его плечами словно крылья. Он смотрел на меня в упор, и бездна его синих глаз заставляла меня трястись от ужаса. Он сказал, что Гюрза не оправдала его надежд. На нас он тоже не рассчитывает, но мы, по меньшей мере, можем сделать для него кое-что полезное… Теперь вы объясните, что это значит?

– Не Сатана. Satan, – Эми закусила губу. – Это не оговорка, Макс. Это … кличка. Кличка человека, за которым мы охотимся!

– Они называли разные глаза! И ирландец, и американец, когда их забирали… Профессор, послушайте, я специально проверил – они назвали одно и то же время, одной и той же даты. И глаза у пришедшего к ним «гостя», они же называли разные!

– У него полная гетерохромия, Макс. Один глаз жёлтый. Другой – синий.

– Мне никто подобного не говорил.

– Я ещё не вносила это в отчёты. Это знаю только я. А теперь и ты… – Эммануэль поднялась, бросив взгляд на часы. – Нет. С меня на сегодня достаточно. У начальства я отпросилась, так что, Макс, передаю сегодняшние дела тебе. Я… домой.

– Профессор! – растерянно крикнул парень, но Эми даже не застыла, нажала на клавишу быстрого перемещения на векторизаторе и… пропала.

Максим сердито стукнул кулаком по столу. Она была так близко, чтобы сказать что-то важное, а он… дурак. Спугнул!

***

Французская аристократия была пропитана духом снобизма. Появившуюся среди них Эми – как опекуна маленькой графини Рашель Монтесье, принимать как равную они не захотели.

Это стало очень хорошо понятно на официальном рауте, где людей было очень много, куда больше, чем на недавнем «домашнем» приёме у барона Волтуара. Половина тех, с кем Эммануэль была знакома, держались с ней холодно и отстраненно. Даже те, с кем ещё пару недель назад у неё были хорошие отношения! Из оставшейся половины часть её вообще не знала. Часть даже не ответила на приветствие. Где-то пятая часть вела себя цивилизованно-нейтрально. И только малая, от силы десятая часть всех присутствующих, вела себя так, как и до того, как Эми стала опекуном Рашель.

В любом другом случае Эми, пожалуй, что и расстроилась бы, а после того, что удалось узнать от Макса про Сатану, она больше двигалась по тёмным углам зала, раздумывая о том, что же делать дальше. Одна кличка – это не более чем дополнительный крючок, но уж точно не возможность выявить человека окончательно.

Злило. Злило это до невозможности и до невероятности!

Столько работы, а всего эффекта на копейку.

– Столь прекрасная леди и неожиданно в тёмном углу одна прячется от гостей. Может быть, вы составите мне пару, и мы потанцуем?

Подошедший мужчина был невысок, плотного телосложения и небольшим животиком, что-то вроде «пивного брюшка». Циник в душе девушки сообщил, что это – легче всего организуется с помощью силиконовой модифицированной накладки. Получается аккуратно, а вот облик меняет зачастую до неузнаваемости!

Пара штрихов на лице. Широкие скулы и квадратный подбородок были оставлены. Пропал приметный шрам и щеголеватые усики. Немного изменился цвет глаз – из серого в цвет плотного тумана, форма носа стала тяжелее и грубее, лишая лицо природного изящества, как бы приземляя его. Ну, и наконец, от щеголеватой прически нестареющего ловеласа ничего не осталось. Деловой стиль лучших парикмахеров-англичан.

Но, вне всякого сомнения, перед Эми стоял дон Диего Сервантес, несколько недель назад «скончавшийся» в лазарете тюремного поселения.

Положив ладонь поверх его руки, Эммануэль приветливо улыбнулась:

– Думаю, с вами потанцевать я не откажусь. Заодно может, – добавила она мечтательно, – вы мне и на пару вопросов ответите, сэр…

– Жюль Морель, леди.

– Чудесно. Но вам не хватает бороды!

– Исправлю в самое ближайшее время, – дон Диего увлек Эми за собой в танец, огляделся. – Удивительно дело. В вас ничего не изменилось. Скорее, ваш статус даже повысился, а из человека, который пусть и не блистал на балах, но был одним из тех, кто постоянно в центре внимания, вы стали парией.

– А, это… ожидаемо. Снобизм цветет и процветает. Доведут до ручки – устрою всем присутствующим вечер очень «приятного» времяпрепровождения с обысками и повальными допросами.

– А повод есть?

– Есть. Повод всегда есть, да, вам это точно известно, что среди присутствующих есть люди, у которых за душой грехи. Не один и не два, а больше, много больше.

– Доказательства, милая леди, – дон Диего покружил Эммануэль, глядя на неё с отеческой заботой. – Да, действительно, некоторых из этих людей вы могли бы встретить за другой стороной стола, уже на своей работе. Но доказательства – это камень преткновения. Например, вы не сможете доказать, что Жюль Морель – меценат и бизнесмен средней руки, вхожий в аристократический свет из-за пары выгодных контрактов и удачного замужества младшей дочери и погибший дон Диего Сервантес – одно лицо.

– Я играю по правилам, – улыбнулась Эми. – К тому же, сэр Морель, давайте будем говорить откровенно. Нам не нужны официальные доказательства, чтобы спустить с цепи отдел зачистки. Но погибший дон Диего Сервантес не сделал ничего, чтобы его дело прошло по этому отделу.

– Вы сейчас пролили бальзам на мою душу, – несмотря на легкое ехидство, всё же в мужском голосе действительно звучало что-то… серьезное.

– Пролейте и вы на мою. Вам известно имя «Сатана», сэр Морель?

Дон споткнулся, что, впрочем, в ворохе юбок присаживающихся в реверансе дам (танец закончился), прошло незамеченным.

– Леди, ваш вопрос… не случаен? – предложив руку, Дон повлёк Эми за собой на балкон, подхватив по дороге пару бокалов с шампанским.

Проследив за Рашель, находящейся в стайке подростков, Эммануэль кивнула, стала так, чтобы не выпускать свою подопечную из вида.

– Да. К сожалению, мой вопрос более чем… насущный.

– Во-первых, должен сказать сразу, прекрасная леди, – дон протянул Эми бокал. – Да, я знаю человека, которого так называли в преступном мире. Человек-легенда. Человек, которому было известно о слабостях всех. Не было никого, кто не испугался бы его величия и его … пугающего великолепия. Во-вторых, леди, этот человек мёртв. У него не осталось наследников, у него не было учеников и последователей. Были поклоняющиеся ему, но не более того. Он появился в один прекрасный день, человек без имени и фамилии, а потом также исчез. В-третьих, я был одним из свидетелей его смерти. Он был… любителем технического винтажа. Его маленький частный самолётик – что-то вроде тех, на которых устраиваются ежегодно авиамоторные гонки, взорвался в воздухе. Спастись оттуда было невозможно…