Призраки прошлого (СИ) - Шалюкова Олеся Сергеевна - Страница 52

Эми кивнула.

– Мне было уже пятьдесят два. Выглядел хорошо если на сорок, был вдовцом, терпеть не мог военных и того, кого мне дали в напарники.

– Этого самого Валентина Алексеевича?

– Да. Его. Третьим с нами была женщина. Обворожительная тогда была. Умная. Высокая. А потом, когда её семья погибла, очень быстро постарела и ушла. Её звали Аглая.

Сердце стукнуло на перебое.

– Федоровна?

– Да, – не удивился прадед. – Аглая Федоровна. Вернулась куда-то к себе домой, и мы потеряли всякую связь с ней. Она сказала, что не хочет больше заниматься наукой. Не хочет никого из нас ни видеть, ни слышать. Я надеялся её переубедить, но увы… Этого у меня так и не получилось. Примерно после её ухода, в исследованиях случился прорыв. Первый… объект, живой объект, удалось переместить в рамках одной комнаты. А потом я немного изменил волновое уравнение, и переместил в результате сбоя весь подземный комплекс, в котором проходили испытания. Военные в тот день шумно радовались успеху. Валентин тихо меня ненавидел. В тот день, уходя с работы, я вытащил из излучателя микроплату, обрабатывающую волновые уравнения. Ей нельзя было подобрать замену – штучная вещь, разработки которой я держал в секрете, в том числе и от него. Валентин пропал на следующий день, а я узнал, что он – предатель Родины. И теперь будет убит. В тот же день среди военных я получил прозвание «каменный старик». Приблизительно через полгода после этого я узнал, что Валентина убили. И на этом для меня история закончилась.

Рассказ был в духе деда. Кратким, емким и исчерпывающим. Эми сидела, глядя в стол пустым взглядом.

Всё было так и не так одновременно.

Человеческая жадность и глупость, жажда власти, ущемленное самолюбие – да, это было дьявольским коктейлем. Но в словах деда не звучал тот человек, за которым охотилась Эми. Или дед просто многое опустил?

– Каким он был?

Дед молчал.

Молчал так долго, что девушка серьезно забеспокоилась, потом вздохнул:

– Наверное, я буду предвзят, моя егоза, но он был дьяволом. Или, по меньшей мере, его сыном. Для него не было ничего святого. Чужие отношения, мысли, тайны, страхи, желания – он узнавал их словно сверхъестественным путём и пользовался… метко. Точно. Одно действие – и конечный результат был каскадным. Начинался с одного, заканчивался другим, но всегда ему на пользу и на радость. Он не хотел делиться джампом со всеми, считал, что эта технология должна быть технологией только для избранных, только для своих. Так считали многие, у него была серьёзная поддержка. Но…

– Каменный старик, – поняла Эми. – Тебя назвали так, потому что ты стоял до конца.

– Технология джампа должна была принадлежать всем. Иначе в её изобретении не было никакого смысла. Годы жизни, что я на неё потратил – прошли бы бездарно. Я ненавидел военных… а потому делал все, чтобы технология стала общедоступной.

– Сейчас об этом жалеешь?

– Нет. Возможно, в личных делах я не сделал того, что нужно было. Допустил, чтобы моя семья отдалилась от меня. Но то, что я хотел сделать в плане… общечеловеческом, я сделал. Хотя и устроил… всему миру весомую встряску.

– Миру было полезно, – утешила Эми, положив ладонь на руку деда, чуть сжала. – Слушай, дед. Плата. Та плата, которую ты вытащил из преобразователя? Она цела?

– Нет, егоза. Когда я понял, как можно использовать этот преобразователь, плату я уничтожил сразу же. Валентин украл мои чертежи, а без них восстановить плату я так и не смог… Потом долго писал объяснительные по поводу случайной аварии в лаборатории. Даже аудиторы сошлись во мнении, что авария была совершенно случайная…

– Хорошо. Это легче, – крепче сжав руку деда, Эми тихо сказала: – Он жив, дед. Этот самый твой Валентин. Поменял шкуру, образование, имя, забрался на самый верх, в аппарат президента. Успешно работал на кого-то из зарубежных стран. Натравил на нас Гюрзу. Тот самый мистер Икс, которого мы долго и упорно искали. После того, как не удалось получить преобразователь, он появился во Франции. Как раз в ту пору, когда там работали Прохожие. А потом зрелищно «погиб», и всплыл уже в аппарате президента. Поэтому, дед, пожалуйста, расскажи мне всё, что ты помнишь. А ещё лучше – организуй мне встречу с верхами и доступы в архив… Это слишком круто, чтобы здесь разбирался только русский патруль.

Каменный старик дрогнул, но не сломался. Кивнул:

– У тебя всё это будет на следующей неделе. Дай мне немного времени, а сама – будь осторожна.

– Теперь я знаю, что искать. И… фамилия-то его, какая?

– Когда он пришёл в НИИ, его звали Артамонов Валентин Алексеевич. Тридцать девять лет. Родился семнадцатого сентября. Служебная проверка, проводившаяся перед началом работы, посторонних связей не выявила. Никаких отклонений. Ничего подозрительного.

– Этого стоило ожидать. Дедуль, будь осторожнее, пожалуйста. Я искренне надеюсь, что этот человек достаточно благоразумен, чтобы понимать всю важность твою… как учёного, который может восстановить ту самую плату, без которой преобразователь работать не будет. Но…

– Я понял тебя, егоза. Я буду осторожен. А теперь беги. У тебя ещё не закончился рабочий день, а по твоим глазам вижу, что у тебя в голове роится масса планов.

– Да. Есть немного…

– Вот и беги. Я попрошу выделить мне охрану сразу же, как только поговорю с генералом.

– Дед… Ты же можешь отдать приказ.

– Не хочу объяснять лишнее тем, кого это не касается. Я разберусь, девочка моя.

– Хорошо, вот в эти слова я верю, – поднявшись со стула, Эми поцеловала деда в морщинистую щеку, счастливо улыбнулась, когда он, как в детстве, погладил её по макушке, и почти вприпрыжку двинулась к краю лагеря, к КПП и окончанию зоны антиджампа.

Если бы она только повернулась, она бы увидела, что на её стуле появился другой человек.

– Это может стать большой проблемой, – пробормотал второй человек.

– Может, – согласился Леонид Александрович. – Но генералитет посчитал, что толку от патруля в военной операции такого уровня и масштаба не будет. Посмотрим, что они запоют теперь.

– Как насчёт охраны?

– Не буду обманывать внучку. Пусть будет.

– Хорошо. Я соберу экстренное собрание. Постараюсь это сделать побыстрее.

– Было бы хорошо, – согласился профессор Борисов, открывая свои изыскания обратно, на собеседника он уже не смотрел. – А то сядет моя внучка Сатане не хвост и оторвёт его ко всем чертям, где потом эту тварь искать будете?

– В аду, не иначе, – засмеялся гость и пропал.

Профессор остался наедине со своими изысканиями. И хотя он волновался за внучку, помочь ей он сейчас не мог ничем. Верхушка военных округов не желала, чтобы русский патруль со своей прямолинейностью вмешался туда, где все строилось на тонких ходах и танцах на цыпочках…

Эми сидела на лавочке, разглядывая рельсы и их не видя.

Осенний сезон роликовых соревнований класса агрессив должен был вот-вот открыться. Макс, всё-таки чудом проскочивший на отборочных в основную группу, готовился к старту. Рашель, сидя под боком Эммануэль, собиралась активно за него болеть. А сама Эми думала о том, что ей не хочется стартовать, не хочется ни в чём участвовать, хочется лечь, и чтобы её оставили в покое и дали спокойно подумать.

Пока дед давал ход военной машине, она заглянула в полицейский архив. Нашлось там не так уж и много информации, но более чем достаточно для того, чтобы понять, что это фальшивка. Идеальная фальшивка, в которой чувствовалась рука мастера. Рука того, к кому Змей ещё восемь лет назад категорически запретил Эми соваться. И отобрал все документы по тому делу, что они вели. И сказал, что напарница ещё легко отделалась. В любое другое время он бы ещё и проследил, чтобы она никуда ни-ни.

Даже не думала!

Если бы предложение хоть на немного, хоть на малость звучало в другой тональности, хоть на чуть-чуть-чуть! Эми с удовольствием бы послала своего напарника в далёкие дали. Тогда её уже успели этому научить.