Предложение (ЛП) - Хейл Карина - Страница 33

— Шутишь? Я о том, что ты подумала. Солнышко, во-первых, у меня есть парочка историй, которыми я могу с тобой поделиться. Но я не буду, а то тогда ты, скорей всего, захочешь убраться от меня подальше. А я этого не потерплю, ты и так держишь дистанцию. Во-вторых, Никола…как бы ты не ненавидела то, какой была ночью, как бы сейчас не расплачивалась за это, ты была настоящей. Дикой. Может ты слегка увлеклась и свернула не туда, в смысле что это мог быть мой язык, обернутый вокруг твоего. Но ты была настоящей и честной и я рад, что ты сказала мне все то, что сказала. Теперь я понимаю, почему ты не можешь держать свой рот закрытым. Детка, есть кое-что получше, чем можно его заткнуть.

Столько всего надо обдумать, даже не знаю с чего начать. Полагаю главное, что он не стал думать обо мне хуже, даже если я сама стала. А это упоминание о его языке вокруг моего и идеи о нем и моем рте. Обе эти вещи заполняют мою голову и тело безумной жаждой.

Я отталкиваю ее в сторону.

— Так у нас все нормально? — медленно спрашиваю я.

— Да, у нас все нормально, — говорит он и несколько секунд смотрит вниз на свои руки. — И на будущее, тебе не надо закидываться шотами или что вы там девочки пили, чтобы почувствовать себя дикой и свободной. Поверь, я это знаю. Я потерял многие годы жизни, не помня те ночи, когда пытался убежать, забыться или что-то еще. Это никогда не приводит ни к чему, кроме как к чувству вины и сожалению, именно тому, от чего я пытался скрыться. Это просто не сработает. Как бы ты ни хотела забыться, выпивка лишь подкармливает то, от чего ты бежишь, делает сильнее. Это ощущение, так или иначе, вернется. Не сказать, чтоб это не было весело, нет, но я эту линию поведения оставил в Нью-Йорке. Надеюсь и ты прошлой ночью нашла в себе силы отказаться от подобного.

Я киваю, впечатленная этой мудрой версией Брэма. Никогда не думала, что он жалеет о своей разгульной жизни на восточном побережье, я думала, что ему пришлось отказаться от этого, чтобы иметь доступ к деньгам родителей или что-то в этом роде. Не думала, что это был сознательный выбор, не тот, который он с радостью сделал.

— Вот почему ты переехал сюда? — спрашиваю я. — Хотел оставить все в прошлом?

— Это одна из причин. На самом деле, я просто хотел начать все с начала. И когда Линден попал в катастрофу, я подумал, может быть, я могу перебраться ближе к единственному человеку на земле, который мне по-настоящему близок. — Он смеется сам с собой. — Самое смешное, что мы с Линденом не очень то сблизились. Но по сравнению с родителями, он тот, кто прошел через все это.

— Я думала, ты был близок с родителями, а Линден нет?

— Неа, — качая головой, говорит он. — Как ты знаешь, мой отец дипломат, а мать из высшего общества. Для меня они хотели того же, хотели, чтоб я пошел по их стопам. Даже не чтоб сделал себе имя где-то еще, нет, а просто пошел по стопам отца. По крайней мере, он делал все, чтобы у меня складывалось такое впечатление…до сих пор делает. Можно было подумать, что покупка этого здания, вложение денег принесло бы ему гордость за сына, но нет.

Никогда не слышала, чтоб он настолько откровенно говорил о своей семье. Хочу, чтоб он продолжал. Это эгоистично, но это заставляет меня чувствоваться себя лучше, зная, что даже у богатых и влиятельных есть проблемы. Кроме того я хочу узнать о нем так много, как только возможно, сохранить каждый факт, каждое откровение, чтобы позже поразмыслить над этим. Это напоминает мне время в начальной школе, там был ребенок, я любила называть его Джой. Я знала о нем все – что он пил пепси вместо колы, что его мать зовут Бет – я словно золото хранила эти знания.

— Полагаю, я слегка подпортила твои инвестиции, — говорю я.

— Да нет, — говорит он. Прикусывает губу, и я хочу сделать то же самое. Удивительно, что сейчас я могу чувствовать что-то сексуальное, учитывая случившееся прошлой ночью, и мое нынешнее туманное состояние, но этот образ «мастер на все руки» заставляет меня хотеть его. Черт возьми, думаю в настоящий момент я хочу его несмотря ни на что.

Но пока он остается по ту сторону дивана, пока наши отношения не выходят за рамки соседских, мне беспокоиться не о чем.

Ну и чего я боюсь?

В конце концов, он отпускает губу, изгибает бровь.

— Могу я тебе кое-что рассказать, и ты пообещаешь не смеяться? — предлагает он. — Ладно, ты можешь смеяться, но только не долго.

— Что? — мне любопытно.

— Ну, все думают – предполагают – что я купил это здание для того, чтобы заработать денег, или, в конце концов, для инвестиций. Но это не совсем так. Я хочу, чтоб они так думали, но у меня большие планы. — Я выжидательно смотрю на него, жду, что он скажет дальше. — Ты знаешь Ричарда Брэнсона?

— Хреноллиардер?

— Да. Правильный термин.

— И что насчет него? О Боже, ты собираешься в космос?

Он смеется.

— Нет, черт побери. Космос пугает меня.

— Согласна, — добавляю я. — Никто не услышит, если ты закричишь.

— Верно, — говорит он. — Так или иначе, Ричард Брэнсон, когда ему было всего двадцать, занимался продажей звукозаписей по почте. К двадцати двум у него была Virgin Records. Все мы знаем, что произошло дальше. Он инвестирует, принимает умные решения, никогда не перестает пробовать и узнавать новое. Для этого парня нет ничего невозможного, видимо и к космосу это тоже относится.

— Так ты хочешь стать следующим Ричардом Брэнсоном? — спрашиваю я. — Большая цель, и не такая уж странная.

— Дело не только в этом. — Он облизывает губы и смотрит куда-то вдаль, в свое воображаемое будущее. — Брэнсон сказал, нет смысла начинать свой собственный бизнес, если вы делаете это не из-за чувства разочарования. Я купил это здание из-за неудовлетворенности, но не потому, что увидел возможность для себя, а потому что увидел ее для других, тех, у кого раньше ее не было. — Он смотрит на меня, его глаза сверкают оттенками серого и голубого. — В городе имеется явный недостаток доступного жилья, особенно для тех, кто в нем нуждается. Я никогда раньше не видел, насколько все плохо. Даже нормальные люди не могут позволить себе жить здесь, что уж о говорить о бедных, о тех, кто борется за выживание, тех, кто потерял работу, сбережения, все, что у них было? Куда им идти? В Тендерлойн? Жить на одной улице с наркоманами, делить кров с ворами? Я так не думаю.

Он начинает заводиться и делает глубокий вдох.

— Я хотел хоть что-то изменить к лучшему. На самом деле это очень долгий процесс, нужна поддержка со стороны города. Нужны инвестиции от людей, которые хотят помочь, заняться благотворительностью. Много чего нужно. Но я здесь, у меня есть здание и все мое время.

— А что о людях, которые уже живут здесь?

Брэм застенчиво улыбается.

— Большинство из них уже нуждающиеся. Никто из них не платит полную арендную плату. Я просто не знаю, как долго без участия города смогу позволить себе продолжать в том же духе. Вот над этим я сейчас и работаю. Сегодня у меня была встреча в мэрии.

— Ого. — Думаю, что это одна из самых благородных и удивительных вещей, которые я слышала. — И ты надеешься, что налоговая льгота, которую ты получил за то, что позволил мне жить здесь, сработает и с остальными жильцами?

— Налоговая льгота? — Он ухмыляется. — Да не, я солгал об этом.

У меня глаза вылазят из орбит.

— Что? Почему?

Он пожимает плечами.

— Потому что не было ни единого шанса, что ты поверишь, если бы я сказал, что хочу помочь тебе по доброте сердечной. А если бы я сказал тебе другу правду, ты бы сбежала.

— Какую еще правду?

— Что я хотел тебе понравиться.

Я моргаю.

— Вот почему я живу здесь? Ты хотел мне понравиться?

— До этого я уже делал для девушки необычные вещи, но ничего подобного, — говорит он, обращаясь больше к себе. — Но да. Я хотел помочь тебе и хотел, чтоб ты думала обо мне по-другому. Хотел, чтоб ты узнала меня настоящего.

— Но настоящий ты все еще высокомерный кобель, — напоминаю я, ощущая слишком много эмоций по этому поводу. Как ни странно, ни одной плохой.