Через годы, через расстояния... (СИ) - Бурак Анатолий - Страница 8

— Итак? — Задала вопрос дама лет пятидесяти. — Ваше мнение, леди?

— Она не поддается обработке. — Сухо заявила «бизнесвумен». — И не думаю, что из такого материала выйдет какой-нибудь толк. — Просмотра видеозаписи оказалось недостаточно для инициации нужного нам состояния ее нервной системы. А без естественного «надрыва», ставящего наших подопечных практически на грань сумасшествия, они не станут воспринимать заложенные в мозг команды. И не будет никакого безоговорочного подчинения приказам.

— Значит, в расход? — Подала голос третья.

— Я считаю, что да. — Посуровела собеседница.

— А мне кажется, не стоит торопиться. — Возразила старшая. — Через недельку дадим ей возможность сбежать. И…

— Вы думаете, она решится покончить жизнью?

— Возможно. — Кивнула главная. — В любом случае, третьего не дано. Либо так, либо добровольно сдастся. В любом случае, воля её будет сломлена и вместо проблемного материала, мы будем иметь полсотни килограммов относительно безвольной протоплазмы.

— Что ж, в таком случае, я тоже голосую за. — Изменила мнение «бизнесвумен».

— Пусть охрана сольет ей немного информации. — Подвела итог руководительница и все встали со своих мест. — Надеюсь, это поможет сдвинуть дело с мертвой точки.

Казарма, а никак иначе назвать строение барачного типа было нельзя, своим унылым видом с первого дня навевала на Лену черную меланхолию.

От всего: выкрашенных мерзкого цвета фисташковой краской стен, серых войлочных одеял, панцирных кроватей душу охватывала смертная тоска.

Да и отрешённо-равнодушное выражение лиц обитательниц не добавляло оптимизма в общую картину. Не слышалось обычного для женского общества щебетания и сплетен. Никто не прихорашивался перед зеркальцем. А безликий интерьер не украшали милые сердцу представительниц прекрасного пола и создающие домашний уют безделушки.

Лена окинула хмурым взглядом ровные ряды двухъярусных коек, добрая половина из которых пустовала, стиснула зубы и шагнула через порог.

Едва Лена улеглась на железную койку, к ней подошла одна из сержантов. Хотя, если смотреть правде в глаза, они выполняли функцию надсмотрщиц.

— Не повезло тебе. — Сочувственно прошептала охранница. — К зомби попала.

— К кому? — Удивлению Лены не было предела.

— К самоубийцам. — Елейно фальшивым тоном пояснила мнимая сочувствующая. И пренебрежительно фыркнула. — Одноразовый материал.

— Что значит «одноразовый»? — Затряслась девушка.

— Ах да! Тебе же не объяснили. — Деланно спохватилась вертухайша. — Как правило, в момент перехода через приёмник фиксируется наиболее сильная из эмоций. И именно на этой базе строится дальнейшая программа обучения. А какие чувства обуревают решивших добровольно расстаться с жизнью? — Спросила она.

— Ну, не знаю. Отчаяние, наверное.

— Вот именно. — Радостно кивнула словоохотливая просветительница. — Именно его и используют эти. — Она указала глазами наверх.

— И?.. Что потом?

— Лёгкое нейролингвистическое программирование с использованием слабых наркотиков. И продажа заказчику. — Равнодушно пожала плечами церберша. — Всё строится на теории, гласящей, что суицидальные порывы — одна из наиболее стойких форм нарушений психики. Так что, почему бы и не использовать это во благо?

— Этих несчастных превращают в наёмных киллеров? — Голос Лены невольно задрожал. Од… одноразовых, вроде камикадзе?

— Не обязательно. — Покачала головой собеседница. — Конечно, бывает, что и так… Но ведь есть и множество «мирных профессий».

— Например? — Не удержалась донельзя заинтригованная неофитка.

— Работа в публичных домах. — Начала перечислять собеседница. — В местах различных аварий, вроде утечки сильных ядохимикатов, связанная с недопустимым риском. В «горячих», заражённых радиацией местах. Наука, наконец. Нейтрализовав болевые рецепторы, на «подопытных крысах» изучают реакцию организма на новые препараты. Тестируют имплантанты. В общем, если тебе выпадет участь наёмного убийцы — считай, что вытащила счастливый билет.

— Это почему ещё? — Вскинулась недавняя утопленница.

— Смерть быстрая, и относительно безболезненная. К тому же, если повезёт скрыться, считай, что заново родилась.

Лена на минуту задумалась и вдруг её озарило.

— Но я же не пыталась наложить на себя руки!

— Да вижу я, вижу. — Отмахнулась женщина. — Ты из этих… Неумёх.

— Из кого?

— Жертв несчастного случая. Но, увы. Вынуждена тебя огорчить. Наша контора не занимается подобным контингентом.

— Это ещё почему? Или, по вашему, те, кому не повезло, не имеют права на второй шанс?

— Прав здесь не имеет никто. — Безрадостно улыбнулась сторожиха. — Да и вообще, кто станет обсуждать эту проблему с трупом?

— Но я не…

— Де-факто. Всего лишь де-факто. — Возразили Лене. — Юридически ты — мертвее некуда.

— Но почему всё же вы вот так просто отсеиваете столько «кандидатов»?

— Во-первых, за всеми раздолбаями следить — порталов не напасёшься. А, во-вторых, криворукие и невезучие и здесь не теряют своих замечательных качеств.

— А ты? — Не удержала любопытства Лена.

— Я была неизлечимо больна. Две неудачных операции, химеотерапия… Увы. А, поскольку в тридцать лет умирать ох как не хочется, то я с радостью подписала пожизненный контракт.

— Значит, в фаворе здесь лишь самоубийцы и поражённые смертельным недугом? — На глаза Лены навернулись слёзы.

— Ещё казнённые. — Неохотно пояснила работница таинственной организации. — Вот эти действительно поголовно идут в палачи. Им, по-моему, дабы предотвратить ненужные последствия, помимо программирования вводят яд замедленного действия.

— Подождите. — Осенило девушку. Вы сказали контракт? Но я же ничего не подписывала!

— Сказала же, суицидальников зачисляют в штат автоматически. Да и ресурс у вашего брата недолгий.

— И как же мне выкрутится из этой передряги? — С безнадёжностью в голосе спросила Лена.

— А никак. — Отрезала охранница. — Разве что повезёт, и действительно попадёшь на «непыльную работу». Ты это… таблетки то не пей. — Сердобольным тоном посоветовала тётка. Их дают под видом антидепрессантов, но гадость жуткая. Вмиг попадёшь в наркотическую зависимость. И тогда — пиши «пропало».

Служивая ободряюще кивнула на прощанье и скрылась за дверью.

Лена выбрала койку в углу, укрылась с головой и проплакала всю ночь. Она строила отчаянные планы побега и лелеяла безуспешную надежду, что утром, когда проснётся, обнаружит, что всё было лишь страшным сном.

Как и планировали жестокие «кукловоды», через неделю Лена подалась в бега. Конечно, это был жесть отчаяния. Но девушка твердо решила, что не позволит лепить из себя «одноразового зомби».

Воздух с хрипами свистом вырывался из готовых разорваться лёгких. Едкий солёный пот заливал глаза. Слипшиеся пряди норовили упасть на лицо. Силы Лены были на исходе, а до вожделённой железной дороги, где можно впрыгнуть на неторопливо движущийся товарняк с брёвнами оставалось ещё километров пять.

К тому же, не факт, что повезёт сразу наткнуться на редкий в этих местах поезд. Сзади, громко перекрикиваясь и страшно постреливая короткими очередями, мчалась погоня.

Она знала, что вероятность попадания была минимальной. Но гулкий треск автоматов заставлял испуганно вбирать голову в плечи.

— Мой Бог! — Прошептала беглянка. — Пожалуйста! Я не хочу туда возвращаться. Прошу тебя, сделай так, чтобы у меня получилось!

Внезапно редкий хвойный лес кончился, и перед Леной открылось усеянное валунами плато.

По инерции пробежав несколько шагов, она остановилась. Разверзшаяся под ногами пропасть заставила сердце сбиться с ритма. А холодный липкий ужас ледяными тисками сжал стремительно убегающую в пятки душу.

Загнанная, словно дикий зверь Лена балансировала на краю и всё отчётливей различала недовольное тявканье собак. Она зажмурилась и принялась истово молиться.