101 ночь. Утерянные сказки Шахразады - Отт Клаудия - Страница 40

— Оставайся и присоединись к нам на охоте, — предложили ему всадники. Тут один из них выехал вперед и выследил дракона, находившегося в яме.

— Это именно то, чего мы хотели! — ликовал он.

Всадники привязали своих верблюдов, поставили части клетки и закрепили крючки и скобы. Затем они достали кожаные мешки, наполненные жиром, и натерли этим жиром свои тела, все от первого до последнего человека.

После этого первый из них спустился в яму к дракону. Дракон увидел его и клюнул. И случайно попал в такое место, которое не было покрыто жиром, и мужчина в то же мгновение умер.

Потом другой велел спустить его вниз. И ему дракон также нанес удар клювом. В конце концов осталось всего лишь трое мужчин. Один из них спустился в яму и связал дракона цепями. Чудовище яростно наносило удары во все стороны, но не нашло ни одного места, не покрытого защитным жиром. Связав его, мужчина поднялся наверх к своим товарищам. Они полностью собрали клетку, все вместе затащили туда чудовище и заперли его на засов. Когда дракон увидел царя, он долго смотрел на него. И тогда царь раскаялся в том, что сделал.

На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду, и она замолчала. Царь поднялся, восхищенный захватывающей историей, запер дверь, запечатал ее своей печатью и отправился в правительственные покои.

— А вот как, мой повелитель, — сказала Шахразада, — продолжается эта история.

Пока царь размышлял о том, какое зло он причинил дракону, а дракон внимательно смотрел на него, стало жарко и их стало клонить в полуденный сон. Всадники подъехали к дереву и улеглись в его тени. Они также сгрузили клетку, из которой чудовище по-прежнему неподвижным взглядом смотрело в лицо царю. И вот все улеглись спать. Только царь не мог уснуть — судьба дракона тяжестью лежала у него на сердце. Царь встал, подошел к клетке и отодвинул засов.

Увидев это, дракон в одно мгновение вылетел из клетки, как стрела, выпущенная из натянутого лука. Он развернулся, бросился на спящих мужчин и всех убил. После этого он еще раз обернулся и резко выдохнул царю в лицо, а затем исчез наконец в пустыне.

Царь с трудом поднялся. От дыхания чудовища его лицо стало совершенно черным. Он собрал вещи всадников и погрузил их на животных. Затем и сам уселся верхом на свою кобылу и возвратился к себе на родину.

После его возвращения члены его рода вышли ему навстречу.

— Эй, ты, черный всадник! Где хозяин кобылы, на которой ты едешь? Ты его, наверное, убил? Мы думаем, что это так и есть! — Они ведь увидели черное лицо царя и потому не узнали его.

— Да это же я, такой-то и такой-то, ваш царь! — закричал он в ответ. — Где мои сыновья? — И он назвал их имена.

Когда подданные услышали это из его уст, они поверили ему. И тогда среди бедуинов началась настоящая суматоха. Они стали сбегаться к царю со всех сторон. И сыновья тоже подошли к нему и забросали его вопросами, и он рассказал им свою историю и все, что он пережил с тем чудовищем, от начала и до конца. Они изумлялись и удивлялись его рассказу.

— Что вы думаете об этом происшествии? — задал царь вопрос.

Тогда выступил вперед один старый человек. Он был шейхом своего племени.

— Но у тебя же есть двое сыновей, не так ли? — сказал он царю. — Пусть один из них отыщет для тебя лекарство, а другой отомстит за тебя и убьет дракона.

Тогда царь призвал обоих сыновей к себе и объяснил им, как обстоит дело. Он дал им подходящих верховых животных и проводил в путь.

Царские сыновья объехали страну вдоль и поперек, пока не прибыли в область пребывания другого племени. Огромные массы людей бурлили и волновались там, как море. Ничего не было слышно из-за их криков и ржания лошадей. Все мужчины были опоясаны острыми мечами и вооружены луками. Когда сыновья царя подъехали поближе, навстречу им вышли люди этого племени.

— Кто вы такие? — спросили они.

И те ответили:

— Мы сыновья такого-то и такого-то.

На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду, и она замолчала. Царь поднялся, восхищенный захватывающей историей, запер дверь, запечатал ее своей печатью и отправился в правительственные покои.

— Я согласна, мой повелитель, — сказала Шахразада. — И вот как продолжается эта история.

Когда двое царских сыновей подъехали к людям того племени, те взяли их с собой и повели к своему царю.

Тот принял их приветливо и спросил, для чего они прибыли.

— Мы должны выполнить такое-то и такое-то задание, — ответили они.

— А не хотите ли вы остаться у меня? — предложил им царь, но младший царский сын ответил:

— Клянусь именем Аллаха, я не возвращусь к своему отцу, пока не отыщу для него то, что он поручил мне найти.

С этими словами он оставил своего брата в этом племени, сел на коня, поехал дальше по пустыне и ехал так до тех пор, пока не увидел перед собой красивую местность, изобилующую деревьями и птицами. Посреди этой местности стояла монашеская келья, покрытая медью. Ее построили философы прежних времен. Наверху сидел павлин. Как только царский сын приблизился, павлин издал крик, дверь кельи открылась и из нее вышел старый человек. Спина у него была согнута из-за прожитых лет и ударов судьбы, которые он перенес.

— Кто ты, сын мой, прибывший в такое место, куда до сих пор никогда не попадал ни один человек? — приветствовал царевича старик.

— Я должен рассказать тебе одну захватывающую историю, господин мой, — ответил царский сын. — Дело в том, что я выехал на поиски целебного средства, которое могло бы помочь моему отцу снова выздороветь.

— А что же случилось с твоим отцом? — спросил старик, и юноша рассказал ему свою историю.

— Сын мой, — сказал старик, — это средство находится в замке, который называют Дворцом Карбункулов. Там живет одна девушка. Она получеловек, полуджинн. Ее отец был джинном, а мать — человеческой женщиной. На всем свете нет более прекрасной девушки, чем она. Ее имя — Шамс атх-Тха’абин, что означает Солнце Драконов, и она дочь Сариана ибн Шааша’ана, сына Иблиса, проклятого дьявола! Каждый месяц она семь дней спит в шатре из парчи. Этот шатер поддерживают латунные опоры. Справа и слева от шатра стоят два дерева. С одного из этих деревьев берут листья, растирают их в ступке, растворяют в молоке и смазывают пятна и больные участки кожи на лице. И от этого лицо ставится еще прекрасней, чем было прежде. Листья другого дерева используются против элефантиазиса и проказы. Но, сын мой, — добавил старик, — как же ты собираешься попасть туда? Ведь даже философы не знают тайны этой девушки. Мне кажется, само небо ближе, чем она.

— Скажи мне, о досточтимый дядя, кто ты? — обратился к нему царский сын.

— Я монах и отшельник, — ответил ему старик и ободрил его: — Если ты настроен решительно, то доверься Господу!

На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду, и она замолчала. Царь поднялся, восхищенный захватывающей историей, запер дверь, запечатал ее своей печатью и отправился в правительственные покои.

— Я согласна, — сказала она. — И вот как, мой повелитель, продолжается эта история.

Старик дал юноше еды на дорогу, сколько смог, и попрощался с ним. И царский сын объехал страну на всем ее протяжении, и ехал так семь дней. И вдруг увидел он город, белый и прекрасный. Местность эта была разделена долиной-вади, изобилующей плодами и деревьями. Там цвели самые разнообразные цветы: прекрасные розы, фиалки, нарциссы и мак. Высоко возносились к небу деревья, и в их ветвях щебетали птицы: соловьи, авдотки и горлинки, сизые голуби и горлицы-хохотушки, попугаи, роскошные павлины и настоящие певчие птицы с прекрасными голосами. На берегу долины-вади стоял замок, прекраснее которого еще не видели ни одни глаза. Его зубцы сияли, ворота были надежно закрыты. Когда царский сын увидел эту долину, он пересек ее и направился к замку. Перед замком он заметил покосившуюся плиту из белого мрамора. На ней были написаны лазуритом такие стихи: