Как Иисус стал богом - Эрман Барт Д. - Страница 74

Итак, только те, кто признают, что Христос пришел «во плоти», могут считаться истинно верующими. «Антихристы», покинувшие общину, по-видимому, этого не признавали. Исследователи спорят по поводу смысла этого пассажа, но проще всего предположить, что те, кто откололись от общины, отрицали реальное, плотское существование Христа. Это может объяснить также и то, почему автор начинает свое послание именно с того, что подчеркивает реальное, телесное, осязаемое существование Христа: «О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими глазами, что мы созерцали и что руки наши осязали, о Слове жизни, – и жизнь была явлена, и мы увидели, и мы свидетельствуем и возвещаем вам жизнь вечную, которая была с Отцом и явлена была нам» (1:1–2).

Продолжая, автор послания поясняет, что говорит об Иисусе Христе, Сыне Божьем (1:3). Почему он так подчеркивает телесность Христа, как того, кого можно было видеть, слышать и осязать? Именно потому, что «антихристы» отвергали это. Вас может удивить то обстоятельство, что вступление к 1 Ин смутно напоминает Пролог к Евангелию от Иоанна, которое также открывается словами «в начале» и ссылается на слово/Логос Бога, дарующее жизнь и ставшее человеком (Ин 1:1-14). Откуда это сходство? Среди исследователей широко бытует мнение, что 1 Ин было написано кем-то, принадлежавшим к той же самой общине, где создавалось и циркулировало Евангелие от Иоанна. Как мы видели, Пролог к Евангелию от Иоанна подчеркивал, что Иисус – воплощение предвечного Слова Божьего, которое изначально было с Богом и само было Богом. Эта христология воплощения – одна из самых «высоких» точек зрения на Христа, встречающихся во всем Новом Завете. Как, в таком случае, мы можем объяснить точку зрения «антихриста», которая еще «выше» – настолько выше, что Иисус предстает в ней исключительно божеством, а не человеком? Исследователи предположили, что внутри общины, создавшей Евангелие от Иоанна, некоторые верующие довели христологические взгляды этого евангелия до крайности – или по крайней мере до того, что они считали логическим выводом – и пришли к мнению, что Христос был до такой степени богом, что никак не мог быть человеком. Таким образом, Первое послание Иоанна было написано с целью опровергнуть этот взгляд, настаивая на пришествии Христа «во плоти» и на том, что любой, кто отказывался признать его телесное существование, был в действительности антихристом.

Докетисты, обличаемые Игнатием

Взгляд, которого придерживались «антихристы», отвергаемый в 1 Ин, получил широкое распространение в некоторых христианских группах II века. Сходное мнение осуждалось одним из самых интересных авторов, следовавших непосредственно за новозаветным периодом, христианским епископом крупной церкви в Антиохии, Сирия, по имени Игнатий. Нам хотелось бы знать больше о жизни Игнатия. Однако известно, что он был арестован в Антиохии за христианскую деятельность примерно в 110 году н. э. и отправлен в Рим, чтобы там подвергнуться казни, будучи брошенным на съедение диким зверям. По пути в Рим Игнатий Антиохийский написал несколько посланий, которые дошли до нас. Нет нужды говорить, что эти тексты представляют немалый интерес, поскольку написаны с некоторой поспешностью христианином, которому предстояла мученическая смерть. Письма обращены к различным церквам, большинство из которых послали своих представителей, чтобы встретиться с Игнатием во время его путешествия. От них Игнатий узнавал о внутренних делах этих церквей и писал послания, чтобы помочь им разрешить их проблемы. Одной из самых крупных проблем, о которых он слышал, было то, что в некоторых общинах возникли конфликты по поводу природы Христа, поскольку ряд их членов придерживались докетистских взглядов.

Игнатий весьма решительно выступает против любого понимания, согласно которому Христос – не настоящий человек из плоти и крови, который телесно пострадал и умер. И можно понять, почему он с таким упорством отвергает подобные взгляды. Ведь если Христос в действительности не испытал боль и смерть – то есть если он был чем-то вроде призрака, лишенного реального тела или физических ощущений – то какой смысл тогда самому Игнатию проходить через муку и смерть за следование Христу? Для Игнатия Христос был человеком, подобным всем прочим людям. Разумеется, он был в то же время и богом. Но при этом у него имелось настоящее тело, способное испытывать настоящую боль и пережить настоящую смерть.

Итак, Игнатий пишет своим христианским читателям в городе Траллы: «Не слушайте, когда кто будет говорить вам не об Иисусе Христе, Который… истинно родился, ел и пил, истинно был осужден при Понтии Пилате, истинно был распят и умер» (К Траллийцам, 9)^[121]. Далее он нападает на людей, которых называет безбожниками и неверующими. По его словам, они «говорят, что Он страдал только призрачно, – сами они призрак». Ибо если они правы и Христос страдал только призрачно, «зачем же я в узах? Зачем я пламенно желаю бороться с зверями? Зачем я напрасно умираю? Значит, я говорю ложь о Господе?» (К Траллийцам, 10).

Нечто подобное Игнатий говорит в послании христианам из города Смирна: «Все это Он [Христос] перетерпел ради нас, чтобы мы спаслись; и пострадал истинно… а не так, как говорят некоторые неверующие, будто Он пострадал призрачно. Сами они призрак» (К Смирнянам, 2). То есть Христос никого не обманывал, притворяясь человеком из плоти и крови, когда в действительности он им не был; обманывали докетисты – оппоненты Игнатия. Игнатий, следовательно, настаивает, что Христос не только умер телесно, но и был воскрешен телесно, как доказывается тем фактом, что «по воскресении, Он ел и пил с ними, как имеющий плоть» (К Смирнянам, 3). Христос не был призраком в человеческом образе; напротив, докетисты – «звери в человеческом образе». Если Христос «совершил это призрачно, то и я ношу узы только призрачно. И для чего же я сам себя предал на смерть, в огнь, на меч, на растерзание зверям?». Для Игнатия, поскольку спасение дается человеческому телу, оно должно быть испытано в человеческом теле и могло быть достигнуто Христом только в его собственном человеческом теле. Иначе это спасение оказалось бы таким же пустым и призрачным.

Маркиониты

Самым известным докетистом II столетия христианской эры был знаменитый проповедник и философ, впоследствии заклейменный как ересиарх, по имени Маркион. Достойно сожаления, что до нас не дошло ни одного сочинения, вышедшего из-под пера самого Маркиона, поскольку он пользовался значительным влиянием в христианской среде своего времени, основывая церкви, которые придерживались его особого учения, по всему христианскому миру. К несчастью, мы знаем об этом учении лишь то, что говорили его ортодоксальные враги в своих опровержениях. В любом случае эти опровержения были весьма многочисленными и объемными. Ересиолог Тертуллиан, которого мы подробнее обсудим далее, написал пятитомный труд против Маркиона, который дошел до наших дней. Этот труд служит нашим главным источником информации о выдающемся еретике^[122].

В отличие от антихристов, упомянутых в 1 Ин, Маркион заимствовал свои богословские аллюзии не из Евангелия от Иоанна, но из посланий апостола Павла, которого он считал величайшим из апостолов, единственным, кто понял подлинное значение Иисуса. Павел в особенности подчеркивал, что между еврейским Законом и благовестием Христа существовала разница. Для Павла следование предписаниям Закона не могло оправдать человека перед Богом; это могла сделать только вера в смерть и воскресение Иисуса. Маркион довел это различие между Законом и Евангелием до крайности, утверждая, что они прямо противоречили друг другу. Закон – одно, Евангелие – совсем другое. Причем по вполне ясной и очевидной (для Маркиона) причине: Закон был дан Богом евреев, тогда как спасение было дано богом Иисуса. Они были, по сути, двумя различными богами.