«ЦАРСТВУЙ НА СЛАВУ» Освободитель из будущего (СИ) - Динец Петр - Страница 27

Поэтому, в соответствии с планом подполковника Гофмана предусматривалось: в случае вторжения, дать персам возможность, немного продвинуться вглубь русской территории и осадить крепость Шушу. Гарнизон Шуши увеличили заранее и пополнили запасы в крепости. Этот эфемерный успех должен был подтолкнуть местных сепаратистов выступить заодно с персами и дать нам возможность от них избавиться по законам военного времени.

Войну требовалось закончить быстро, желательно в один год, учитывая непростые отношения с турками. Ибо задействованные войска могли вскорости понадобиться, а воевать с двумя противниками гораздо тяжелее и затратнее. Отчего генеральное сражение генерал Паскевич рассчитывал дать у Шуши. Это позволяло перерезать тылы персидской армии и пресечь ее возможность отступления.

После вторжения Аббас-Мирзы все происходило более менее по плану. Персидские войска застряли под Шушей, которую не смогли взять с ходу. Параллельно восстали местные кланы, и в Грузию вторгся Хусейн-хан Каджар - сердар Эриванского ханства. Но уже через две недели после вторжения, армия Абасс-Мирзы была полностью разгромлена, после того как в тыл ей зашел генерал Мадатов. Из сорока тысяч иранцев, погибли около десяти тысяч, остальные попали в плен. Наши потери составляли двести человек убитыми и около четырехсот ранеными. Увы, самому принцу удалось вырваться, и он с остатками своей гвардии убежал в Эривань, где надеялся отсидеться и вновь собрать войска.

Но это у него не получилось, ибо генерал Ермолов, разбив двадцатитысячную группировку Эриванского наместника у Караклиса, вторгся на территорию ханства и осадил Эривань. Этого шага мы не планировали, но пришлось действовать по обстановке.

Увы, после поражения у Шуши, Фетх Али-шах не согласился на предложенное перемирие, а посему через месяц после сражения у Шуши генерал Паскевич пересек границу и двинулся на Тебриз, который был занят русскими войсками в августе. И этот шаг заранее не предполагался, так как мы надеялись, что потеряв армию в первом же сражении, шах потеряет желание сражаться далее. Но, мы видимо, недооценили фанатизм или глупость персидского правителя.

Потеря Эривани и Тебриза, и угроза самому Тегерану изменили настрой Фетх Али-шаха. Поэтому в конце сентября он прислал своего сына - принца Абасс-Мирзу с просьбой о перемирии. А в ноябре 1826 года мы подписали Туркманчайский мирный договор, по которому территории Эриванского и Нахичеванского ханств, становились независимыми территориями под протекторатом России, и на Персию налагалась контрибуция в размере двадцати миллионов рублей, которые она выплачивала в течение пяти лет. Мы также оговорили, что в течение пяти лет состоится обмен населением. Армяне желающие переселиться с территории Ирана в новообразованное Армянское княжество, смогут невозбранно это сделать, а мусульманское население будет переселено в Персию.

Создавая независимое Армянское княжество, я не знал, правильно ли поступаю. Ибо, Большой Кавказский хребет служил надежной защитой границам империи, а Апшеронский полуостров содержал в себе легкодоступную нефть, необходимую в недалеком будущем. Поэтому я не видел необходимости и пользы в дальнейшей экспансии империи на Кавказе. Но армянское население было лояльно России, и многие армяне служили в местных частях и храбро сражались в последней войне и естественно, они ожидали, что империя защитит их соотечественников. Посему я решил создать формально независимое Армянское княжество, на территории которого расселить армян из тех, что жили в Персии и Русском Кавказе. Это княжество служило своеобразным буфером между Россией, Персией и Турцией. В результате многовековых войн, население Кавказа стало очень пестрым и разбросанным, что приводило к дополнительным религиозным и национальным стычкам. Пользуясь моментом, я решил немного разграничить христианское и мусульманское население. Забегая в будущее, замечу, что на территорию княжества переехали около полумиллиона армян и, порядка трехсот тысяч мусульман было выселено с северный Иран.

Я опасался, что Армянское княжество будет источником проблем, потому как, будучи официально независимым, оно могло привлекать нездоровый интерес персов и османов, да и само могло ввязаться в ненужный конфликт и втянуть в него Россию. Но и присоединять эти территории к империи я не хотел, по причинам приведенным выше.

Помимо территориальных изменений и контрибуции, Россия получила статус наибольшего благоприятствования в торговле, и шах обещал защиту русским купцам, торгующим в Персии. Соответственно, он снизил пошлины на ввозимые из России товары, что оживило нашу торговлю с южным соседом. В ходе переговоров мы так же намекнули персидскому наследнику, что в случае конфликта с османами, Россия может помочь ему оружием. И это обещание было принято благосклонно. Дополнительных территориальных претензий на Кавказе мы не имели, и нам было важно улучшить отношения с персами, дабы ослабить британское влияние на шаха и наследника. Здесь мы имели хорошие шансы на успех. Ведь, несмотря на обещания, в нужный момент, англичане оставили персов наедине с Россией, что значительно понизило их авторитет в глазах Фетх Али-шаха и его приближенных. Вдобавок, Британия находилась далеко, а мы под боком. Так что я сильно надеялся на то, что наша граница с Персией останется спокойной надолго.

Поэтому, несмотря на некоторые сомнения, в конце 1826 года я мог вздохнуть свободнее, война окончилась, и мы могли сосредоточиться на решении внутренних проблем.

Академик Василий Владимирович Петров[17] откинулся в кресле и оторвал подслеповатые глаза от письма. Сегодня выдался волнительный день, ибо сегодня - первого сентября, открылся учебный год в Петербуржском Технологическом Институте, а Василий Владимирович стал его ректором.

Много лет академик мечтал о таком институте для продвижения научных знаний в империи, но, увы, не все в академии наук разделяли его взгляды, хотя и относились с уважением, как к серьезному ученному и фанату своего дела.

С императором Николаем Павловичем академик был знаком уже лет десять, в бытность того великим князем. Юноша увлекался наукой и ее практическим применением, а посему посещал несколько раз лабораторию Василия Владимировича и даже выделил средства на закупку приборов в Англии. Особенно Николай Павлович заинтересовался электрической дугой, открытой академиком, и ее применением при сварке и плавке металлов. А в январе 1826 года, Василия Владимировича вызвали во дворец, где император, в присутствие графа Уварова - новоназначенного министра образования, изъявил высочайшее желание создать первый Политехнический институт в империи, коей занимался бы подготовкой инженеров и развитием отечественной науки. Ректором создаваемого института государь попросил стать Василия Владимировича, отметив его опыт и научные достижения. После того, как немного оторопевший академик изъявил свое согласие, Николай Павлович встречался с ним еще несколько раз для обсуждения программы образования, списка преподавателей и требуемого бюджета.

Василий Владимирович улыбнулся, вспомнив, как при вопросе на сколько студентов он должен рассчитывать, император ответил, что первые два года - на триста человек, а далее, после того как построят новый институтский кампус - на тысячу студентов. Учитывая, что большинство университетов в империи насчитывали сто-двести абитуриентов, масштаб задуманного института поражал. Но с другой стороны, от возможности продолжить дело всей своей жизни академик отказаться не мог.

В итоге решили, что создаваемый институт будет включать кафедры физики, химии, механики, математики, архитектуры и управления. Для каждой кафедры создавалась своя лаборатория. Государь также подчеркнул, что студентов надобно набирать по конкурсу, несмотря на происхождение, чем еще более удивил Василия Владимировича.

Полгода до начала учебного года пролетели очень быстро. Все это время академик занимался набором преподавателей и студентов. Причем требуемое количество студентов не набралось, потому, как инженерное образование не являлось популярным среди дворян, а среди мещанских сословий многие не имели должного начального образования. Так что удалось набрать только двести студентов и пятнадцать преподавателей. Но император остался доволен и приободрил приунывшего Василия Владимировича. Так как создание требуемого института дело хлопотное и постепенное, а посему главное начать.