Этот томительный дым - Мартьянова Ксения - Страница 22

встретимся. Ведь я еще не поделился своим мнением насчет несчастной любви Наташи и Андрея.

- Мне доставит удовольствие услышать мнение того, кто находился к этому роману ближе, чем все мы.

- А мне доставит удовольствие им поделиться, - с улыбкой ответил он, а затем наклонился и коснулся

своими губами её руки. Эбби слегка вздрогнула от неожиданности, но руки не убрала. Краем глаза она

заметила разъяренные глаза Дарена и его напрягшиеся скулы, словно все это по какой-то причине

выводило его из себя. С чего бы это?

- Ты отвлекаешь его от работы, - резко бросил он, когда Владимир сел в машину. – Не забивай его

голову всякими любовными глупостями.

Эбигейл часто заморгала.

- Мы просто обсуждали «Войну и мир», - заметив в его глазах недоумение, она уточнила, - это роман

Льва Толстого, одного из величайших писателей мира, - недоумение с его лица никуда не исчезло, зато

передалось Эбби, - вы, что, не читали?!

- Я не трачу свое время на подобную ерунду, - своим привычным тоном ответил он.

- Это не ерунда, - заступилась она, - а классическая литература.

- Литература пишется для людей, которые предпочитают сидеть дома и читать о жизни других, вместо

того, чтобы строить собственную, - громко сказал Дарен. - И пока один покоряет мир, остальные

покоряются ему. – Он внимательно посмотрел ей в глаза. – Поэтому я не нахожу выгоды в литературе.

- В ней и не должно быть выгоды, - тихо сказала Эбигейл. - Она просто учит нас чувствовать.

- Но не учит, как сколотить состояние.

- Деньги – не все в этом мире.

- Все, мисс Дэвис, - спокойно ответил он, - просто нужно знать, как ими пользоваться.

Сказав это, Дарен развернулся и направился к высокому стеклянному зданию, на которое Эбби только

сейчас обратила свое внимание. Она сказала «к высокому?» Поправочка: к нереально высокому. К

ТакомуВысокомуЧтоНевозможноБылоОписатьЕгоСловами. Оно возвышалось над остальными

строениями, теперь казавшимися Эбигейл настолько маленькими, что сравнить их можно было разве

что с лилипутами, в страну которых пробрался огромный зеркальный великан. Конечно, она уже видела

небоскребы и ни раз, но этот определенно был самым высоким. И выглядел так же величественно, как и

человек, который в нем жил. Эбби заставила себя оторвать взгляд от стеклянного дворца, а затем вошла

внутрь. Они молча шли по длинному коридору, а затем в такой же тишине ехали в широком зеркальном

лифте, по своей грандиозности ничуть не уступающему самому зданию. Эбигейл взглянула на

экранчик, и её глаза тут же расширились – они поднимались на 123 этаж! Она ехала со своим вечно

разъяренным боссом на 400 метров в высоту! Боже, она просто надеялась, что сильно преувеличила эту

цифру.

Когда двери лифта открылись, Эбигейл осторожно вышла и практически моментально замерла. Она

почувствовала себя Алисой, которая по волю случая попала в Страну Чудес, хоть этот Гордец совсем и

не был похож на того милого белого кролика. Все в холле, начиная от стен и заканчивая мебелью, было

выполнено в чисто белых тонах, изредка допускающих оттенки нежно-бежевого цвета, слегка

перемешанного с шоколадным. Вокруг висели картины, а на полочках и некоторых тумбах стояли

фотографии. Это место было таким светлым, уютным и… простым – при всей его нескрываемой

дороговизне, – что тот факт, что здесь живет человек, настолько властный и жестокий, просто не

укладывался у Эбби в голове.

Оглянувшись, Эбигейл заметила, что Дарен куда-то исчез, и тогда, осторожно подойдя к огромным

панорамным окнам, позволила себе на мгновение выглянуть наружу. Вид всего Манхэттена… да, что

там Манхэттена! Всего Нью-Йорка! Этот вид заставил её затаить дыхание. Ей показалось, словно весь

мир в этот самый момент простирался перед её глазами. Весь мир лежал на одной, лишь её ладони. Это

чувство, наверное, было несравнимо ни с одним другим чувством на свете. И если бы Эбигейл засыпала

и просыпалась в таком месте, то каждый её вечер был бы наполнен теми эмоциями и ощущениями,

которые бы дарил ей город. Но это были лишь мечты – не более.

- Тебе никогда не жить в таком месте, Эбби, - прошептала она, инстинктивно обвивая себя руками, -

спустись на землю, девочка. У тебя совсем иная судьба.

Она еле заметно выдохнула и, в последний раз бросив свой взгляд на город, отвернулась от окна. Её

взгляд в тот же самый момент врезался в человека, заставившего её слегка вздрогнуть и застыть на

месте. Дарен стоял всего в нескольких шагах поодаль, засунув руки в карманы своих брюк и, по всей

видимости, молча наблюдая за ней. Он успел снять пиджак и слегка закатать рукава рубашки, его скулы

не были напряжены, а глаза не метали молнии, и в этот самый момент Эбигейл показалось, что перед

ней стоял совершенно другой человек. Не тот, кого все привыкли в нем видеть. И не тот, кем он хотел

перед ними казаться.

- Я просто… - она указала на окно за своей спиной, - …очень красивый вид.

- Я собираюсь провести прием здесь, - только и ответил он, и привычное выражение Властного Гордеца

вновь поселилось на его лице.

- Да… - слегка протянула она, оглядывая холл, - место чудесное. Я уже вижу, как можно расположить

те декорации, которые я уже придумала, а так же я знаю, что еще можно добавить, - Эбби не сумела

сдержать улыбки. - Этот стол мы отодвинем. А этот диван поставим вон в тот дальний угол, -

оживилась она, а затем повернулась и сделала несколько шагов, выходя в середину зала. – Здесь должно

быть пустое пространство. Все лишнее мы уберем. Там организуем для вас небольшую сцену для

выступления. Вы же будете говорить речь, правильно? – Её вопрос остался без ответа, но она не

растерялась и продолжила. – Светомузыку я уже подобрала. С официантами договорилась – они тоже

будут выглядеть не совсем обычно. Вот здесь можно поставить стол с закусками, - она указала на место

рядом с окном и почувствовала, как загорелись её глаза. - Гости будут подходить за едой и невольно

бросать свой взгляд на вид, который отсюда открывается. А так, как это будет после ужина, то думаю, они смогут застать и красивый закат. Я уверена, что это придаст вечеру свое очарование.

Эбигейл замолчала, ожидая его одобрения или восторга. Интересно, что же он скажет? Восторг – это

было бы весьма уместно, верно? Ведь она сама не могла удержать в себе тех эмоций, которые при

одном лишь описании этой идеи просто хлестали через край.

- Мне не нужно очарование, - сухо ответил Дарен, заставляя улыбку Эбби тут же исчезнуть, - я просто

хочу, чтобы все прошло на уровне. У гостей должно быть достаточно еды и напитков, а декорации не

должны быть вычурными или детскими. Никакой светомузыку, раскрашенных официантов и прочей

романтичной ерунды с закатами. Все строго и по-деловому.

- Но ведь невозможно постоянно жить в строгости, - возразила она, - я уверена, что вашим гостям

понравится, что на вечере будет что-то, что заставит их улыбнуться. Возможно, даже повеселиться.

- Это не детский утренник, мисс Дэвис, - строго сказал он, - а высококлассный прием. Люди моего мира

не привыкли к подобному, и я не хочу, чтобы вашими стараниями вокруг этого вечера и его провала

много месяцев не смолкали сплетни.

- Но я не…

- Вы знаете, где находится выход, - резко перебил её Дарен. И Эбигейл даже ничего не успела ответить, потому что он быстро исчез из её поля зрения, скрывшись где-то в глубине дома.

- Какой же он упрямый! – Негодовала она, оставшись наедине с тишиной. – Вечно злится и никогда не

одобряет ни одной моей идеи! А ведь я просто хотела сделать как лучше, - она обиженно сложила руки

на груди, внезапно зацепившись глазами за большую цветную фотографию. На ней была запечатлена