Обречены и одиноки - Салиева Александра - Страница 27

– У вас есть один час, на то, чтобы привести себя в порядок и собрать городской совет младших децернентов, – жестко ответила я. – А я пока в саду погуляю. Боюсь мне не хорошо от ваших… благовоний, – добавила я презрительно. – Девушек – тех, что только были здесь – пришли ко мне.

Алнаириец явно собрался запротестовать, но ледяной взгляд, который я кинула в его сторону, тут же охладил неуместный тщетный пыл.

Девушки спустились на улицу следом за мной буквально в течение пяти минут – уже полностью одетые.

– Как вас зовут? – спросила я как можно спокойнее.

Тишина в ответ. Попробовала на древнем наречии – тот же самый результат.

– Используй свою власть, – тихо произнес Киринион, лениво облокотившись на ствол большого дерева. – Иначе тебе не удастся ничего узнать. У них отрезаны языки, моя дорогая Аэлин.

Пользоваться артефактом Прайма я целенаправленно еще не пробовала. И теории мне тоже никто не подсказал, разумеется. Попробую взаимодействовать как со своим кольцом.

Машинально сжала левую ладонь, в попытке получить поддержку от родного артефакта.

Твою ж… Вселенную! Столько времени прошло! Перстень! Мой перстень! Его нет на моей руке! Как я сразу не ощутила его отсутствие? Когда его не стало?

И как это вообще возможно?!

Быстро закипая от бешенства, кидаю гневные взгляды в сторону дражайшего супруга. Девушки не поняли моей внезапной странной реакции и побледнели, отчаянно жестикулируя о чем то.

– Бездна Огненная тебе дом родной, – выругалась я от души. – Чтоб тебя… через Гондурас. И не раз.

Все это время супруг продолжал ласково смотреть на меня и даже совсем не смутился от сказанного. Видимо уже привык. Осознавая, что сейчас в глазах алнаириек я выгляжу как минимум странно, решила, пусть это и стоило мне огромных усилий, отложить дознавательные действия в связи с пропажей артефакта на потом.

– Может, напишете? – предложила я.

Обе алнаирийки отрицательно покачали головой.

– Не умеете? – удивилась я.

Тут же получила подтверждение с их стороны. И так плохо складывающийся разговор с девушками пришлось также отложить, потому что в воротах усадьбы старшего децернента Аранона появилась процессия из двенадцати не бедно одетых мужчин.

«Младшие децерненты», – догадалась я, как только они приблизились на близкое расстояние и склонили головы, поприветствовав меня с жеманно-уважительным тоном.

Не успела я опомниться, как слуги хозяина дома уже поставили высокий круглый стол и принесли (о чудо, не подушки!) стулья с высокими спинками. Сам градоначальник не заставил себя ждать. Как только все мужчины расселись, поучительным тоном я начала свою речь:

– Общество не может обойтись без устойчивых социальных или политических установлений, учреждений, объединений и общностей, выполняющих необходимые функции, – начала я почти дословно цитировать учебник по теории государства и права.

– Вы, безусловно, правы, сейида Прайма Аэлин, но что конкретно вы хотите этим сказать? – непонимающе уставился на меня градоначальник.

«Что, что? Что ни черта не понимаю в политике, вот что!», – проснулся мой внутренний голос, вещавший мне параллельно с алнаирийцем.

– Почему в городе бардак? – раздражённо перебила я его.

Аранон, молча, перевел глаза на русого старика, сидевшего рядом.

– Почему вы позволяете людям напиваться как последним свиньям и шататься по ночным улицам? Им что заняться больше нечем? – применила я тактику нападения.

Второй алнаириец растерянно опустил глаза, храня молчание.

– Почему почти что взрослые женщины даже писать не умеют? – продолжала я с нажимом давить на них психологически.

– Так им же не положено, – сказал кто-то шепотом.

– А мне пофиг, что у вас и где положено, – резко отреагировала я.

Их отношение в неграмотности женского населения, нашло волной негодования так резко, что сама удивилась, как мне обидно сейчас за женский пол.

– Начиная с сегодняшнего момента, рабство отменяется! Эксплуатация женского труда отменяется! Алкоголизм в общественных местах отменяется! И наведите чистоту в городе, децерненты!

– Они не алкоголики, они под воздействием нектара аллаисы…

– У нас нет рабства…

– А что будут тогда делать женщины?

Пронеслась волна вопросов со стороны децернентов.

Ну не сильна я в политике! Зато сильна кое в чем другом. Чуть поморщилась от того, что снова придется очистить, едва начавшийся восстанавливаться, энергетический резерв. Легкое поочередное движение пальцами, пара слов на латыни шепотом, немного энергии, которой и так было мало, в коктейль из ветра и озона. Легкие каждого начинают жить отдельной жизнью, сгибая волю непокорных под угрозой понижения кислорода в организме.

– Вследствие начинающей развиваться в данный момент гипоксии, в ваших жизненно важных органах в данный момент развиваются необратимые изменения, – елейненько, не уступая манере Прайма пугать народ, говорю я медленно и с расстановкой. – Центральная нервная система, почки, печень, сердце, наконец. Не буду вас утомлять подробностями, но вам определенно следует знать, что скоро вы умрете.

Эффект оказался предсказуемым. Хватая голодными вдохами воздух, мужчины затравленно уставились на меня в полном раскаянии. Решив, что хватит, я вернула природную среду в исходное состояние.

– Через две недели старшему децерненту прибыть в столицу с отчетом, всех своих слуг взять с собой. Всех, до одного, – сурово сказала напоследок и развернулась, чтобы покинуть ненавистную мне территорию. – До этого момента я лично нанесу вам еще один визит, чтобы убедиться в вашей исполнительности, – весьма довольная произошедшим, гордой походкой удалилась под стоящую жуткую тишину.

Едва я вышла за ворота, Прайм наконец решил подать признаки своего присутствия:

– А ты не только строптива, но и кровожадна, – с усмешкой сказал он.

– Не более чем ты, – бросила равнодушно.

– Алнаирийцы, обладающие стихийной магией, жгли, крушили, обрушали стихию на людей и их дома, но я не встречал еще ни одного мага, который бы… – сделал демонстративную паузу, довольно улыбаясь своему открытию, – с такой изощренностью пользовался своими способностями. Жаль, что им не удалось почувствовать весь вкус проклятия, которое ты подарила мне в последний раз, – немного с грустью, хотя в глазах точно плясали веселые огоньки, добавил он.

Мужчина взял меня за руку. Может мне показалось, может виной всему все еще громко бьющееся от переутомления сердце, а может что-то еще, но я вздрогнула. Его ладонь уже не казалась мне такой холодной, как прежде. Может, просто привыкла?

Внутри мысли разрывали сознание, противореча друг другу, мучая меня догадками и гипотезами. Но я все равно спокойно шагала рядом с правителем к месту, где нас ждали остальные сопровождающие. Даже не сопротивлялась, когда его пальцы сжались между моими, крепко обхватывая ладонь, не смотря ни на что. Пусть и навязчивый вопрос о том, почему Прайм Киринион сам не пресек это безобразие и почему позволил мне сделать это, не давал мне покоя больше всего.

Через четыре улицы от площади мы свернули вправо, идя не той дорогой, которой пришли. Мужчина резко остановился и развернул меня к себе лицом.

– Чуть более пятнадцати веков назад Прайм Далерион был осужден в присутствии Палладинов Создателя за свои грехи, – будничным тоном обратился ко мне Киринион. – Именно тогда я занял его место.

Если даже Прайма Алнаира казнили, то мне повезло, что я смогла избежать суда Палладинов, – промелькнула мысль в моей голове.

– Столь велики были его грехи? – вслух усмехнулась я.

Тут же почувствовала, как рука мужчины напрягалась.

– Все мы прокляты по своему, – с легким оттенком горечи ответил Прайм.

– И даже ты? – удивилась в очередной раз.

– Даже, наверное, более чем остальные, – последовал незамедлительный ответ, полный сожаления. – За мои грехи, меня отправили в это измерение, чтобы я мог исправить его ошибки, но при этом другой воли у меня нет. На самом деле, я не управляю этим миром. Скорее мир управляет мной, Аэлин.