Каждый получит свою козу (ЛП) - Вегнер Роберт М. - Страница 11

– Сколько времени прошло между этими ощущениями и появлением первых животных?

Кеннет переглянулся с Велергорфом:

– Двадцать ударов сердца, не больше.

Меехала, игравшая до этого в углу комнаты, подняла голову:

– Я спая, када кози падаи, ганяя за ними, а они уяи, а потом бах, бах навийху и я пъяснуася и ни спая, а они не пъихаии.

Десятник усмехнулся:

– Ха, я почти все понял. Значится, она спала при последнем разе, и разбудили ее козы, упавшие на крышу, а потом уже не смогла заснуть.

Лейтенант тяжело вздохнул:

– Насколько я знаю, она спала каждый раз. И в первый, и во второй и в третий. Значит, у нас есть тот, кто становится сонным перед началом волшбы. И что? Будем носить ее по всему городу? А если заснет перед чьим–то домом, то это укрытие мага? Есть небольшой шанс на поимку какой–нибудь козы.

– Хацю козю, – девочка вспомнила о своем желании.

Лидия–кер–Зеаве сердито посмотрела на лейтенанта:

– Нет, Меехала.

– Баяська.

– Нет.

Маг покачал головой:

– Нет, это должно быть что–то более необычное. Проверьте с собаками. Ни один пес не нападет на обладающего Талантом. Скорее убежит.

– Наши собаки не убегут. И хорошо обучены, даже Меехала может подтвердить.

– Хацю!

– Сказала же – нет. Хватит.

– Хацю! Хацю! Хацю!

Дервен вдруг резко дернулся, тихо охнул, из его носа потекла струйка крови. Он прикоснулся к лицу и с недоверием посмотрел на покрасневшие пальцы:

– О, Госпожа! – Тяжело было понять, удивлен он или ошеломлен. – Что с этими псами?

– Ничего. – Кеннет поднялся, готовый поддержать мага. – Она игралась с Зедиром, хоть он и не любит детей. Но и без повода не укусит…

Хотя мне бы руку оттяпал, если я потрепал бы его по шраму, подумал он. Но ведь она спала во время каждого случая. Спала! И только потом рассказывала, как гонялась за козами и овцами. Феномен заканчивался в тот момент, когда она просыпалась, дошло до него. Неприятная дрожь прошла у него по позвоночнику.

– А чего–то иного? Необычного… Милосердная Госпожа… – Маг перевел взгляд на девочку и вытаращил глаза. – Видите? Видите? Она словно летит на гребне волны.

Хотя лейтенант и смотрел на девочку, он ее не видел. В его голове носились во все стороны, подобно перепуганным овцам, мысли. А позже? В корчме… С Волком… Когда он влетел в комнату в стене торчало пять или шесть болтов? Он прикрыл глаза… Шесть. Великая Матерь, шесть! А потом она выстрелила, и в стене все равно было шесть болтов! Хотя она едва дотягивалась до оружия, я решил, что она как–то его зарядила одним из болтов на столе, но если она каким–то образом… зачаровала оружие? Перенесла болт из стены в паз арбалета, потому что… потому что хотела пострелять? Но как? Ведь это ребенок, причем очень маленький… С другой стороны она ведь дочь племянницы мага…

Конечно! Талант часто передается родным, а кто ближайший родственник мага владеющего Малым Камнем? А особенность Малого Камня – прошедшее время, дошло до него. Это значит что… В корчме она перенесла болт во времени… а когда спала, тянулась в прошлое и переносила коз и овец с прежних времен в наше время… Источник всей своей невообразимой мощью отвечал на желания одной маленькой девочки. Все эти животные, исчезнувшие больше четырех сотен лет назад… Великая Матерь! Мы заботились и присматривали за ней, пока охотились на виновника происшествий, и даже не догадывались, что все это время он находился у нас под носом. Все это время!

У него было желание расхохотаться.

Небо снаружи начало менять цвет, словно не тучи его закрывали, а будто солнечный свет пробивался сквозь толстое стекло. Кеннет выглянул в окно – всюду легли мягкие тени с нечеткими краями, на дворе из ниоткуда появился воздушный вихрь, одуревший кот рванул к ближайшей стене. Его шерсть торчала во все стороны и стреляла искрами.

– Козю хацю!

– Нет.

– Хацю! Хацю! Хацю! Хаааааааацююююююю!!!

С каждым «хочу» на город ложился очередной слой марева, все более темного и непрозрачного. Пока, наконец, весь мир снаружи не стал выглядеть как во время затмения, когда видно только солнечную корону. Кеннет оторвал взгляд от окна и посмотрел на Меехалу. Она приподнялась на пальцах ног, с поднятой вверх головой, глаза были бессмысленными и широко открытыми.

– Меехала… – Мама присела рядом и положила ладонь на ее голову. – У тебя жар.

– Не! – Девочка дернулась на шаг назад. – Не! Нету! Я не баею! Я хацю баяська или козю! Козю! Козююююююююю!!!

Последнее «козу» казалось, никогда не закончится. И в тот момент, когда Меехала захлебнулась криком, когда ей просто не хватило дыхания, и детский бунт превратился в детский рев – мир ответил.

Пузырь, что лопнул, в это раз не принадлежал обычной рыбе. В этот раз лопнул пузырь рыбьего монстра, матери и отца всех рыб на свете. А заполнивший все звук, на мгновение огромной мягкой лапой прикрыл все уши мира.

Пространство извергнуло животных.

Они падали везде, в этот раз появляясь беззвучно, словно звук, что только что затих, исчерпал все остальные. В первые несколько ударов сердца стояла практически полная тишина. На глазах лейтенанта в двух футах от земли материализовалось несколько овец, они бесшумно свалились, и с оглупевшими мордами стали оглядываться. Одна из них тихо заблеяла.

И это звук разбудил остальной мир.

Стук копыт, отзвуки падающих с разной высоты на крыши, дворы и улицы тел ворвались со всех сторон. Козы и овцы были повсюду, к счастью для себя и жителей, всегда появлялись не выше нескольких футов от любой поверхности, куда могли свалиться. Даже те, что появлялись над домами, неплохо управлялись. Скаты крыш не были хорошим местом для приземления, но большинство животных просто съезжало по ним и спрыгивало на улицы. Для них, пасшихся на горных склонах, это было не в диковинку.

Козы и овцы, большие и маленькие, белые, черные, пегие – были везде, на каждой улице, в каждом переулке. По крышам неустанно стучали копытца, воздух был наполнен меканьем и беканьем испуганных и обалдевших четвероногих. Все больше добавлялось к этой какофонии и людского крика, кто–то удивленно орал, где–то раздался звук не выдержавшей очередного падения и завалившейся крыши, из ближайшего дома доносился детский плач.

От такого неожиданного прибавления голова точно пойдет кругом.

И тогда висевший над городом полумрак потемнел еще немного, а заливавшаяся плачем Меехала набрала воздуха, и вновь  заорала:

– Хацю! Хацю! Хацю!

Кеннет оторвал взгляд от творившегося за окном и посмотрел на девочку. Глаза как блюдца, бледное лицо и потные, прилипшие к лицу волосы. С каждым криком пространство вокруг нее словно изгибалось, будто что–то пыталось втянуть ее вовнутрь, ее тень странно извивалась наперекор падающему из окна свету. Лидия на коленях сидела перед дочкой, и схватив за плечи пыталась… прижать к себе, но клубящаяся вокруг девочки Сила создавала непробиваемый барьер. Женщина посмотрела ему в глаза с немой просьбой.

Хлопнули двери, и Вархенн Велергорф выскочил на двор. Закрывая в довольно бессмысленном жесте голову рукой, влетел в клубящееся стадо, наклонился и поднял молодую козочку, после чего бегом возвратился в дом. Подбежал к малышке, вытянул перед собой онемевшее от удивления животное и удивительно спокойным голосом сказал:

– Меехала, это тебе. Твоя козочка.

Девочка замолкла на полуслове и еще шире распахнула глаза. На ее мордашке появилась недоверчивая, но очень счастливая улыбка:

– Мая? Мая казя? Пьявда мая?

– Правда. – Десятник посмотрел на командира и пробормотал: – заплачу из собственного жалованья, господин лейтенант.

Девочка схватила козочку и прижала к себе.

И все затихло.

Кеннет отвернулся к окну. Прояснялось небо, животные перестали падать с неба, потихоньку замирали людские крики.

– Не нужно, Вархенн. Если кто–то предъявит на нее права, сам заплачу. Слово.

Лидия–кер–Зеаве обняла дочку и громко разревелась: