Каприс для Кати (СИ) - Степанова Мария Игоревна - Страница 1

1.

- Катя, вставай! Катюша, ты меня слышишь?! Уже почти семь часов!

За окном стояла непроглядная темень, и слышно было, как в стекло стучатся крошечные снежинки. Они легонько касались стекла, отталкивались и падали вниз. Снег в городе был помехой. Падая на землю, он мгновенно таял, теряя свою безупречную геометрическую красоту, и превращался в холодную скользкую кашу.

Девочка спрятала голову под подушку, но мамин голос проникал и туда.

- Катя! Ты опоздаешь на автобус!

Нет, не опоздает! Потому что мама позаботится о том, чтобы она точно уж не опоздала. А так не хочется вылезать из теплой постели!

- Ну ма-ам... Можно я не поеду?

- Нет, не можно! - мама отдернула одеяло, кожа тут же покрылась пупырышками, - вставай!

Когда мама вышла из комнаты, девочка тут же обратно натянула одеяло, сделав норку, и поджала ноги, чтобы согреться. Это просто издевательство, тратить выходной на какую-то там патриотическую экскурсию. Она бы может и не поехала, если бы класснуха не обзвонила всех родителей. Мама, конечно, обрадовалась. Она вообще всегда была за то, чтобы Катя узнала что-то новое. А этой поездке обрадовалась вдвойне. Оказалось, что мама, будучи студенткой второго курса, тоже была в Истре на экскурсии, и ей там очень понравилось. То есть, возможности избежать поездки вообще не было. Теперь вставай ни свет ни заря, в автобусе трясись, потому что у мамы ностальгия...

Предупреждая очередное мамино нападение, она кое-как села на кровати, передернулась. Волосы на длинной стороне головы замялись и торчали в разные стороны. Сбрить один бок было классной идеей, но теперь, чтобы прилично выглядеть, нужно было укладывать волосы каждый день. Пригладив вихры, она дотянулась до махрового халата, всунула руки в рукава и запахнула его на груди.

- Катя, ты встала? - донеслось из кухни вместе с запахом овсяной каши.

- Да встала я, встала... - буркнула девочка, и поплелась в ванную.

Теплый душ, как ни странно, взбодрил. Она высушила волосы, уложив пряди аккуратной волной. Хотела накрасить глаза, но, подумав, отложила косметичку. Красоваться там будет не перед кем, одиннадцатые классы (счастливчики!) не едут.

Мама хлопотала на кухне. Катя села на высокий табурет у стола и посмотрела на нее. Странно, что мама, которая вставала затемно, выглядела так, будто давно уже выспалась. Она бодро сновала между плитой и столом, успевая помешать, нарезать, поставить перед Катей тарелку. Есть совсем не хотелось, но у мамы было правило пяти ложек. Эта традиция появилась, когда Катя была совсем маленькой, и маме приходилось уговаривать ее покушать. Тогда мама сказала - съешь столько, сколько тебе лет! Маленькая Катя посчитала на пальцах - пять. Пять это немного, решила она, и начала есть. Но каша оказалась такой вкусной, что она не заметила, как ложка скребнула по дну тарелки. Тогда мама похвалила дочку и дала конфету. А когда капризы за столом повторились, мама опять предложила съесть пять ложек. Так и повелось...

Покончив с завтраком, девочка соскользнула с табурета, подошла к маме, обняла.

- Спасибо...

- На здоровье, - мама чмокнула Катю в лоб. Раньше она целовала в макушку, но, за последние несколько месяцев дочка заметно выросла, и теперь мама дотягивалась только до лба, - я там тебе термос и бутерброд приготовила, возьми обязательно!

Отвернувшись, Катя сморщилась - еще не хватало с бутербродом в сумке ходить, чтобы от нее за полтора километра пахло колбасой. Все уличные собаки сбегутся... Она взяла любимую сумку-торбу, бросила туда телефон и шоколадный батончик, порылась в школьной сумке, нашла пару купюр и мелочь, и ссыпала туда же. Надо будет потом мелочь в карман переложить, уж больно громко она звенит. Надела ботинки, затянула шнурки.

- Катя, бутерброд! - мама вышла в прихожую, в одной руке она держала маленький ланч-бокс, в другой термос. Катя вздохнула, посмотрела на маму укоризненно, но еду взяла и кинула внутрь сумки. Термос ударился об мелочь.

- Катюша, надень белую курточку, - попросила мама, - она тебе очень идет!

- Ну, ма-ам! Белая не подходит к ботинкам!

Действительно, к белой куртке мама купила Кате замечательные сапожки. С берцеподобными ботинками белая куртка ну никак не вязалась. Катя натянула черный пуховик, шапочку с кошачьими ушками, которая, конечно, совсем не подходила ни к ботинкам, ни к куртке, но была ее любимой.

- Ну чистый почтальон, - мама покачала головой. - Проведи время с удовольствием, - напутствовала она, - и узнай что-то новое.

Автобус стоял у школы. Почти все были на месте, ждали опаздывающих. Катя впрыгнула в салон автобуса, и носом к носу столкнулась с Анной Павловной, или, как звали ее ученики Аннапална, преподавателем истории.

- Котова, что за привычка опаздывать? - вместо приветствия произнесла историчка. Вообще-то она была мировая тетка, предмет свой знала и любила. Но сегодня, наверно, Аннапална тоже не выспалась, поэтому была не в духе. Она всегда, когда сердилась, называла учеников по фамилии.

- Доброе утро, Анна Павловна, - сказала Катя, и проскользнула мимо недовольной учительницы вглубь салона. Оттуда ей уже махала рукой Яна, подружка и одноклассница.

Дорога была долгой. Автобус ехал медленно, за окнами постепенно светлело. Так вот зачем нужно было вставать в такую рань - чтобы ехать черепашьим шагом! Катя выглянула в проход между сидениями - кто-то дремал, кто-то развлекал себя телефоном. Яна сначала пыталась говорить, но потом привалилась лбом к стеклу и уснула. Счастливая! Катя так не могла. Даже когда они ездили всей семьей на машине в Крым, она не спала на заднем сидении, а говорила и говорила. Папа тогда пошутил, что надо было ее посадить вместо мамы, которая клевала носом на переднем пассажирском сидении.

За окном все чаще появлялись какие-то селения, маленькие дома, засыпанные снегом, пара-тройка придорожных кафе, синие указатели со стрелками. Катя поняла, что они скоро приедут. Анна Павловна прошла по проходу, и раздала всем оранжево-черные полосатые ленты. К ленте была прикреплена маленькая булавка. Анна Павловна показывала, как свернуть ленту красивой петлей и прикрепить к одежде, но Катя не стала возиться и привязала ленточку к сумке. Яна, стянула шапку и привязала ленточку к помпону, завязав бантиком. Надев шапку, она потрясла головой и засмеялась.

- Как дурочка, - Катя хихикнула, глядя, как дурачится подружка.

Автобус остановился.

- Так, дети! Выходим! Аккуратно, не толкаем друг друга! Не забывайте свои вещи! - суетилась Аннапална. Все разом поднялись, закопошились, зашумели, и, конечно же, в проходе образовалась пробка. Мальчишки толкались и смеялись. Катю пару раз пихнули, после чего она ощутимым тычком протолкнула мальчишек вперед и вышла из автобуса. Было не холодно, но пасмурное утро навевало тоску. Эх, как бы хорошо сейчас валяться в кровати, поспать часиков до одиннадцати... Всё это были мечты. Реальность вот она - серая, ветренная, посыпаемая редким снежком. К ним подошла женщина средних лет, невзрачная и незапоминаемая, как всё вокруг. Единственное, на что обратила внимание Катя, была здоровенная круглая коричневая родинка на щеке. Женщина представилась экскурсоводом. Катя осмотрелась - они остановились возле какой-то церкви или монастыря. В таких местах было мало чего интересного. Сейчас "родинка" начнет заунывно рассказывать про старину, водить их вокруг этих старых стен... Скучно...

Группа двинулась к зданию. Яна прицепилась к правой руке. Катя не очень любила ходить "под ручку", но от подружки терпела.

- Катьк, ну что у вас там с Царём? - спросила Яна загадочным шепотом.

Катя порозовела. Андрей Царёв, или, как его называли в школе и в компании - Царь, учился в одиннадцатом классе, занимался плаваньем, был даже мастером спорта, паркурщиком, и очень, очень ей нравился. Ради того, чтобы чаще встречаться, она тоже занялась паркуром, и, неожиданно для себя, втянулась. Это Царь дал ей прозвище Кошка, не только из-за фамилии, а потому что она ловко прыгала и мягко приземлялась. Раньше в школе он совсем не обращал на нее внимания, но недавно... Недавно когда они стояли на перемене у кабинета, он при всех подошел к ней, заправил длинную прядь за ухо и спросил, придет ли она в воскресенье на городские соревнования по плаванию. "Мне нужны болельщики" сказал Царь и неотразимо улыбнулся. От этой улыбки Кате стало так хорошо, что даже когда он отошел, она еще некоторое время стояла, прижавшись к стене и сохраняя это благостное чувство. И, конечно, она ходила на соревнования, кричала и болела больше всех. А потом он пошел ее провожать, неизвестно как отвязавшись от приятелей. Оказалось, что живет он всего в двух домах от нее. С одной стороны это было здорово - ее грела мысль, что объект ее мыслей совсем рядом, а с другой не очень, потому что до ее дома они дошли за пять минут. У подъезда было много народу. Туда-сюда сновали люди, толклись какие-то бабки, играли дети.