Благие намерения - Робертс Нора - Страница 12

— Сама-то ты как, детка?

— Даже не знаю. Не успела об этом подумать. Что-то я не пойму, Фини. Никак не найду угол зрения. Она для меня ничего не значила. Она делала свое дело, я — свое. Мне не нравилось, как она работала, а она, наверное, могла сказать то же самое обо мне. Причину ее гибели надо искать в профессиональной сфере?

— Люди убивают по куче разных причин, Даллас. Кому это знать лучше, чем нам с тобой? Сядь-ка.

— Мне надо…

— Садись, тебе говорят. Я все еще старший по званию.

— Чтоб тебя! — Она села и надулась.

— Тебя кто-нибудь домогается? В личном смысле?

— Что?! — Она вскинула голову. Если бы она умела краснеть, то уподобилась бы свекле. — Нет, ты что?! Я избегаю таких ситуаций. И потом, у меня есть Рорк.

— Помнишь Вебстера?

— Отвяжись, Фини!

— Я не хочу сказать, что Вебстер еще не угомонился, тем более что он чаще витает в космических высях и связался на «Олимпе» с девчонкой-копом. Но в свое время он к тебе неровно дышал. Он полицейский, и хороший. Убийца из него никакой. Просто было дело. Слухами земля полнится. Кто-нибудь еще?

— Нет! — Ей хотелось немедленно сменить тему.

— А женщины? Тоже, знаешь ли, бывает, — Фини погрозил ей пальцем. — Может быть, ты сама не заметила или неверно восприняла.

— Мать-перемать! — Она вскочила, описала круг и снова уселась. — Нет. Я бы заметила.

— Пусть так. Может быть, кто-нибудь вился вокруг тебя больше, чем надо? Втирался в друзья, оказывал услуги? Ты его видишь — но смотришь сквозь него.

— Понимаю, — она уже много раз задавала себе те же вопросы. Но он прав, что спрашивает об этом, заставляет ее копаться в памяти и соображать. — Нет. Никто не приходит в голову. Мы расширяем поле поиска. Мира исследует переписку со своей, психиатрической точки зрения. Дикхед ищет в своей лаборатории кого-нибудь, кто мог бы затаить злобу против потерпевшей, завалившей его в суде.

— Интересная версия, — одобрил Фини.

— Я должна изучать ее, как любую другую потерпевшую. И про себя не забывать, пытаться увидеть то, что сначала проглядела. Надо поговорить с Надин. Помнишь Icove? Вдруг кто-то спрашивал ее обо мне? Вдруг здесь замешан другой коп, Фини?

Тот молча кивнул, снова приложившись к стаканчику с кофе.

— Тот, кто разбирается в работе на месте преступления, понимает важность вещдоков. Это по-настоящему чистое убийство. И ему это понравилось.

Фини опять кивнул.

— Понимаю. Он близок к тому, чтобы выйти сухим из воды. Как бы ему не захотелось снова испытать это чувство.

— План убийства Баствик вынашивали долго. Это дает нам время. Он не сразу предпримет новую попытку.

— Вероятно.

— Черт! — Она пружинисто встала и покачалась на носках. — Он умело нанес удар, почему бы не повторить? Система сработала безупречно. Все сводится к вопросу «когда». Если хочешь произвести впечатление на полицейского, расследующего убийства…

— …то изволь убивать. Не забивай себе этим голову. Мы проверим всю электронику. Ты будешь первой, кто узнает о результате — если он появится.

— Спасибо.

Решив как следует поразмыслить, она заперлась в своем кабинете.

Порядок прежде всего. С этой мыслью она уставилась на свою доску.

Ни подозреваемых, ни ниточек. Отсутствие выявленных связей между убийцей и жертвой. «Замешана» одна она. И мотив не выяснен — разве что мотив она сама.

Между ней и убийцей связи тоже как будто нет — но эта связь найдется. Даже если она существует только в мозгу убийцы.

Чистое, мастерское убийство. Ноль эмоций, не считая послания на стене. В нем эмоция, порыв. Это попытка достучаться.

Пибоди говорила о романтике. Не обязательно в романтичном смысле. Здесь дело не в сексе, не в потребности физического контакта. Здесь, пожалуй, идеализм.

Это напомнило ей про книгу и про фильм.

Она вызвала по коммуникатору Надин.

— Клянусь, это не я!

Всегда готовые к съемке светлые волосы Надин трепетали на ветру, зеленые, как у кошки, глаза спрятались под густой тушью ресниц.

Ева увидела отражение солнца от воды, услышала плеск волн, звуки музыки и смех. Осталось только понюхать экран — наверняка почуешь запах кокосового масла!

— Ты где?

— На пляже милого острова Невис, рядом с чудесной отрадой для глаз и для всего остального. Но он слишком молод, чтобы его показывать. Только утром здесь высадилась и, клянусь, не ответила бы на звонок и к компьютеру не подошла бы. Все, что мне нужно, — упоительный Маи Таи. Вернее, сразу несколько.

— Так у тебя отпуск?

— Несколько невероятных дней! Буду бездельничать, заниматься сексом и поглощать тропические напитки. А там у вас как? Холодрыга, толпы, шум! То ли дело здесь: меня обдувает теплый островной бриз, под ногами шуршит белый песочек, в руке бокал Маи Таи. Все, больше не хвастаюсь — короткая передышка. Что там у тебя?

— Ничего, подождет.

— Брось! — Надин со смехом перевернулась и знойно улыбнулась. — Бруно, милый, не принесешь еще один?

— Прямо так — Бруно?

— Сложен, как бог, в постели — викинг, к тому же — хотя два первые свойства делают все остальное несущественным — способен поддержать умный разговор. Ему двадцать восемь — или вот-вот стукнет. Утащила его из колыбельки — и намерена насладиться результатом этого разбоя. Так что там у тебя?

— Леанор Баствик.

— Снежная королева криминальной адвокатуры? — В следующую секунду брови Надин полезли на лоб. — Неужели склеила ласты?

— Да уж, уже не расклеить.

— Вот это новость! Ладно, коллеги свое дело знают. У меня секс с Бруно. Уже совсем скоро. — Она сняла золотистые солнечные очки, и ее взгляд стал привычно хитрым. — Расследование поручено тебе.

— Мне. Убийца оставил сообщение. Тоже мне.

— Тебе? — Надин села, убрала очки и спрятала самодовольную улыбку. — С угрозами?

— Нет. Только это строго между нами, Надин. Мы стараемся подольше не снимать крышку с…

— Заткнись. Между нами — значит между нами. Что за послание?

— Так сказать, письмо поклонника: дескать, он — или она? — убил Баствик за то, что она была со мной нелюбезна.

— Когда ты последний раз сталкивалась с Баствик? Как ее убили? Что говорится в послании? Когда?

— Не торопись, Надин. Я бы тебя попросила поработать над версией психопата, одержимого историей с Icove. Книгой, фильмом. Ты же получаешь почту.

— А как же, о том и о другом. Полно.

— Потом мы сравним твою и мою и попробуем найти того, кто связывался или пытался связаться с нами обеими. Такого, кто привлечет внимание Миры. Хорошо, если ты назначишь человека, который будет снабжать нас копиями. Только не объясняй, зачем и почему.

— Назначу. Хочу увидеть послание. Это останется строго между нами, Даллас. Вдруг оно что-то мне подскажет? Если связь существует, то его содержание и стиль могут помочь.

Не исключено, подумала Ева. На обещание Надин можно положиться.

— Все, договорились. Я тебе его пришлю. Только Бруно не показывай.

— Бруно я покажу кое-что другое. Я тебе почту, ты мне послание. И смотри, Даллас, поосторожнее там!

— Постараюсь.

Она собиралась снова заняться доской, но помешали шаги. Мужские, определила она, торопливые. Ева повернулась к двери.

— Что еще? — спросила она вместо ответа на стук.

В двери появился Киунг, ответственный за связь с прессой.

— Простите, что помешал, лейтенант.

— Ничего не поделаешь.

— Да, ничего. — Высокий и привлекательный Киунг, одет в отлично скроенный светло-серый костюм. С сомнением взглянув на Евино кресло для посетителей, он привалился бедром к краю ее стола. — Майор Уитни ввел меня в курс дела.

— Продолжайте.

— Я должен находиться в контакте с доктором Мирой на случай, если у нее появится что-то с точки зрения психологии, съедобное для публики. Кроме того, я только что общался с детективом Пибоди.

Тем лучше. Она напомнила себе, что он весьма сообразителен.