Сто великих операций спецслужб - Антонов Владимир Сергеевич - Страница 40

В связи с расширением партизанской борьбы на оккупированной германским вермахтом советской территории в январе 1942 года в составе НКВД для руководства зафронтовой работой органов государственной безопасности на базе Особой группы было образовано 4-е управление. Начальником 4-го управления НКВД СССР был назначен генерал П.А. Судоплатов, который одновременно продолжал оставаться заместителем руководителя внешней разведки. Костяк руководства управления, а также разведывательно-диверсионных боевых групп составили действующие сотрудники внешней разведки.

С первых дней Великой Отечественной войны видная советская разведчица подполковник Зоя Ивановна Воскресенская-Рыбкина была прикомандирована к Особой группе генерала Судоплатова. Она, в частности, была причастна к созданию и заброске в тыл противника одной из первых разведывательных групп, работавшей, кстати, под необычным, церковным прикрытием.

Вот как об этом Зоя Ивановна вспоминала в своих мемуарах: «Я узнала, что в военкомат обратился епископ Василий, в миру — Василий Михайлович Ратмиров, с просьбой направить его на фронт, чтобы “послужить Отечеству и защитить от фашистских супостатов православную церковь”.

Я пригласила епископа к себе на квартиру Беседовали несколько часов. Василий Михайлович рассказал, что ему 54 года. Сразу же после начала войны он был назначен Житомирским епископом. Но Житомир вскоре был занят немецкими оккупантами, и тогда его назначили епископом в Калинин. Он рвался на фронт и потому обратился в райвоенкомат.

Я спросила его, не согласится ли он взять под свою опеку двух разведчиков, которые не помешают ему выполнять долг архипастыря, а он “прикроет” их своим саном. Василий Михайлович подробно расспрашивал, чем они будут заниматься и не осквернят ли храм Божий кровопролитием. Я заверила его, что эти люди будут вести тайные наблюдения за врагом, военными объектами, передвижением войсковых частей, выявлять засылаемых к нам в тыл шпионов.

Епископ согласился.

— Если это дело серьезное, я готов служить Отчизне.

— В качестве кого вы сможете их “прикрыть”?

— В качестве моих помощников. Но для этого им надо основательно подготовиться.

Мы договорились, что я доложу руководству и на следующий день встретимся.

Руководителем группы назначили подполковника внешней разведки Василия Михайловича Иванова (оперативный псевдоним — “Васько”). Вторым членом группы стал Иван Васильевич Куликов (оперативный псевдоним — “Михась”), 22летний выпускник авиационного училища, являвшийся с начала войны сержантом истребительного батальона войск НКВД.

Владыка Василий каждый день у меня на квартире обучал их богослужению: молитвы, обряды, порядок облачения. Группа сложилась дружная, удачная. 18 августа 1941 года ее направили в прифронтовой Калинин. Службу они начали в Покровской церкви Пресвятой Богородицы, но 14 октября вражеская авиация разбомбила ту церковь, и епископ со своими помощниками перешли в городской собор».

Вскоре немцы заняли Калинин. Владыка Василий обратился к бургомистру с просьбой взять его и помощников на довольствие. Через переводчицу владыка объяснил местному фюреру, что при советской власти был посажен в тюрьму и отбывал наказание на Севере. Он подчеркнул, что его главной заботой является духовная жизнь паствы, ею он крайне озабочен, к этому обязывает его высокий духовный сан.

Молва о владыке Василии, столь ревностно пекущемся о своих прихожанах, быстро распространилась в городе. Жители потянулись к собору. А молодые, статные и красивые, отличавшиеся скромностью и строгостью нравов помощники владыки завоевывали симпатии людей, в особенности девушек.

Разведгруппа оперативно выполняла задания Центра. Разведчики налаживали связи с населением, выявляли пособников оккупантов, собирали материалы о численности и расположении немецких штабов, складов и баз с военным имуществом, вели учет прибывающих пополнений. Собранные сведения немедленно передавались в Центр через заброшенную к ним радистку-шифровалыцицу Любовь Бажанову (оперативный псевдоним — «Марта»).

Результаты работы разведгруппы был убедительными. Кроме переданных в Центр шифрованных радиодонесений «Васько» и «Михась» выявили 2 резидентуры и более тридцати агентов, оставленных гестапо в тылу советских войск, составили подробное описание тайных складов оружия.

Патриотический подвиг епископа Василия Ратмирова был высоко оценен. За то, что он проявил мужество и не бросил в трудный час свою паству, решением Синода он был рукоположен в высокий церковный сан архиепископа. Позже, по указанию патриарха Алексия владыка Василий был назначен архиепископом Смоленским. От советской разведки Василий Михайлович получил в знак благодарности золотые часы. «Васько», «Михась» и радистка «Марта» были награждены орденами «Знак Почета» и медалями «Партизану Отечественной войны» 1-й степени.

Прежде чем осуществить поход на Восток, Гитлер при молчаливой поддержке Англии, Франции и США начал укреплять свои позиции в Западной Европе. В нарушение Версальского мирного договора 1919 года он после проведения формального плебисцита оккупировал Саар. В 1936 году Гитлер ввел германские войска в демилитаризованную Рейнскую область. Франция и Англия могли предотвратить это вторжение, однако молчаливо согласились с вопиющим нарушением Версальского мирного договора, поскольку не были расположены воевать и надеялись направить агрессию Гитлера на Восток.

Другим потенциальным источником агрессии против нашей страны была милитаристская Япония. В Москве опасались, что захват ею Маньчжурии может явиться прелюдией к агрессии против СССР, как это предусматривалось в добытом советской разведкой «меморандуме Танаки».

Еще большую тревогу Кремля вызывали слова японского посла в Москве Хироты, сказанные им в беседе с находившимся в советской столице одним из японских генералов Касахарой. Они были изложены в телеграмме посла в японский МИД, перехваченной и расшифрованной советской разведкой. Посол, в частности, писал: «Чем скорее начнется советско-японская война, тем лучше для нас. Мы должны понимать, что с каждым днем ситуация становится все более выгодной для СССР. Если говорить коротко, то я надеюсь, что власти примут решение о проведении быстрой войны с Советским Союзом и начнут воплощать в жизнь соответствующую политику».

Это было настолько откровенным призывом к агрессии, что в марте 1932 года Наркомат иностранных дел СССР сделал публичное заявление о том, что в его руках находятся документы, написанные японскими официальными лицами, представляющими самые верхние слои военных кругов Японии и содержащие планы нападения на СССР и захвата его территории. Газета «Известия» поместила дешифрованные места из японских телеграмм, в которых содержались

предложения Касахары провести «быструю войну» и призыв генерала Хироты к оккупации Восточной Сибири.

Советской внешней разведке удалось также получить доступ к содержанию продолжительных переговоров министра иностранных дел Третьего рейха И. фон Риббентропа с японским военным атташе (впоследствии — послом Японии в Германии) генералом Осима. Эти переговоры завершились подписанием германояпонского пакта 25 ноября 1935 года. Весной 1936 года агент советской разведки в Берлине добыл кодовую книгу японского посольства, и с тех пор Москва регулярно читала всю переписку японского посла Осимы с МИД своей страны.

Уже через три дня после подписания японо-германского пакта нарком иностранных дел СССР М.М. Литвинов публично заявил в Москве о существовании секретного германо-японского договора, который не был опубликован в печати. Подписанию этого секретного договора предшествовали пятнадцать месяцев переговоров между японским военным атташе и германским министром иностранных дел. В публичном выступлении советского наркома, естественно, не содержалось ссылок на источник информации. Он, однако, дал понять, что советской разведке удалось «расколоть» японские шифры. Нарком, в частности, сказал: «Некоторые считают, что германо-японское соглашение было написано специальным кодом, в котором слово “антикоммунизм” означало совершенно иное, чем словарное значение этого слова, и что люди расшифровывают этот код разными способами».